Робеспьер детектив
Шрифт:
– А как вы догадались, что у Жюли был роман с Жиро? спросила Мадлен.
– Помните, как вздохнула Люси: "Бедный мсье Жиро!", это о чем-то говорит? А его платок на котором было написано "Жюли", дамы кому попало свои платки не раздают?
– пояснил я.
– Вы правы, я бы не раздавала, - согласилась Мадлен.
– А как вы про платок догадались?
– Я заметил, что он быстро спрятал платок в карман, когда мы вошли, - пояснил я.
– Но по его лицу не было видно, что он долго плакал... вот я и решил проверить... Я попросил вас упасть в
– Хм... я тоже заметила у него в руках платок, но решила что у него насморк, - пробормотала Мадлен.
– Я с вами согласен, но я этого не учел, - рассмеялся я.
– Это благодаря мне вы узнали про платок! Хорошо я упала?
– спросила Мадлен.
– Великолепно!
– похвалил я.
– Хорошо, что у него не было насморка, - сказала Мадлен. Сопливый платок такая мерзость!
С такими размышлениями мы добрели до дома Мадлен.
– Стоп!
– воскликнула она.
– Мы забыли про старую каргу!
– Какую каргу?
– не понял я.
– Старую, - пояснила Мадлен. Потом, сообразив, что я слабо понимаю, о ком идет речь, добавила.
– Мадмуазель Н. Она влюблена в Стенвиля по уши! Она могла убить его жену!
– Кто мог убить? Кого убить?
– раздался голос дядюшки.
– Так, никого, - невинно ответила Мадлен.
– Ты от меня ничего не скрывай, - сурово произнес барон. У тебя никогда от дяди не было секретов.
– Дядя ты обидишься!
– вздохнула она.
– Не обижусь, обещаю!
– заверил ее барон.
– Дядя, мы с Максом думаем, что старая курица... прости... старая... э-э герцогиня могла убить Жюли Стенвиль!
– сказала Мадлен.
– Тьфу! Как вам не стыдно, молодежь!
– возмутился барон.
– Дядя, я так и знала, что ты обидишься, - вздохнула Мадлен.
– Но, увы, так вполне может быть! Влюбленная женщина способна на все!
Я в подтверждение кивнул.
– Чушь!
– возмущенно вскричал барон.
– Мадлен, ты еще слишком молода, и тебе в голову лезут всякие глупости! А этот юный слуга правосудия просто свихнулся на своей работе, поэтому видит в честных людях убийц! Мадлен, он тебя заразил своим профессиональным безумием!
– Заразил? Как?
– удивилась Мадлен.
– Через поцелуй!
– буркнул дядюшка и обиженно удалился.
– Он прав, - вздохнула она.
– Предлагаете вообще не целоваться, - шутя, спросил я.
– Поздно, - вздохнула она, - я уже заразилась... хуже не будет...
Когда мы закончили целоваться, Мадлен сказала, что ей бы хотелось как-то успокоить расстроенного дядюшку. К ней пришла идея посадить любимые дядюшкины цветы, и Мадлен решила немедленно взяться за дело. Цветы она очень любила, "потому что они красивые и не кусаются", пояснила она мне. Но стоило ей в процессе рассадки наткнуться на земляного червя, она могла упасть в обморок от испуга. Однажды она приняла червяка за змею, и мне пришлось долго объяснять ей, что это не змея, а обычный червяк.
– Эти твари
– Они такие гадкие. Их, наверное, сам черт из ада посылает.
– Вы не справедливы к этим тварям, - возразил я.
– Они рыхлят землю, чтобы ваши цветы лучше росли, они не кусаются, с чертом не знакомы и в аду ни разу не были.
Эта новость удивила Мадлен.
– Ладно, тогда пусть живут, - смилостивилась она.
– Раз они такие полезные, но я от них буду держаться подальше, они слишком противные. Надо будет попросить деревенских мальчишек, чтобы они накопали мне ведерко этой дряни, я их пущу в свой сад! Не мальчишек - они тут все оборвут - а червяков!
Она принялась сажать цветы для дяди, я ей помогал. Нашу работу прервал Герцог. Он просто сел рядом и внимательно уставился на нас.
– Бандит, - проворчала Мадлен.
– Ждет пока цветы вырастут, чтобы их оборвать!
Уничтожать цветы одно из любимых занятий моего пса, он не может спокойно смотреть на цветочную клумбу. Герцог сразу же бросается в бой и пока не вырвет с корнем все до единого цветочка не успокоиться.
Герцог сидел рядом с нами и насмешливо наблюдал.
– Даже язык высунул, дразниться!
– сказала Мадлен.
– Не дождешься, эти цветы не скоро вырастут!
Чтобы не остаться в долгу, она тоже показала Герцогу язык. Тот в ответ обиженно заскулил. Только тут я заметил, что пес приволок какую-то сумку. Я взял находку, чтобы получше рассмотреть. Это была маленькая женская дорожная сумочка, вся насквозь промокшая. Внутри лежала мокрая исписанная тетрадь, из-за воды строчки расплылись так сильно, что невозможно было прочесть. На внутренней стороне сумки было вышито серебром "Жюли С."
Я чуть не завопил от радости. Я вскочил на ноги и сказал Мадлен, что мне надо кое-что узнать.
– Что именно?
– спросила она, не отрываясь от своего занятия.
– Ой! Опять червяк! Уберите его! Закопайте обратно!
– Мне надо узнать на станции, не заказывал ли мсье Жиро карету или лошадей, - пояснил я, убирая страшного червяка.
– Карету или лошадей?
– переспросил она.
– Хм... интересно, зачем ему нужна карета без лошадей, она же не поедет!
Я быстро пояснил Мадлен, что имел в виду.
– Хорошо, - согласилась она.
– Закончим сажать цветы и пойдем... а ты лохматое страшилище не смотри! Ой, он какую-то гадость принес!
Я не стал спорить с Мадлен и терпеливо помог ей закончить посадку цветов. На станции нас ждали интересные новости, как я и предполагал, мсье Жиро заказал два места в карете, которая отправлялась полтретьего ночи в Марсель. Но он не явился. В том, что это был именно он, никто не сомневался, в деревне все друг друга знали.
По дороге домой мы столкнулись с Жоржем, он был пьян.
– Жорж ты опять напился без повода?
– спросила Мадлен.
– Почему это без повода?
– удивился тот.
– Я только что получил прекрасный повод.