Родительские дневники
Шрифт:
– Пап, ты чего такое надел? (всматривается, задумчиво) Глазки и ушки вижу, а рОта не вижу…
Когда я болею, мне главное – отлежаться в берлоге, чтоб никто не трогал и не нагружал заданиями. Но это нелегко.
Лежу на кровати, на спине. Под слоем плотной ткани дышать тяжело. Подползает Маша, неожиданно:
– Я тебе сейчас искусственное дыхание буду делать!!!
Выяснилось, что это фраза из мультика про Незнайку на Луне.
– Маша, ты чего кашляешь?
– Надо, – сурово отвечает Машутик.
Пока Катя
– В Машу попал твой микъобик и она заболела?
– Да.
– А микъобики, они какие бывают?
– Всякие: синие, зеленые, красные.
– А Маше какой микъобик попал?
– Думаю, что синий.
– А я думаю, что къасный, – возражает Лида и задумывается. Перед ее мысленным взором явно проплывают вереницы микробов, которыми, как она неожиданно узнала, буквально наполнен этот мир.
Почему-то все – Катя, ее мама, няня – свято верят в то, что если один ребенок заболел, то непременно заболеет и другой. Мои предложения хотя бы кормить детей разными ложками из разных мисок с кашей встречаются скептическим хмыканьем.
К нам в гости приезжает Максим Владимирович – политолог, журналист. У него есть удивительный дар: несмотря на серьезность своих профессиональных занятий, он умеет (а главное, любит!) ловить мух руками. Когда он у нас на даче, не нужно вешать никаких липких лент. В глазах детей он теперь герой: ведь он спасает нас от микробов, которых мухи несут на своих крыльях, как авиабомбы. Ловля Максимом Владимировичем мух превращается в любимый сюжет сказки, которую я рассказываю им на ночь. Еженощно сюжет обрастает новыми подробностями в духе гонконгских боевиков: сперва Максим Владимирыч побеждает трех мух-хулиганов, напавших на него, когда он с авоськами идет из магазина. Затем мухи жалуются Бабушке Пчеле, которая приходит к нему на работу в редакцию и устраивает погром. Потом, когда все остальные антагонисты побеждены, появляется супербосс – Навозный Жук. Прелесть этих сказок в том, что каждый раунд боя можно показывать на пальцах, пока дети лежат по бокам от меня: например, сомкнутые мизинец, большой и безымянный – это мордочка Бабушки Пчелы, два других пальца – ее усики. Нечто вроде японского театра теней. Дети засыпают как раз к приходу Навозного Жука, убаюканные нудной повторяемостью сражений с насекомыми.
И снова подхватил какую-то неприятную штуку вроде гриппа. Дома лежит маленький Борька, а девчонки рисуют за столом.
Отлеживаюсь в другом доме, чтобы никого не заразить, но тоска по семье такая, что периодически надеваю маску и маячу под окном.
– Пап, ты чего на улице? – грустно спрашивает Лида. – Ночь уже, луна пролетает, а ты все на улице… Иди домой!
Выздоравливаю. Прихожу к детям в спальню и гляжу, как они прыгают по кровати. Лида носится с железной коробочкой из-под чая в руках. Во время очередного прыжка оступается
– Ну ничего, папа: ты поспи, утро вечера мудреней.
Говорится это строго былинным голосом, как в сказке.
Глава 4
Кушай, какай, спи
Мама: Я очень хорошо понимаю своих детей: спать – скучно. Ложиться спать, то есть спокойно, без движения лежать с закрытыми глазами и слушать сказку, которую читают нарочито занудным голосом, – тем более скучно. Намного интереснее играть в прятки под одеялами, бросаться подушками, закрываться в шкафу и выходить оттуда уже не Лидой или Машей, а страшным Волком, или нацеплять себе на голову простыню и воображать себя Рапунцель. А уж лазить по папе и заставлять его быть «большой горой» – вообще круто. Но лежать, да еще тихо, да еще с закрытыми глазами – нет, это не круто. Понимаю.
Но когда засыпаю сама во время укладывания детей в пятый раз, когда дети не реагируют ни на какие мои уговоры-призывы-приказы-увещевания, когда сложенные стопочкой футболки опять разбрасываются по комнате в поисках «платья как у Золушки» – зверею. И отдаю себе отчет в том, что больше быть «хорошей» невозможно. Встаю на кровать, дабы возвышаться над всеми, включая Илюшу, набираю побольше воздуха и гаркаю что есть мочи (чтобы дважды не вставать): «ТИХАААА!!! ВСЕМ СПАТЬ!!!» После чего слышу от детей: «Ты плохая, уходи вон!», за что они получают по попе и начинают обиженно орать; от мужа: «Ну зачем ты так!!!» (если не словами – этот этап мы уже прошли – то взглядом). После чего чувствую себя а) тряпкой, б) стервой, в) неумехой, которая не может договориться с собственными детьми, г) неудачницей, которая сейчас умрет от жалости к себе. Потом следуют полчаса благостного чтения сказки, почти как на картинках XIX века, где мама, вся в кружевах, читает детям на ночь книжку, а те слушают ее с умильными улыбками на толстых щеках (у нас, правда, ни кружев, ни толстых щек). И наконец – опа! – фокус удался, дети спят. На часах – половина первого. Сил нет никаких вообще – не то что друг на друга или там чай попить, а зубы почистить – и то невозможно.
Конец ознакомительного фрагмента.