Робеспьер детектив
Шрифт:
– Вы когда-нибудь попадете в неприятную историю из-за своего любопытства и стремления к справедливости.
Так мы расстались с маркизом Круамаром.
– Жалко, что наше знакомство состоялось в такой форме, вздохнула Мадлен.
– Маркиз такой симпатичный.
– В данный момент нужно не об этом думать!
– сказал я со злостью в голосе.
– И запомните, каждый симпатичный мужчина может оказаться убийцей!
– Вечно вы все испортите!
– обиделась Ренар.
– Я почти влюбилась!
– Почти не считается!
–
В монастырь "Святой девы", как я и предполагал, меня не пустили, но настоятельница все же согласилась выйти переговорить со мной. Я ожидал увидеть страшную старуху с искаженным от злобы лицом, но ошибся. Настоятельницей оказалась внешне довольно приятной женщиной, только взгляд у нее был какой-то суровый и жесткий. Я отметил про себя, что у нее были все шансы охмурить священника.
– Вы расследуете смерь Симонен?
– спросила она мрачно.
– Да, мадам, - ответил я.
– У меня есть серьезные предположения, что ее отравили.
– Я думаю, вы ошибаетесь!
– возразила настоятельница.
– Ее настигло мое проклятье!
– Может быть, - вежливо кивнул я.
– Но других версий исключать нельзя. К тому же в наши дни многие придерживаются взглядов современных философов и не верят в проклятья. У них могут зародиться нехорошие подозрения, и они будут распускать сплетни. Мой долг не допустить этого.
– Что вы хотите этим сказать?
– возмущенно спросил настоятельница.
– Я не смею выдвигать против вас обвинения, - поспешил я успокоить ее.
– Но многие люди не упустят случая позлословить. Начнутся толки, что вы убили мадмуазель Симонен, чтобы поддержать престиж церкви и заставить людей поверить в проклятье.
– Какая мерзость!
– поморщилась женщина.
– Но зачем вы мне это говорите?
– Я пытаюсь убедить вас помочь мне в расследовании, сказал я.
– Я прошу вас рассказать все, что вы знаете...
Настоятельница вздохнула.
– Мне эта девица не нравилась никогда. Меня раздражало ее поведение, ее манеры! Вы просто много не знаете и не можете понять меня!
– Чтобы я понял, вы должны мне все рассказать, - вежливо произнес я.
– Но я не смею настаивать...
– Хорошо, - согласилась она.
– Я, слышала, вы человек порядочный и сможете сохранить все в тайне... Дело в том, что она пыталась соблазнить нашего священника.
– Мадам!
– воскликнул я.
– Может, она просто сдружилась с ним и...
– Глупости! Вы рассуждаете как малое дитя!
– перебила меня настоятельница.
– Вы не видели, как она любезничала с ним. В этой девице сидел дьявол! Я пыталась объяснить ей, но безуспешно.
– Но почему вас так волновали ее отношения со священником?
– спросил я.
– Это естественно, - ответила она, краснея, - я хотела помочь ему не впасть в искушение, спасти от этой девки!
– Понятно, - сказал я.
– Большое спасибо, что согласились поговорить
По лицу настоятельницы я понял, что сплетни, которые мне пересказала мадам Симонен, вполне похожи на правду. В том, что эта женщина была влюблена в отца Лемуана, я уже не сомневался.
– Надеюсь, что помогла вам, - улыбнулась она.
– Теперь вы понимаете, почему я не любила эту девицу. Отец у нее тоже мерзавец. Он претендует на наши монастырские земли, я не знаю по какой причине. Этот тип ловкий мошенник. Если ему удастся выиграть, наш монастырь обнищает. К сожалению, перевес пока на его стороне.
Я выразил свое сочувствие настоятельнице, и мы расстались.
Мсье Манури ожидал, что я приду допросить его. Он выглядел усталым и убитым горем.
– Я не знал, что она завещала мне все свое состояние! воскликнул он.
– Я об этом даже не думал.
– Однако вы теперь под подозрением, - сказал я.
– У вас был веский мотив убить мадмуазель Симонен.
Адвокат обхватил голову руками. Он отлично понимал смысл моих слов.
– Кто вам рассказал о завещании?
– спросил он.
– Маркиз де Круамар, - ответила Мадлен.
– Все ясно, - вздохнул Манури.
– Я вам тоже могу кое-что о нем рассказать. Сюзанна просила его покровительства, а он ей отказал, тогда она решила применить не очень хороший способ... я ее отговаривал... у нее были письма, компрометирующие этого типа... вы понимаете меня?
Я кивнул.
– Выходит, у самого маркиза была веская причина убить девушку, - сказал я.
– Но с трудом вериться, что Симонен решилась на шантаж.
– Она была в отчаянии, - сказал Манури.
– Выиграть процесс было полпобеды. Ей хотелось устроиться в свете, начать жить. Иного способа добиться своего она не видела.
– Уж не это скрывал от нас маркиз?
– шепнул я Ренар.
В ответ она пожала нежными плечиками. Мне оставалось повторить этот жест. Подозреваемых хватало, у всех были мотивы и возможности... но никаких доказательств, никакой зацепки, никаких идей.
– Вы верите Манури?
– спросила меня Ренар, когда мы остались одни.
– Не очень, - ответил я.
– Мне кажется странным то, что мадмуазель Симонен составила завещание в пользу этого типа, при чем сделала это без его ведома.
– Почему вы считаете это странным?
– удивилась Мадлен.
– Она слишком любила жизнь и не думала о смерти, - пояснил я.
– Так она мне говорила. И вообще странно, что молодая дама вдруг составила завещание. Вот вы, например, составляли завещание?
– Нет, - замотала головой красотка.
– По-моему, мне еще рановато об этом думать.
– Вот видите!
– торжествующе воскликнул я.
– А Манури был ее адвокатом, значит, завещание Симонен составила с его помощью. Я не думаю, что у нее был большой выбор юристов. Теперь Манури неуклюже врет, чтобы отвести подозрения.