Робеспьер детектив

Руденко Елена

Мы обменялись прохладными приветствиями.

– Вы действительно верите, что Жюли была убита?
– спросил он с кривой усмешкой.

Но было нетрудно понять, что это было всего лишь маской, которая хорошо скрывала его подлинные чувства.

– Я в этом не уверена, - сказала Мадлен.
– А вот, Макс, уверен. Не обращайте внимания, мой дядя говорит, что это у него от судейской работы. Он уже сотни убийств раскрыл.

Жиро задумался.

– С вашим мнением нам придется считаться, господин судья, - сказал он.
– Я готов ответить на вопросы.

Но предупреждаю, я не обязан полностью отчитываться перед вами.

– Во-первых, не знаете ли вы, когда мадам де Стенвиль отправилась на прогулку?
– спросил я.

– Нет, этого я не знаю, я накануне уехал в город, а вернулся только вчера утром, когда нашли тело бедняжки. Она была очень хорошей ученицей, я привык к ней, - печально сказал Жиро.
– Слышали бы вы ее философские рассуждения, она была умнее многих мудрецов! Я советовал ей написать книгу, она уже начала работу, но, увы, не успела закончить. А вы любите философию?
– неожиданно спросил он.

– Терпеть не могу, - ответил я.
– Я считаю философов толпой болванов, которые болтают о всякой ерунде.

Я взглянул на Мадлен, большие глаза которой стали еще больше, и она уже приготовилась закричать, что я все это вру. Ей была хорошо известна моя страсть к философии. Я взял Мадлен за руку, она решила, что мои вкусы поменялись, и довольно вздохнула.

– Я тоже ненавижу философию, у меня от нее голова болит! сказала Мадлен.

– Я ездил в город, в знаменитый "Философский клуб", продолжал Жиро, который не обратил внимания на то, как мы отозвались о его коллегах и профессии.

– Понятно... а какие у вас были отношения с вашей ученицей?
– спросил я.

– Мы были друзьями, - ответил Жиро.

И тут у меня возникла идея. "Упадите без чувств, прошу вас!" - шепнул я Мадлен. Надо сказать, это она обожала и всегда могла проделать очень достоверно. Красотка, охнув, элегантно упала на мои руки.

– Тут душно!
– вскричал я.
– Откройте окна, умоляю! Мсье, дайте платок!

Перепуганный Жиро достал из кармана платок и протянул мне. Я намочил его водой из графина и принялся отирать лицо Мадлен. К счастью она быстро пришла в себя и была довольна спектаклем.

На этом я решил прекратить беседу с Жиро. Я поблагодарил его за ценные сведения, и он радостно удалился, наш разговор удовольствия ему явно не доставил.

– Вот вам и подозреваемый, - сказал я.

– Не может быть!
– прошептала мадам де Шаронж.

– Не пугайтесь, мадам, я не говорю, что он убийца, я сказал, что он всего лишь подозреваемый, - успокоил я.

– Макс, его даже не было в деревне!
– удивилась Мадлен.

– Это он так сказал... он сказал, что поехал в город, в клуб философов, а подобного клуба в этом городе нет, уж я то знаю, - пояснил я.
– Я как любитель философии в это разбираюсь.

– Ох, - вздохнула Мадлен.
– Зачем вы наврали, что не любите философию? Я уже было обрадовалась!

Я решил объяснить подробнее.

– Он вдруг неожиданно спросил, люблю ли я философию. Я понял, что вопрос задан

не просто так и не ошибся. Он придумал какой-то клуб философов, которого никогда не было, чтобы обеспечить себе так называемое алиби. Но он не подумал, даже если я полный болван в философии, я могу быть хорошим сыщиком и попытаться отыскать этот мифический клуб, и тогда его алиби лопнет, а новое придумать будет труднее.

– Вы правы, - сказала мадам де Шаронж, - но я не думаю, что именно он убийца.

– А убийца всегда тот, на кого не подумаешь, - сказала Мадлен.
– Уж я то знаю. Я их сразу угадывала, правда, Макс?

– Правда, милая, - ответил я, умолчав о том, что она угадывала только после того, как я точно называл имя преступника и то не всегда.

– Но зачем ему убивать Жюли, ведь он теряет свою работу, сказала Шаронж.

– Это выяснять труднее всего, - ответил я.

После беседы с философом я изъявил желание переговорить с мужем погибшей. Мадам де Шаронж проводила меня к нему в кабинет, предупредив, что вряд ли получится узнать от него что-либо существенное. Мсье де Стенвиль сидел в кресле с книгой в руках. На его лице было выражено горе, смешанное с безумием. Мадлен даже испугалось, она вцепилась в мою руку с такой силой, что даже поцарапала ее ноготками.

– Может, уйдем отсюда, - попросила она.
– Он сошел с ума, а сумасшедшие бываю очень опасны, мне дядя говорил.

Я заверил Мадлен, что если он вздумает кидаться на людей, я ее спасу. Мадлен успокоилась, но предпочла спрятаться за меня.

Мсье де Стенвиль отложил книгу и уставился на нас пустым ничего невидящим взглядом.

– Что вам угодно?
– спросил он.

– Я расследую убийство вашей жены, - ответил я коротко.

– Убийство!?
– переспросил Стенвиль.

– Да, у меня и у этих очаровательных дам есть все причины так считать, - ответил я.

– Этого не может быть!
– вскричал Стенвиль.
– Она была ангелом, кто бы осмелился ее убить! Если это так, то найдите мне убийцу, я его удушу собственными руками!

– Я ему верю, - шепнула мне Мадлен.
– Может, уйдем, пока он не начал тренироваться на нас. Кто знает, может, мы ему кажемся убийцами.

Я хотел было успокоить ее, но Стенвиль подошел ко мне вплотную и сурово спросил.

– Кто вы такой?

– Мое имя Робеспьер, я судья Арраского округа провинции д'Артуа, - представился я.
– Хочу вывести убийцу вашей жены на чистую воду. Могу задать вам несколько вопросов?

Мадлен начала потихоньку отступать к двери. К счастью, вдовец успокоился и плюхнулся в свое кресло.

– Да, я вас слушаю, - ответил он.

– В примерно котором часу ваша жена ушла на прогулку к озеру?
– спросил я.

– Этого я вам не могу ответить, меня не было дома, я ездил в город в банк "Король и золото", - ответил он.
– Я вернулся в два часа ночи и не застал жену дома, я поднял всех на ноги и велел найти ее. Жюли нашли утром...

– Понятно, - перебил я, понимая, что подобные воспоминания ни к чему.