Рок, туше и белая ворона
Шрифт:
– Зачёт.
– прищёлкнула я пальцами.
Сола задумалась. Закрутилась бутылку.
– Доводилось ли тебе когда-нибудь влюбляться и в кого?
Бумеранг вернулся Соле. Она прищурилась, смотря на меня.
Какого чёрта она задумала?
Сола просто взяла и выпила свою стопку. Прикусив лайм, с вызовом уставилась на Гордеева.
– Представляешь Скарибидис, в девушку.
– спокойно ответил Раф.
Ха! Выкрутился!
– В какую?
– не отставала Сола.
– В идеальную.
– А поконкретнее?
– авторитетно наседала подруга.
– Мм… в совершенно идеальную?
– Имя, Гордеев!
– Ну с утра вроде Рафаэлем звали.
– Имя, девушки!
– Любое? Ну пускай, будет Фрося.
– Имя девушки в которую ты влюбился, малакас!
– вскипела Сола.
– Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её хоть нет, - флегматично изрек он Шекспира, но отведя взгляд, стопку всё же выпил.
– Информативно, - хмыкнула Сола.
Я потерялась в прострации, пропуская вопрос за вопросом, не уверенная что и как вообще чувствую. И чувствую ли хоть что ни будь? Священное бесчувствие! Совершённый штиль… совершенно идеально. Прям как море замирает. Замирает перед бурей. А затем обрушивается разрушительными волнами кризиса. Кажется, мне стоило пить.
В какой-то момент, до меня дошло, что альтернативная бутылочка переросла в классическую. Прям в тот момент, когда рулетка указала на меня. Подняла глаза на Сашу, который собственно и должен был меня целовать. Сашка насмешливо смотрел мне за спину. Я напряглась, поддаваясь тревоге.
– Это против правил, Раф, - возмутился Миша, - Не справедливо!
– Не справедливо родится мужиком 8 марта!
– съязвил Гордеев, - Всё остальное приемлемо!
Я была самым узурпаторским образом перехвачена, с визгом утащена в берлогу некоторых, и усажена на колени. Замахнувшись, пихнула Рафа ладонью в плечо.
– Ты что творишь, придурок?!
– рассмеялась я нервно.
Раф мягко перехватил мои руки за запястья.
– Я не придурок, я дракон, и мы в крепости, - пробормотал он глупо улыбаясь, - А в каждой крепости должно быть сокровище и дракон чтобы его охранять.
Я непроизвольно улыбнулась, но по моему улыбка так и не достигла моих губ. Мне до боли хотелось зарисовать этот момент и сохранить его навечно где-то глубоко, глубоко внутри, рядышком со своим сердцем, просто чтобы брать и смотреть на него, в тёмные времена, когда жизнь становится слишком суровой, дерьмовой драмой. Красивый пьяный парень в крепости из подушек, в моей гостиной говорит, что я сокровище. В моих глазах поселились искорки, мне необходимо сделать глубокий вдох. Этот момент не был весёлым или грустным. Он был… прекрасным.
Раф, аккуратно потянул за узелок платка, коим была замотана моя ладонь, и стянул его с руки.
– Ты поранилась?
– шепнул он, тихонько проводя подушечкой большого пальца, по еле заживающему незначительному порезу, на руке. Сапфировый тёмный взгляд, беспокойно блуждал по моему лицу, то фокусируясь, то рассеиваясь.
– Не совсем, - качнула я головой, - Это клятва на крови. У нас так принято. Костя дал её мне.
Секунду он наблюдал
– Поставь меня на ноги, варвар!
Многозначительно переглянувшись с Рафом, выглянули из крепости. Сола уже сверкала задом, свисая с плеча некоторый заразительно хохочущих. Колян только весело замотал головой выходя во двор.
– В натуре, бро! Чё ты вытворяешь?
– крикнул он брату.
Мишаня, забавляясь пихнул его в плечо. Сола разразилась тирадой на греческом.
– Что она сказала?
– спросил Миша оглянувшись на меня.
– Ну если вкратце… Грозится укусить тебя за зад.
Миша вскинул брови, и рассмеялся, что-то бормоча сквозь смех, удаляясь вслед за Колей. Куда делся Сашка, клянусь не знаю, но наверное с ребятами ушёл. Что-то ещё наигрывало в стереосистеме. Я не успела различить. Глухо посмеиваясь, меня по собственнически вернули на колени.
– Тебя, Сола греческому учила, да?
– спросил Раф с искренним любопытством.
Ох, ну ладно, диктатор. Спорить с тобой всё равно бесполезно, да и по правде говоря, не очень-то хочется…
– Нет, она не учила. И я, не то чтобы прям его знаю, нет конечно. Просто когда часто слышишь иностранную речь, запоминаешь.
– Хм. Английский нам в школе преподавали, навахо тоже понятно, это в семье. Французский откуда?
– любопытничал парень.
– Ты говоришь по-цыгански?
– Ну, да.
– ответил он сведя брови.
– Ну вот и я с детства на четырёх языках говорю.
– я хитро улыбнулась кое-что припомнив, - Ты тоже знаешь французский.
Он лишь повторил мою хитрую полуулыбку, словно счёл вопрос риторическим. «Празднуй моё поражение…» А вообще-то зря я об этом вспомнила…
– А что тогда за четвёртый язык?
– спросил Раф.
– Ну как же, я неплохо владею русским, представляешь?
– потешалась я с серьёзным видом. Я прикусила губу изнутри, чтобы отогнать непрошеные воспоминания. Тщетно.
– Вот оно что.
– он опустил взгляд, заправляя мне выбившуюся прядку за ухо. Его рука замерла. Гордеев потерял улыбку и нахмурился, смотря в одну точку. По моему я знаю, что он там увидел. Бандана… Проклятье. Я где-то потеряла её!
Я втянула воздух.
– Рэйвен не только на-дене говорила.
– сказала я отвлекая его, от очередного плохого открытия, - Она знала несколько диалектов атапаскских языков. Ну и мы с отцом и дедом соответственно тоже волей неволей их знали. Никто никого не заставлял их учить, просто как я уже говорила, это запоминаешь со временем.