Родовая магия

Layna

У меня не оставалось времени. Гарри, склонившийся к котлу, пытаясь понять, в чем там дело, рисковал каждое мгновение получить заряд яда в лицо — а я не очень пока представлял себе его действие — то ли просто отравление, то ли что-то вроде ожога, как от кислоты, а может, и что еще похуже? А у меня не было даже палочки — она осталась лежать на парте, там, где я ее положил…

Родовая магия вскипела в жилах, откликаясь на призыв. Зелье Гарри бурлило вовсю, он встревожился и начал подаваться назад — но не успевал, я видел, что не успевал! Время словно замедлилось для меня, класс застыл, и в наступившей тишине я, распрямившись пружиной, в два длинных, скользящих шага преодолел расстояние между нами и плечом оттолкнул его в сторону. В то же мгновение зелье вскипело, и выплеснулось вверх фонтаном багрового пара и жидкости, бурлящих, как в адском котле. Я вскинул руки, закрывая

лицо, и обнаженную кожу ладоней словно опалило открытое пламя — однако более серьезной боли я не почувствовал. Магия Рода по-прежнему ярилась в моей крови — наверное, именно она защитила меня от самого худшего. Я мог бы и исцелиться в ту же минуту, мог сделать так, чтобы никакие повреждения меня не коснулись, и после этого ядовитого фонтана я остался бы цел и невредим — но что-то во мне говорило, что, как ни крути, а это не самое мудрое решение. Выброс яда повредит всему классу, и даже если я останусь цел, что будет с Блейз? А с Северусом — он ведь не ожидает ничего такого, и хотя учительский стол стоит дальше, чем парты остальных учеников, яд может повредить и ему. И я решительно направил свою магию на другое.

Сила родовой магии Малфоев вновь выплеснулась из меня — но на сей раз, не замедляя время, а ограждая и сдерживая кипящее зелье, не давая ему и его парам окропить класс и запихивая их обратно в котел. «Надо понизить температуру, понизить температуру, чтобы не было пара и кипения» — стучала в голове единственная мысль. Ха! Легко сказать — «понизить температуру» — но ведь в зелье порошок из чешуи саламандры, а справиться с ее огнем не так-то просто, не говоря уже о том, что под котлом пламя тоже все еще горит!

Но Малфои не зря считались одним из самых могущественных волшебных семейств. Как ни ярилось пламя, заключенное в саламандровой чешуе, мне все-таки удалось преодолеть его. В запале я не обратил внимания на то, что огонь под котлом погас, и только потом сообразил, чьих это рук дело, увидев Грейнджер с палочкой в руке, которая смотрела на меня расширенными от ужаса глазами. Зелье в котле Поттера превратилось в лед, твердая поверхность была бугристой и покрытой пузырями, но, по крайней мере, опасность миновала.

Послышался чей-то сдавленный стон, и я с удивлением понял, что исходил он от Блейз. Я обернулся — сестренка закрыла рот ладонями, и смотрела на меня со странной смесью ужаса, восхищения и, почему-то, жалости. Я обвел взглядом остальных — вот странно, жалость и сопереживание были написаны на лицах почти вех девчонок, кроме белой как мел от ужаса Пэнси. Я недоуменно нахмурился, и вдруг почувствовал на своих плечах чьи-то сильные руки, которые мягко развернули меня и усадили на ближайший стул.

— Как ты, Драко? — спросил крестный, с тревогой вглядываясь мне в лицо. Да что с ними такое со всеми?

— Я… я в порядке, профессор, — сказал я, пытаясь привстать, но руки Северуса удержали меня на месте.

— Ты не чувствуешь боли? — спросил он. — Должно быть, у тебя шок. А ну, выпей это! — и он поднес к моим губам какой-то флакончик. Судя по запаху — обезболивающее. Но зачем, ведь мне и так не больно — да и что должно болеть? Впрочем, я доверял Снейпу, поэтому безропотно сделал глоток. Жидкость приятным теплом разлилась по телу, и я несколько пришел в себя.

— Что… — начал я, и тут осознание пришло — мои руки! Я ведь не стал их исцелять! Я взглянул на свои ладони… и мне захотелось упасть в обморок. Кожа местами покраснела и сморщилась, а кое-где вообще оплыла, подобно воску на свечке. В этих двух комках исковерканной плоти с трудом можно было признать человеческие кисти — а тем более мои аристократические музыкальные пальчики!

— Поттер! — резко позвал Снейп. — Живо, отведите мистера Малфоя в больничное крыло! Расскажите мадам Помфри, что случилось, и с чем именно вы напортачили в своем зелье! А с вами я разберусь позже!

— Это не он, — слабо вставил я, однако мой голос был почему-то тихим и безжизненным — даже я сам с трудом его услышал. Мне все еще не было больно — это, похоже, уже из-за зелья крестного, — но от того, что произошло с моими руками, меня охватила настоящая паника. Как, как это могло случиться, и сможет ли школьная медсестра исправить это? А если нет? Если они всегда останутся такими? Я Малфой, и к тому же слишком молод, чтобы иметь такие страшные, уродливые руки! И какой Волдеморт меня дернул сунуться спасать Поттера?!

Pov Гарри Поттера

Пока мы шли по коридору к Больничному крылу, я изо всех сил старался не думать о том, чего избежал, благодаря шагавшему рядом светловолосому слизеринцу. Одного взгляда на то, во что превратились

руки Драко, было достаточно, чтобы неделю просыпаться в холодном поту и с дикими воплями ужаса — а если представить, во что превратилось бы мое лицо, даже если б я и выжил после такого (что более чем сомнительно…). Как ни крути, а Малфой спас мне жизнь. Да уж, вопрос еще, КАК он это сделал — никогда не видел подобной магии, а ведь у него даже палочки не было! Беспалочковую магию я видел до этого всего лишь раз, в исполнении Дамблдора — и то, это был довольно простой фокус с зажиганием и тушением свечей, а не мгновенная заморозка кипящего ключом зелья. И почему только оно вдруг так забурлило — ведь все шло хорошо, и я абсолютно уверен, что все делал по инструкции! С трудом верится, но заработанное «превосходно» от Снейпа подстегнуло куда лучше любых мечтаний о будущей профессии — подумать только, значит, я и правда что-то соображаю, раз даже сам Мастер Зелий счел меня достойным такой оценки! Я готов был прыгать от радости, и тогда же поклялся, что в лепешку расшибусь, но сделаю все, чтобы это «превосходно» было не последним. И сейчас я точно уверен, что просто не мог положить ничего такого, что могло вызвать похожий эффект. Да откуда — у меня и не было никаких горючих ингредиентов, я достал только то, что было нужно, разложил в правильном порядке, чтобы не отвлекаться потом, проверил все ТРИЖДЫ… Ну неоткуда в моем котле было взяться такому кипению, да и яду, если подумать, тоже… Я точно знаю — у меня все получалось! После того, как я всыпал толченые рога рогатой жабы, зелье приобрело именно такой болотно-зеленый цвет, как сказано в рецепте, и мне следовало дать ему потомиться на медленном огне, а потом добавить сок волчьей ягоды, который я и размешивал, когда начали происходить все эти странности…

Но, думай не думай, а факт остается фактом — зелье превратилось в смертельно опасную взрывную смесь, чуть не угробившую весь класс — и если бы не Малфой… А кстати, как он узнал, что происходит? Я не обращал внимания на то, чем занят Слизеринский принц, даже на Блейз не поглядывал, боясь испортить зелье, но мне почему-то показалось, что бросился он на меня не со своего места, и вообще, оттуда бы он просто элементарно не мог увидеть, что творится в моем котле. Я бросил взгляд на шагавшего рядом парня. Лицо Драко побелело — то ли от боли, то ли от шока — да уж, никакие зелья не смогут заглушить ТАКОЙ боли, уж я-то знаю… Мягкие губы Слизеринского Принца сжались в ниточку, а в глазах застыл ужас пополам с отчаянием. На лбу начали выступать капельки пота.

Полдороги из подземелий Драко еще хорохорился, бодрился, и утверждал, что вполне может идти сам, без посторонней помощи, однако я видел, что ему становилось все хуже, и в душе был рад, что Снейп отправил меня с ним, потому что моя помощь могла вполне понадобиться. Забавно — никогда не думал, что Малфой способен спасти меня. Ну то есть, не то, чтобы я совсем не предполагал, что как-нибудь возникнет ситуация, когда один из нас спасет другому жизнь, но всегда был уверен, что это буду я. Не знаю — может, это из-за отца. Мне всегда казалось, что наши отношения с Малфоем — это что-то наподобие того, что было у отца со Снейпом — ну, разве что, мы не подвешивали друг друга вниз головой и не снимали штаны, но я говорил себе, что просто у нас другие методы, вот и все. Мне лично поведение отца тогда казалось отвратительным, я сам вообще старался поменьше издеваться над кем бы то ни было — слишком сильны были детские воспоминания из начальной школы, когда Дадли и его дружки издевались надо МНОЙ. Я мог иногда пошутить, но не до такой же степени! А Малфой… Ну, полагаю, он был слишком воспитан для подобных забав — а может, слишком эстет, дабы получать удовольствие от вида чужого нижнего белья (девушки не в счет). Но все равно, мне казалось, что мы с ним относимся друг к другу очень похоже на то, как относились друг другу Снейп и мой отец. Ну и, естественно, мне казалось, что, как и отец, я мог бы как-нибудь из чистого благородства спасти жизнь Малфою… Хотя отец-то действовал не из благородства, а прикрывал очевидную глупость Сириуса… Ну, все равно, думая о себе, я все-таки предпочитал в качестве причины благородный порыв. Но чтоб меня спас Малфой? Конечно, я теперь знал, что то, что рассказала мне о нем Блейз, было чистой правдой (Дамблдор подтвердил, причем не без гордости). Но все равно — вот как прикажете вести себя с ТАКИМ Малфоем — который не издевается, не нарывается на драку, даже не грубит, лишь подшучивает иногда, почти беззлобно, как над одним из своих приятелей, а потом берет и спасает и не жизнь! А теперь идет рядом с независимым видом, словно его руки вовсе не напоминают реквизит из фильма ужасов.