Робеспьер детектив

Руденко Елена

У прилавка стоял маленький столик, на котором стояли коробочки со свечами. На каждой коробке было написано имя покупателя. Хозяин пояснил, что это для постоянных клиентов. Я взял одну из коробок, задумчиво повертел ее в руках, раскрыл ее, оглядел свечи.

Кто-то окликнул хозяина лавки. Он извинился, что ему придется ненадолго отлучиться.

– А вы не боитесь оставлять лавку открытой?
– спросила Мадлен.

– Нет, - ответил хозяин.
– Отлучаться мне приходится часто, но не более минуты, за это время что-то

украсть в моей лавке средь бела дня трудновато.

За короткое время отсутствия лавочника, в лавку вошел молодой священник с печальным лицом. Мне показалось, что я где-то видел его раньше. Он, похоже, знал меня.

– Вы были судьей в деле Симонен?
– спросил он.
– Бедная девушка...

– Вы были знакомы с этой особой?
– спросил я.

– Да, я часто читал проповеди в монастыре "Святой девы", ответил он.
– Она исповедовалась мне, жаловалась на свою горькую судьбу.

Казалось, священник сейчас заплачет.

– Я могу узнать ваше имя?
– спросил я.

– Отец Лемуан, - представился священник.
– Бедная мадмуазель Симонен.

– Вы были в нее влюблены?
– спросила Мадлен.

Конечно, для священника этот вопрос был бестактным, но отец Лемуан был так опечален гибелью Симонен, и на его лице было такое страдальческое выражение, что я согласился с подозрениями Ренар.

– Я любил ее как сестру, - ответил отец Лемуан.
– У нас были чистые дружеские отношения, которые никогда не переходили за рамки приличия.

Мадлен покраснела и извинилась за свою глупость, но этому ответу не поверила.

– Мадмуазель Симонен мне говорила, что вы помогли ей бежать из монастыря, - сказал я.

– Да, - кивнул священник.
– Я организовал этот побег. До города в экипаже ее сопровождал мой знакомый монах, который согласился помочь. Но он решил действовать по-своему, этот человек обманул мое доверие. Оказывается, накануне он что-то утащил из своего монастыря, а согласие помочь мадмуазель Симонен была предлогом, чтобы самому удрать. Мало того, он еще покушался на честь этой несчастной девушки!

– Его поймали?
– спросил я.

– Еще нет, - ответил священник.
– Просто полиция не там ищет.

– Любопытно, - заинтересовался я.
– Вы имеете смелость говорить так, будто знаете, где он.

– Я предполагаю, - мрачно ответил отец Лемуан.

– Вы не могли бы поделиться с нами своими предположениями, - попросила Ренар.
– Они могли бы быть очень полезны.

– Я не имею права так поступать, - отрезал служитель церкви.
– Для меня недопустимо выдавать человека, даже если он грешник.

– Мне понятны ваши чувства, - сказал я.
– Но поймите, этот человек может оказаться убийцей.

Священник вздрогнул и вопросительно уставился на меня.

– У меня и у полиции есть все основания предполагать, что мадмуазель Симонен отравлена, - продолжал я.
– А этот парень один

из подозреваемых. Возможно, он не убийца, но он может знать то, что прольет свет на это дело и поможет выявить убийцу.

– О! Отец Лемуан!
– раздался веселый голос лавочника.
– Вы опять к нам пожаловали! Вроде бы вы были у нас позавчера.

– Мне нужно пять дюжин свечей, - сказал Лемуан.

– Хорошо, - кивнул лавочник.
– Подождите, пожалуйста, минутку... Я обслужу этих людей, они давно ждут.

Я купил дюжину свечей, Мадлен не одобрила эту покупку, но спорить не стала. Отец Лемуан попросил у меня времени подумать. Я записал его адрес и вежливо попросил думать побыстрее. От хода его мыслей мог зависеть исход дела.

После посещения свечной лавки мы решили отправиться в гости к мсье Симонену. Нас провели в столовую, где мсье Симонен ужинал со своей супругой. При виде трапезы господ, мы с Ренар вспомнили, что давно ничего не ели. Особенно это стало заметно по личику Мадлен, которая уставилась на стол с широко раскрытыми глазами.

– Добрый вечер!
– поздоровалась мадам Симонен.
– Мы предполагали, что вы придете. Надеюсь, вы согласитесь поужинать с нами.

– Конечно!
– воскликнула Мадлен.
– С удовольствием!

Я хотел было отказаться, но раз Ренар согласилась, возражать было глупо. Мы уселись за стол. Мадлен была полностью поглощена содержимым своей тарелки и даже не слышала нашего разговора.

– Я могу задать вам несколько вопросов?
– спросил я мсье Симонена.

– Может, вы сначала поедите?
– вежливо спросила хозяйка. Вы, наверное, очень голодны?

– Благодарю за заботу, мадам, но мне бы хотелось сразу перейти к делу, - ответил я.
– Мсье Симонен, зачем вы вчера приходили к вашей дочери? И прошу вас, отвечайте честно, так будет лучше для нас обоих.

– Я предложил ей перемирие: я не отсылаю ее в монастырь, а она отказывается от своего состояния, - ответил мсье Симонен. Но она не приняла моего предложения. Эта девчонка планировала выиграть дело!

– Она была права!
– воскликнула мадам Симонен.
– Вы поступали с ней непорядочно. Теперь люди будут говорить, что это вы ее убили.

– Дорогая, помолчи, пожалуйста!- воскликнул мсье Симонен.
– Я ее не убивал!

– Все убийцы говорят, что не убивали, - сказала Мадлен, отрываясь от еды.

– Мы только поговорили, - продолжал он.
– Сюзанна была очень резка и ничего не хотела слушать. Она всегда ненавидела меня.

– И, между прочим, ее ненависть была справедливой! сказал я.
– Простите меня, мсье, но ваши действия были подлыми. Хотя, теперь ничего уже не исправить... Вы кого-нибудь подозреваете?

– Да, одного парня, который последние дни преследовал ее. Кажется, он помог ей бежать из монастыря... Она отвергла его, возможно, этот тип решил ей так отомстить.