Родной ребенок. Такие разные братья
Шрифт:
Доктор еще немного помедлил и решительным шагом с ребенком на руках вышел из кабинета.
Ананд на мгновение застыл, затем, встрепенувшись, быстро побежал вслед за доктором, но тот уже прикрыл за собой дверь в палату Ешоды. Ананд заглянул туда и увидел, что Ешода нежно гладит «своего» сына.
— Все! — безнадежным тоном произнес он и выбежал из узкого и тесного коридора больницы.
Он брел по кривым и пыльным улицам Агры, и в его голове звучали слова старой песни:
Смотрите, безумец бредет! Но кто пожалеетАнанд шел и шел, не разбирая дороги. Потная рубашка прилипла к спине. Солнце жгло беспощадно. Пыльный ветер забивал его легкие. Время от времени он вытирал пот, а потемневшее лицо вновь и вновь покрывалось ручьями пота и слез.
Он отдал счастье другим, А что получил взамен: Отчаянье без надежды, Холод пустующих стен! Нет отдыха на пути, И цели нет впереди.Прохожие оборачивались на странного авару, мальчишки испуганно смотрели ему вслед.
Несколько дней Ананд бродил по окрестностям Агры, ночуя под деревьями на траве, питаясь, чем Бог пошлет. В кармане брюк он отыскал несколько засохших бумажек, посмотрел на них и вздрогнул:
«Двадцать пять рупий — это мой заработок за день!» — послышался ему голос Деваки.
Тихие, беззвучные слезы потекли по небритым щекам Ананда. Он побрел по пыльной улице. У играющих мальчишек он узнал, где находится телеграф. Это было небольшое здание. Войдя внутрь, он сел за низкий столик и заполнил бланк телеграммы с адресом офиса: «Раджа, дорогой, срочно вышли тысячу рупий „до востребования“. Ананд». Расплатившись за телеграмму, он пошел дальше и решил зайти в харчевню. Там он выпил две чашки чаю и съел два пирожка. Когда закатилось солнце, он вновь вернулся под развесистое манговое дерево, где провел предыдущую ночь. Сев под ним, он скрестил ноги, словно Гаутама Будда, вспоминая свою жизнь. Перед ним сияло лицо Деваки, словно неугасимая свеча. «Не желай смерти, не желай жизни. Жди своего срока, как слуга ждет приказания» — возникли в его памяти слова из «Махабхараты». Эти слова он повторял, твердил словно молитву. «Всякое страдание коренится в сознании. Уничтожь сознание, и ты уничтожишь источник страдания». «Око, ученики, — это море. И кто переплывет море видимых вещей, тот воистину станет Брахманом, достигнув берега», — много веков назад говорил Будда. Все эти изречения держали разум Ананда на плаву. Его исковерканная психика крепла день ото дня и мало-помалу он обретал здравый ум, несмотря на то, что прошел круги ада.
Через два дня он зашел на телеграф узнать, не пришли ли деньги. Связываться с местными властями ему не хотелось. Он открыл дверь, подошел к окошечку и спросил, есть ли на его имя денежный перевод.
— Да, есть! — ответил служащий.
Ананд показал ему справку пострадавшего в катастрофе.
— Распишитесь!
Ананд расписался в получении тысячи рупий. Взял деньги, положил их в карман и направился было к выходу, но его догнал молодой человек в темных очках, сидевший в кресле, который окликнул его по имени. Ананд, услышав очень знакомый голос, резко оглянулся. Молодой человек
— Раджа! Бог мой! Это ты?!
— Да, я! — тихо сказал Раджа, с трудом узнавая Ананда. Перед ним стоял его друг, постаревший лет на десять, заросший, оборванный и грязный. Но это было полбеды. На Раджу был устремлен тяжелый взгляд глаз, видевших смерть, пугающий своей пустотой и странным блеском.
— Ананд! — хрипло произнес Раджа и упал перед ним на колени. — Я уже слышал о твоем горе! Читал в газетах. Деваки и твоего сына нет… Я искал тебя, оборвал все телефоны. Дядя Джавахарлал прилетел, привез подарки внуку…
— Что ты! Что ты, Раджа! Не говори так! — в смятении запротестовал Ананд и закашлялся.
— Дружище! Как я рад, что нашел тебя! — обрадованно приговаривал Раджа.
Они вышли на улицу. На тротуаре сидел цирюльник. По просьбе и настоянию Раджи, он побрил и постриг Ананда.
— Ананд, давай зайдем куда-нибудь, поедим и выпьем по старой дружбе! — сказал Раджа как можно веселее, что давалось ему нелегко, хотя он, безусловно, был рад, найдя друга живым.
Ананд беспрекословно согласился с Раджой, и они зашли в небольшой кабачок.
Раджа заказал бренди, два мясных блюда и два кофе. Друзья выпили и закусили. Ананд совершенно не пьянел, но несколько пришел в себя. Они провели за столом почти два часа, обмениваясь фразами, не касающимися катастрофы и личной жизни друг друга. Расплатившись, друзья вышли из кабачка. Раджа остановил такси. Они сели в машину, которая обогнув мавзолей Тадж-Махал, вырулила на шоссе, ведущее в аэропорт…
Самолет приземлился в бомбейском аэропорту перед восходом солнца. Такси, повизгивая на виражах, мчалось по еще не загруженному транспортом шоссе Марин-драйв.
Ананд испытывал страх и непонятное ощущение стыда, когда входил в свой дом. Ему не хотелось переступать его порог. Знакомый запах ударил ему в ноздри. Его обостренное обоняние ловило малейшие нюансы запахов: запах роз, грудного молока, легкого и сладкого пота младенца. Ему стало страшно, и он, опустив глаза, сел, уставившись в одну точку.
Раджа с беспокойством смотрел на своего друга и однокашника и готов был заплакать. Он так понимал Ананда! Раджа подсел к нему.
Подошел Раму и, не сказав ни слова, красноречиво посмотрел на Раджу.
— Чаю, пожалуйста, Раму, и… выпить.
Слуга поклонился и тут же исчез.
Над головой Ананда, глядя в пространство стеклянными глазами, висело чучело винторогой антилопы — подарок дяди.
Через несколько минут Раму подкатил к ним столик с чаем, легкой закуской, бутылкой бренди и минеральной водой.
— Ананд, надо бы выпить с дороги, — осторожно сказал Раджа.
— Пожалуй.
Друзья молча пили чай.
Ананд обвел глазами холл, и в поле его зрения попала застывшая фигура старого Раму.
— Рам, Рам, Раму! — тихо сказал Ананд.
Слуга подошел к Ананду и совершил глубокий пронам.
— Рад видеть вас, господин, живым и здоровым! — с почтением сказал слуга.
— Ананд! — раздался густой баритон. — Ты приехал, дорогой мой племянник!
Джавар торопливо спустился с лестницы. Ананд рухнул перед ним на колени и уткнулся лицом в его живот. Плечи Ананда содрогались.
— Ананд, поднимись. Я все знаю. Не будем пока об этом.
Убитый горем племянник поднялся.