Родовая магия
Шрифт:
— Я… Я не знал… — пролепетал я, чувствуя себя ослом. В самом деле, раньше у меня не было причин задумываться о мотивах поведения Пожирателей Смерти, и все что она говорила, казалось логичным. Я ощутил жгучий стыд. — Я просто не думал об этом, — слабо попытался я оправдаться.
— Не сомневаюсь, — резко сказала Блейз, а потом вздохнула. — Ладно, не будем об этом. Просто… Задумайся как-нибудь на досуге о том, что у каждого есть свои причины поступать так, как он поступает — и не всегда эти причины эгоистичны, даже у слизеринцев и Пожирателей Смерти.
— Я… Да, ладно, я… — я запнулся и покраснел. Что теперь будет — она, наверное, не захочет продолжать нашу нежданную прогулку и уйдет… Но Блейз удивила меня.
— Ну хорошо, мы, вроде, говорили о моей матери? —
— Да, да, — подхватил я. — Ты говорила, она отдала тебя Малфоям, а сама уехала в Европу, когда тебе было два?
— Ну да. Тетя Цисс рассказывала, что поначалу предполагалось, что это на пару недель, не больше. Но… Время шло, мать не возвращалась… Нарцисса даже возила меня к бабке, чтобы спросить, не хочет ли та оформить надо мной опеку. Не то, чтобы она хотела от меня избавиться — просто Люциус хотел избежать проблем, которые могли возникнуть, если б бабка подала иск. Но, как я уже говорила, бабка ненавидела мою мать, а я для нее была в первую очередь, не ее внучкой, а «дочерью этой женщины», которая убила ее сына. От нее-то мы и узнали о проклятии — правда, не представляю, как она сама об этом узнала… Ну, то есть, она рассказала Нарциссе, а та рассказала мне, когда я достаточно подросла, чтобы понять о чем речь, и нормально это перенести. В общем, бабка меня не взяла, и я осталась у Малфоев. Мать заявилась, когда мне было восемь — пробыла пару дней, и уехала снова. Сколько точно мужей она сменила — не знаю, мне кажется, она и сама сбилась со счета. Мы позже пытались ей объяснить хоть что-то, не упоминая условий проклятия, но… Надо знать ее характер. Во-первых, она всегда считала, что знает лучше всех, что и как ей делать, а во-вторых, каждый раз была твердо уверена, что ее новое увлечение — это любовь… Ну, в общем, как раз тогда, во время ее первого визита в Малфой-Манор, о ее истории пронюхала Скиттер. Правда, о проклятии они ничего не узнала, но и без того выволокла на свет Божий достаточно грязи. Она написала обличительную статью, в которой именовала мать «черной вдовой», и выставляла куртизанкой без чести и совести, а потом опубликовала серию репортажей на ту же тему. Ну, ты знаешь, как это бывает — всякие интервью с бывшими невестами ее мужей, оставленными любовницами, родственниками… Мало кто сказал о ней хоть что-то хорошее — а если кто и говорил, то… Ты знаешь, какова Рита. Она все перевернула с ног на голову, так что добрые слова стали казаться чуть ли не хуже обличительных речей.
— Да, это мне знакомо… — согласился я.
Остаток прогулки мы дружно костерили Риту Скитер, потом переключились на сам «Ежедневный Пророк», с «пророка» на Министерство и Скримджера… Удивительно, но общаться с Блейз было невероятно легко — точно мы знали друг друга сто лет, и в то же время, как оказалось, не знали друг о друге почти ничего. Просто удивительно — прежде я считал ее чуть ли не будущей Пожирательницей Смерти, а оказалось, ни она, ни ее мать, и близко не имели никаких дел с Волдемортом. Да и даже Малфои, если верить ее словам, были от него куда дальше, чем я думал.
Наконец в замке ударил колокол, возвещая конец урока — а значит, до Травологии оставалось не больше десяти минут, и пора было двигать к теплицам. Проплутав по Лабиринту еще минут пять, мы вышли почти к оранжерее, и с сожалением остановились. Меня ждали Рон и Гермиона, и появляться перед ними в обществе Слизеринской Принцессы было не самой лучшей идеей, особенно после давешнего разговора с Роном. Блейз, впрочем, то ли тоже понимала это, то ли по каким-то своим причинам не хотела светиться вместе со мной — она тоже остановилась и смущенно забрала у меня свою сумку.
— Ну, спасибо за приятную прогулку, Гарри, — сказала она.
— Эээ… Да. Тебе тоже. В смысле… я хотел сказать, мне тоже было очень приятно, — пролепетал я. Легкость общения как-то улетучилась, откуда-то вернулись робость и смущение, и я снова стал запинаться и краснеть, хуже чем в четырнадцать лет, когда пытался пригласить Чжоу Чанг
— Я рада, — улыбнулась она. — Да, и спасибо за сумку. Это было очень галантно с твоей стороны.
— Да пожалуйста, — брякнул я. — Ой, то есть, в смысле, не за что… Ну, в общем, я только рад был помочь.
— Хм, спасибо, все равно, — улыбнулась она. — Ну, я тогда… пойду, ладно?
— Оу. Да. Да, конечно. Эээ… Пока. — кивнул я. Она тоже кивнула, и, развернувшись, направилась к теплицам, а я пару секунд стоял, и во мне нарастало ощущение, что я упускаю что-то важное. Озарение пришло через мгновение — и к счастью, еще не поздно! — Блейз! — крикнул я ей вдогонку. Она обернулась, удивленно вздернув брови.
— Что? — Я в два шага нагнал ее.
— Я тут подумал… Может… Может, как-нибудь… Повторим? Я в смысле, прогуляемся снова? — выпалил я, заливаясь краской до кончиков ушей. Проклятие, Гарри Джеймс Поттер, да когда же ты научишься разговаривать с девушками по-человечески?
— Ах, прогулку? — Блейз тоже слегка смутилась, однако не поморщилась, как я боялся, а улыбнулась. — Ну, можно, конечно, почему бы и нет? Когда?
— Ну… В понедельник у нас после чар опять Травология вечером… так на свободной паре можно было бы опять встретиться в лабиринте, и…
— Да, хорошо, — кивнула она. — Тогда увидимся, ладно?
— Ладно. До встречи, — улыбнулся я. Блейз вернула улыбку, потом легко тряхнула рыжими локонами, отбрасывая их за спину, и упорхнула прочь, а я еще пару минут стоял и пялился ей вслед с блаженной улыбкой на лице.
Я пригласил на свидание Блейз Забини?! И она согласилась? Согласилась!!! Ну, правда, это не совсем свидание в полном смысле этого слова — нормальные свидания происходят вечером, в романтической обстановке, а не наспех между парами, но все же, она согласилась общаться со мной, а значит, мое общество ей интересно!
«А как насчет того, что ты целый год запрещал себе думать о ней, и избегал даже смотреть на нее?» — ехидно спросил внутренний голос. Я поморщился, радужное настроение испарилось. Вернулись сомнения. Могу ли я доверять ей? Верить ее словам, и рассказам о Пожирателях и ее семье? Могу ли я позволить себе беспечность? Нет. Тогда что мне делать? Отказаться от свидания? «Ни за что в жизни!» — вдруг понял я, и монстр в моей груди оглушительно взревел, вторя моей решимости. Однако сомнения не давали мне покоя. Черт, с кем бы посоветоваться? С Гермионой? Но она вряд ли поймет мое увлечение Слизеринской Принцессой, да и потом, в делах любви опыта у нее — только Рон. Не все можно выучить по книгам… Тогда кто? Рон? Отпадает, после сегодняшнего-то разговора о Джинни. Джинни… А вот это уже мысль. Джин достаточно умна, несмотря на возраст, и в голове у нее частенько рождаются светлые идеи. К тому же она популярна у парней, и опыт в отношениях у нее есть — советчица из нее выйдет не чета Гермионе. УЖ если кто меня и поймет, то это она — и потом, я могу рассчитывать на ее молчание, а это дорогого стоит. Правда, придется подождать конца уроков, но это ничего.
Поговорить с Джин мне и правда удалось только вечером, после ужина. Встретив ее на лестнице в Гриффиндорскую Башню, я предложил ей пройтись по коридору седьмого этажа — это было недалеко, и к отбою мы как раз успеем вернуться.
— Ты что-то хотел, Гарри? — спросила Джинни, когда мы вошли в коридор и медленно двинулись по нему вперед. На меня вдруг нахлынуло смущение, и пытаясь собраться с мыслями, я завел разговор н другую тему, пытаясь выиграть время.
— Да. Я слышал, ты рассталась с Дином? — сказал я. Джин как-то напряглась и с подозрением покосилась на меня.
— Ты случайно, не решил с подачи Рона попытаться возобновить наши отношения? — осторожно спросила она. — Если так, сразу предупреждаю, я не хочу снова с тобой встречаться. Извини, Гарри, не обижайся. Ты мне очень дорог — как Рон, если не больше, — но я не люблю тебя. Прости. Просто… перегорело, понимаешь?
— Что? О, нет, нет, Джин, я вовсе не об этом! — спохватился я. — Прости, я… Я тоже не хочу возобновлять отношения. На самом деле, не знаю, зачем я заговорил о Дине. Вообще-то я хотел спросить у тебя… совета.