Родовая магия
Шрифт:
— Вот именно! — горячо поддержала меня Падма Патил. — Гермиона, нам на младших курсах хватало и банкета — все равно было здорово, и никто не жаловался!
— Ну, в принципе, — засомневался Эрни Макмиллан, который поначалу горячо поддержал Грейнджер, — Они правы, вечеринка старших курсов на Хэллоуин — это традиция, не стоит ею пренебрегать.
— Если уж так хочется изменить что-нибудь, можно… Ну, не знаю, устроить вместо обычной танцульки костюмированный бал, — предложила Ханна Эббот. — Мне всегда хотелось побывать на таком, а на то, что будет Святочный бал мало надежды. Хотя уже идет третий год после прошлого Турнира Трех Волшебников, его все равно не объявили снова…
Да уж, трудно ожидать, что Министерство пойдет на это, принимая во внимание, чем закончился предыдущий турнир — один участник погиб, второй оказался
— Ну… — Грейнджер, явно расстроенная, растеряно оглядела присутствующих. — Все согласны с идеей костюмированного бала?
Все девушки, включая даже Пэнси, с энтузиазмом согласились. Глядя на радостную Эббот, Голдстейн мигом растаял и присоединился, а Макмиллан, пожевав губами, тоже кивнул. Как всегда, остался один я!
— Малфой? — спросила Грейнджер. В принципе, мой голос все равно уже ничего не решал, равно как и голос Уизли, если бы тот оказался против, так что я демонстративно пожал плечами. Не то, чтобы мне не нравилась идея костюмированного бала — найти костюм не проблема, и это может оказаться даже интересно…
— Да мне без разницы, — равнодушно сказал я, нацепив на лицо маску Слизеринского Принца. — Хотите бал — давайте устроим бал. Типа, маскарад, как я понимаю?
— Ой, да, да, это еще лучше! — воскликнула в восторге Эббот. — Давайте устроим маскарад!
— Ну хорошо, я доложу о нашем предложении директору… — нехотя поджала губы Грейнджер. Интересно, а почему она так против бала, и танцев? На ее месте, имея постоянного партнера, я бы радовался возможности потанцевать и пообщаться с ним в романтической обстановке, отличной от школьных будней. Хотя… Если учесть то, как танцует Уизли — в принципе, ее можно понять. У этого рыжего чучела обе ноги не то что левые, — хуже! Да по сравнению с ним Поттер просто международный чемпион по танцам!
Хм, ну что ж, Блейз, пожалуй, обрадуется подобному ходу дела — если ей удастся придумать костюм, в котором ее трудно будет узнать, то у нее будут неплохие шансы потанцевать со своим ненаглядным Гарри. Я уже почти видел ее улыбку, когда расскажу ей обо всем, однако, придя на Травологию, за несколько минут до начала урока, с удивлением увидел сестренку, сидящую на скамейке у стены. Вид у нее был… мечтательный, пожалуй — абсолютно неслизеринский. И улыбалась она именно так, как я представлял себе, за одним исключением — предполагалось, что улыбка появится только ПОСЛЕ нашего разговора. Кинув сумку с учебниками в угол, я приземлился на скамейку рядом с ней.
— Ну что, какие новости? — поинтересовался я.
Да уж, новости у нее оказались что надо. Почти всю свободную пару она гуляла с Поттером, и, как будто этого мало, он еще и пригласил ее на прогулку еще раз! Я даже растерялся — то ли записывать себя и свою стратегию в гениальные, то ли счесть себя идиотом и невеждой, и признать, что я тут ни при чем, а результат — дело случая. Впрочем, я все-таки Малфой, так что первый вариант выглядел предпочтительнее (другое дело, что его соответствие действительности, мягко говоря, вызывало сомнения). Пожалуй, надо будет что-нибудь придумать, чтобы дать Поттеру знать, что в понедельник у Блейз день Рождения, — и ей будет приятно, и он обрадуется возможности ее порадовать. Конечно, я не могу сказать ему это напрямую — но я не зря зовусь Серебряным Принцем Слизерина — соображу что-нибудь!
Следующие несколько недель оказались на редкость бедны событиями. Уроки шли своим чередом — Зелья, Чары, Травология, Трансфигурация, Защита, Нумерология, снова Зелья и так далее. Учителя привычно зверствовали, налегая на подготовку к экзамену (до которого был еще целый учебный год, что, один фиг, никого не останавливало). О Волдеморте по-прежнему не было слышно никаких новостей, кроме обычных известий о прогулках Пожирателей то там, то сям.
Уроки Дамблдора оказались одними из самых интересных за все время нашего обучения. Все-таки, приходилось признать это, директор был неплохим преподавателем, и дело свое знал. Правда, слышал я, что раньше он преподавал Трансфигурацию, но и с Защитой Дамблдор справлялся неплохо. Правда, теорией грузил нещадно, и задания давал непомерные, от которых сама Грейнджер чуть ли не на стенку лезла… Зато практика
Снейп тоже не дремал на Зельеварении. За пару недель мы прошли привороты и перешли к более сложным психотропным зельям, которые могли внушить человеку не только влюбленность, но и другие чувства, мысли или желания. Этот раздел, в принципе, включал в себя и приворотные зелья тоже, но был куда обширнее. Практики, подобной той, что на первом уроке, крестный больше не устраивал, потому что все остальные зелья этой группы, в отличие от приворотных, могли быть опасны. В принципе, мы изучали не их, а противоядия к ним, и то, как их распознать. Но как бы там ни было, в занятиях по зельеварению в общем-то, не было ничего особенно нового, не считая рецептов.
В середине сентября МакГонагалл объявила всем, что готова набрать желающих в группу занятий по дополнительной Трансфигурации — тех, кто хотел стать анимагом. Хорошо это или плохо, но я записался. Северус, правда, не советовал мне делать этого, напоминая о том происшествии на четвертом курсе, и всячески запугивая тем, что моя анимагическая форма может мне не понравится. В принципе, зерно правды в этом было, но я решил, что в таком вопросе надо посоветоваться с настоящим профессионалом. Поэтому, перед тем, как чиркнуть свое имя на листе пергамента, повешенном на доске в классе Трансфигурации, я задержался после урока, и с некоторой робостью приблизился к столу гриффиндорской деканши. То, что МакГонагалл не любила слизеринцев, ни для кого не было тайной, но я все равно оставался Хогвартсским студентом, а она — учителем, и обязана была ответить на вопросы, касающиеся учебы.
— Мистер Малфой? — удивленно подняла брови профессор, когда увидела меня. — Вы что-то хотели?
— Да, профессор, я хотел спросить вас… Насчет этого курса, по анимагии. — Для наглядности, я махнул рукой в сторону пергамента с именами, висящего где-то за моим правым плечом. — Я… Я хотел узнать, может ли какой-то… посторонний фактор повлиять на анимагическую форму мага? Ну, на то, какой она окажется? Я знаю, что это отражение внутренней сути человека, но… Ведь Патронус тоже, в какой-то степени, не так ли? У большинства анимагов формы Патронусов совпадают с их анимагической формой, но ведь Патронус иногда меняется… А Анимагическая форма измениться может?
— Хм, ваш интерес мне понятен, мистер Малфой, — кивнула МакГонагалл. — И… боюсь, вопрос ваш довольно сложен. Видите ли, анимагическая форма — я имею в виду форму волшебника, который уже успешно стал анимагом… иначе говоря, СФОРМИРОВАВШАЯСЯ анимагическая ипостась — это довольно устойчивое сочетание, куда более устойчивое, чем Патронус. Я никогда не слышала, чтоб изменилась форма анимага — она всегда остается той, которая возникла один раз, и меняется только очень незначительно, в соответствии с… внешними изменениями самого волшебника. Я имею в виду во-первых, возраст, ну и потерю конечностей или прочие травмы, оставляющие шрамы и прочие заметные следы. Но никак не вид животного. Видите ли, когда анимаг сформировался, его вид уже зависит не только от его внутренней сути, но и от других, более стабильных факторов — строения тела, массы, магической силы, наконец. Несмотря на всю схожесть, анимагическая форма и Патронус — все же разные вещи.