Родное лицо
Шрифт:
– Пойдем в море?
Лилиан молча кивнула. Море переливалось разноцветными полосами на мелкой ряби. Ровное, почти спокойное. Ей так же хорошо и спокойно. Все эти два дня с ней будет счастье. Только Фрэнк и она. Лилиан боялась неосторожным словом или взглядом спугнуть ощущение этого неожиданного двухдневного счастья. Как не хочется возвращаться домой! Туда, где одиноко висит над камином медаль. Туда, где молодая секретарша Хеннеке.
Фрэнк сразу поплыл сильными, под себя, гребками, высоко выталкивая тело из воды, то прячась под воду, то выныривая на поверхность, как это делают пловцы брассом. Он плыл, ощущая забытый вкус соли на губах, жмурясь от солнечных бликов,
Лилиан поплыла за ним. Она знала, что у Фрэнка часто бывали судороги, и особенно в воде, поэтому он не сделал карьеру в спорте. Она должна быть рядом. Она сможет ему помочь, если с ним что-то случится. Ее быстрый кроль позволил быстро догнать мужа, который уже устал и почти перестал плыть – голова его покоилась над водой.
– Фрэнк, ты в порядке?
Фрэнк не ответил. Когда он повернулся к ней, его лицо исказила чуть заметная гримаса. Лилиан все поняла. Внезапная, как будто родившаяся не в ее голове, совершенно непрошеная и чужая, но в то же время такая притягательная мысль ударила ей в голову: «Прости, Хеннеке, что я разрушила твои планы». Они одни в этом бесконечном водном пространстве. Лилиан подплыла еще ближе. Фрэнк замер на поверхности моря без каких-либо движений, рук не было видно. Лилиан убедилась, что их скрутила судорога. Фрэнк беспомощно смотрел на жену, взглядом прося помочь ему. Наверное, ноги слушались его, возможно, поэтому он еще держался на воде.
Лилиан обняла его за плечи, посмотрела в глаза. Она поцеловала его и, резко нажав на плечи, окунула под воду. Нерешительность после поцелуя ослабила силу ее рук, у нее не получилось сделать все сразу. Фрэнк успел вынырнуть, но, захлебнувшись, не смог произнести ни слова. Расширенные, полные недоумения и ужаса глаза смотрели на жену, в них было только «что это? зачем?».
Вторая попытка удалась. Фрэнк даже не смог цепляться, как это инстинктивно делают утопающие. В его руках была жизнь, но она замерла в напряженной судороге, скрючившей до полного бессилия мышцы предплечий и пальцы. Его руки были абсолютно бессильны. Последнее, что почувствовала Лилиан, – это были холодные прикосновения внезапно ставшей теперь уже чужой кожи. Она оттолкнула безжизненное тело мужа, навсегда уходившее от нее в пучину.
Теперь на берег. Быстро, пока от жуткого напряжения такие же судороги не отправили ее вслед за ним. Вот и площадка с одеждой – ее и Фрэнка. Бутылка ирландского виски. Заботливо завернутый оставшийся круассан. Нервно трясясь, Лилиан сделала несколько глотков, дрожащими пальцами развернула сверток. Стала есть, отламывая куски, запивая из бутылки. На минуту остановившись, она с брезгливостью выбросила недоеденное, с силой швырнула о скалу бутылку. Та звеняще отозвалась осколками. Один из осколков отлетев, поранил ее.
В том месте моря, где только что были они с Фрэнком, показался острый треугольник. Он скользнул по поверхности и ушел под воду. Вот теперь все.
Скоро придет яхта. А пока одеться. Забрать маску и ласты. Лишнюю одежду выбросить в море. Никаких напоминаний. Только надо завернуть в нее несколько
– Мадам, а где ваш муж? – Не дождавшись ответа, шкипер повторяет вопрос – Как скоро подойдет ваш муж, мадам? Его, кажется, звали Фрэнк? Мы не можем уплыть без него.
Лилиан поднимает на шкипера взгляд, от которого парень бледнеет.
– С вами все в порядке, мадам?
Лилиан берет себя в руки, она еще раз смотрит на шкипера. Смотрит спокойно и отрешенно:
– Все отлично, бой. Мы уходим. Фрэнка больше нет.
Метис поднимает трап, выправляет ходовой руль. Он больше не задает вопросов. Он идет в обратный путь, оставляя позади застывших на скале бакланов с раскрытыми настежь крыльями после очередной рыбалки. На палубе у него такая же неподвижная, как провожающие их бакланы, женщина, еще утром живая и веселая, щебетавшая без умолку весь путь от причала до места назначения. А теперь она молча смотрит на него, почти не моргая.
В отеле Лилиан взяла у портье ключи от номера и задержалась у стойки, как будто желая что-то спросить.
– Мадам, у вас оплачены только двое суток, – предупредительно напомнил портье. – Вы еще можете искупаться в море. Только надо быть осторожнее, к нам иногда заплывают белые акулы.
– Да, да я уже слышала об этом. – Лилиан ответила скорее машинально, чем понимая, что она говорит. – Да, мы с мужем знаем об этом, нас предупредили. – Она повторила это с той быстротой, которая обычно указывает, что говорящий хочет исправить сказанное. – Мы с мужем останемся здесь еще на несколько дней. Он сейчас подойдет. Вы скажете ему, что я уже взяла ключ? – Сделав упор на словах «мы с мужем», отделив их паузой и подчеркнув «сейчас», Лилиан направилась к лифту.
Портье кивнул, а потом проводил ее долгим взглядом: «Странная какая-то. И эта запекшаяся кровь на щеке…»
– Здравствуйте, рад видеть вас в нашем отеле. Как вас записать? – Портье не по-дежурному радушно поприветствовал вошедшую возрастную пару – высокого стройного мужчину с седой шевелюрой и маленькую темноволосую женщину, преданно смотрящую в глаза своему спутнику.
– Мы хотели сегодня прокатиться на яхте. Не могли бы вы нам что-то предложить? – спросил у портье мужчина, нежно поглядывая на свою даму.
Август 2022 г.
Ошибка полицейского
Инспектор полиции Франсуа Бартье давно подозревал свою жену Софи в измене. Он был уверен, что у нее есть любовник, которым, по мнению Бартье, был его сослуживец. Мысль о любовнике поглотила его целиком, к тому же он был ревнив, и эта ревность имела под собой основания – Бартье был стар. Через два года ему на пенсию, если не получится с повышением. Инспектор дал себе слово решить эту проблему любой ценой. Он больше ни о чем не мог думать, стал рассеян и получил несколько замечаний от начальства.
Сегодняшнее дежурство обещало пройти спокойно, без происшествий. Дежурные сутки подходили к концу, но к вечеру в отдел доставили парня, сбытчика наркотиков. Полиции он был известен, занимался сбытом небольших доз героина. Мелкие правонарушения не входили в поле зрения спецотдела, где проходил службу Бартье. Но на этот раз задержанный имел при себе ствол, и Бартье пришлось им заняться.
До конца дежурства оставалось чуть больше часа. Скоро он обнимет жену, одновременно представляя, как это делает другой.