Роботы апокалипсиса
Шрифт:
— Доступ к истории заблокирован редактором. Похоже, когда заметка была сдана, он решил там что-то подправить, да так и не закрыл страницу. Она уже полдня находится в режиме редактирования. Наверное, редактор просто про нее забыл.
— Вряд ли. Кто он, этот редактор? Как его зовут?
— Я добыл его служебный номер в бюро новостей и позвонил, все без толку — такого редактора никто не знает, он никогда у них не работал. Найти его невозможно: он просто не существует.
— Айпишник.
— А?
— Я что, заикаюсь? Дай мне его IP-адрес! Если этот гад действует под чужим именем, я его разыщу.
— Ох ты, точно. Сейчас я отправлю адрес по «мылу». Да уж, не завидую я парню. Ты же лучший, Шпион, ты его в порошок сотрешь. Он ни за что…
— Артрад?
— Да?
— Не произноси при мне слово «невозможно». Никогда.
— Будь спок, приятель. Ты же знаешь, я не хотел…
— Свободен, приятель.
Щелк.
Подросток набирает номер.
Один гудок, и трубку берет какой-то молодой человек.
— МИ-5, служба безопасности. С кем вас соединить?
Подросток отвечает отрывисто, уверенным тоном пожилого человека, который звонил по данному номеру сотни раз:
— Компьютерно-криминалистический отдел, пожалуйста.
— Конечно.
Раздается несколько щелчков, затем слышен голос сотрудника:
— Компьютерно-криминалистический отдел.
— Доброе утро, говорит офицер разведки Энтони Уилкокс, защитный код восемь-три-восемь-восемь-пять-семь-четыре.
— Доступ разрешен, офицер Уилкокс. Чем могу помочь?
— Нужно просто проверить один IP-адрес: сто двадцать восемь, два, пятьдесят один, сто восемьдесят три.
— Минутку.
Проходит примерно полминуты.
— Ага. Офицер Уилкокс?
— Да?
— Адрес принадлежит компьютеру из какой-то лаборатории в Соединенных Штатах. Если честно, вычислить его было непросто. Адрес кто-то пытается скрыть: сигнал обошел с полдесятка серверов, расположенных по всему миру, прежде чем добрался до источника. Наши компьютеры смогли его обнаружить только потому, что у него есть определенная модель поведения.
—
— Пользователь по этому адресу редактирует статьи — сотни статей за последние три месяца.
— Серьезно? А кто обитает по этому адресу?
— Какой-то ученый. Его офис находится в штате Вашингтон, в научном центре «Лейк Новус». Сейчас уточню. Есть — его зовут доктор Николас Вассерман.
— Вассерман? Большое спасибо.
— Счастливо.
— Свободен.
Щелк.
Ухмыляясь, Шпион склоняется к клавиатуре, и в фокусе веб-камеры оказывается его лицо, покрытое островками прыщей, и зубы, которые в свете монитора кажутся желтыми.
— Попался, Ники.
Не глядя на телефон, подросток набирает большим пальцем номер и откидывается на спинку кресла.
Телефон звонит, звонит и звонит. Наконец, кто-то берет трубку.
— «Лейк Новус лабораториз».
Шпион откашливается.
— Николаса Вассермана, пожалуйста, — говорит он с тягучим акцентом жителя южных штатов.
Пауза.
— Сожалею, но доктор Вассерман скончался, — отвечает женщина.
— Правда? Когда?
— Уже полгода как.
— А кто сейчас работает в его офисе?
— Никто, сэр. Проект заморожен.
Щелк.
Побледнев, подросток тупо смотрит на телефон в руке, затем бросает его на стол, словно ядовитую змею.
— Хитрый ублюдок! Выучил пару трюков, да? — бормочет Шпион, обхватив голову руками.
В эту секунду звонит телефон.
Нахмурясь, подросток смотрит на него. Телефон звонит снова — резко, дрожа, словно разъяренный шершень. Шпион встает и, немного поразмыслив, отворачивается от телефона, затем, подобрав с пола серую толстовку, надевает ее и выходит из комнаты.
Черно-белая картинка камеры видеонаблюдения. В левом нижнем углу надпись: «УПРАВЛЕНИЕ КАМЕРАМИ. НЬЮ-КРОСС».
Камера смотрит вниз, на тротуар, по которому течет поток людей. В нижней части экрана появляется уже знакомая бритая наголо голова. Засунув руки в карманы, подросток идет по улице и, дойдя до перекрестка, с опаской оглядывается. В нескольких футах от Шпиона звонит телефон-автомат. Подросток таращится на него, затем вбегает в магазин по соседству.