Рок, туше и белая ворона
Шрифт:
Кончиками пальцев он проследил почти уже незаметный шрам на шее, и взметнул взгляд в мои глаза. Тысячи вопросов пронеслись в его голове, за одно мгновение, повисшей тишины, сквозь которую из колонок стерео, вилась приглушённая мелодия Centrefolds -Placebo. Я вздохнула отводя взгляд в сторону, на белый рояль.
– Английский, французский, и немецкий, я учила с самого детства. Я практически училась говорить, сразу на нескольких языках, помимо русского.
Мне не нравилось это вспоминать, и уж тем более рассказывать об этом. В те времена, только музыка спасала меня. В музыке есть прекрасная
Раф долго молчал. Когда я повернулась, то наткнулась на синий взгляд полный чистейшего недоумения и изумления.
– Зачем?
– Я не знаю, - пожала я плечами, чувствуя, как они дрожат, - Так от меня хотели.
– Мама?
– правильно догадался Раф.
Я поджала губы, чувствуя себя в ловушке.
– Почему ты так подумал?
– Просто, твой отец не похож на помешанного человека.
– ответил он более чем уверенно. Я горько усмехнулась.
– Думаешь моя мать помешанная?
Он провёл рукой по своим волосам, взъерошивая чёрные пряди.
– Ради Бога, Тори!
– его слегка рычащий голос граничил с чем-то отчаянным, - Ну а как ещё это назвать? Тебе просто испортили детство всем этим.
Ого. С такими доводами при всём своём грёбанном желании не поспоришь. Да и не с чем спорить.
– У меня не было детства.
Это было слишком. Слишком личное. Даже сквозь алкоголь я чувствовала преграду между нами. Гордеев в некотором замешательстве повёл бровью.
Заметив, что ремешок на правом браслете слабо застегнут, я подалась немного вперёд, зависая в считанных сантиметрах от его лица. Раф отрывисто вздохнул, он не ожидал, он растерялся, когда я прикоснулась к кожаному браслету и мягко схватил меня за руку отстраняя от себя.
– Не стоит. Это не то, что ты думаешь, - покачал он головой, неумело пряча то, что ломалось под всем этим жестоким величием. Восхитительно медленно. Я получала практически физическое удовольствие от этого. Я выбила его из равновесия, это очевидно, даже моему синему как смурфу, мозгу.
– Тогда что?
– не отставала я. Меня насторожило это, я цвела от этого, мёртвым кипарисом. От того, что могла загнать его в угол.
Раф отпустил мою руку. Он был напряжён и злился.
– Это совсем… другое.
– процедил он сквозь зубы. Было что-то чёрное и страшное в его виде. Вот именно в такие моменты, этот парень пугает меня до чёртиков. Вспышки. Такое впечатление что он не контролирует свой гнев. Это заставляет меня сжиматься в комок. И это мне очень кое-кого напоминает.
Он удерживал мой взгляд пару секунд и покачал головой кусая нижнюю губу изнутри.
Смотря на свои руки, он выглядел хмуро, сдержанно… сокрушённо. Я видело это в нём буквально сегодня утром. Вздохнув, он расстегнул браслет на правом запястье.
Первым, что я увидела, были письмена: витиеватым почерком они оплетали правое запястье. Было похоже на латынь, но я не уверенна. Я уже где-то видела эти слова, потому что почему-то знала, что он означают.
Прочистив горло посмотрела на него.
– Почему роза?
– Имя.
– только и сказал Раф. Так, словно был готов ответить в любую секунду, словно готовил себя к ответу. У него было такое выражение лица, что я почему-то не рискнула спрашивать, чьё это имя. Лишь потом, я сообразила. Посмотрела на помрачневшего Рафаэля, готовая поспорить на свою душу, что это напрямую связанно с его музыкой и стихами. Вот кого, он навещал. Роза - вот как её звали. Она на его запястье запечатлена татуировкой. Она в его памяти навсегда. Отогнала прочь эту мысль. Ну по крайней мере предприняла все попытки. Я поддалась навязчивому порыву, прикасаясь к татуировкам. Его руки вздрогнули от контакта. Он дышал ровно и смотрел на меня, взглядом практически неживым, статичным… страшным. Было что-то очень странное с его руками. От порезов, так бывает? И тут из меня разом вышибло весь воздух…
– Ах…
Это не то, что я думала. Я теперь вообще не знаю о чём думать. Шрамы, пересекают линии вен. Но они гораздо шире, они неровные, словно рваные, и они опоясывают запястья полностью! Что-то очень плохое и тёмное заскреблось внутри меня. Я прижала свои руки к груди, как маленькая. Чёрт! Я испугалась. Я закрылась. Мгновенно.
Я просто не представляла, что сказать. Одно я знала точно: это сделал не он!
Раф отвёл от меня взгляд, застёгивая браслеты на руках.
– Что это такое?
– Повреждение сухожилий.
– Как ты играешь?
– Не так как хотелось бы.
– ответил парень, очень сосредоточенно на меня смотря.
Я отчаянно не могла понять, такое впечатление, что, ему больно когда он играет. И эти рубцы на запястьях, они… Как если бы, руки… сковывали или связывали. Сердце грохнулось где-то в районе горла. Как? Кто? Почему? Чёрт! Слишком много вопросов и подозрений пронеслось в моей голове. Слишком много. Просто слишком!
– Что произошло?
– прошептала я еле слышно. Он глубоко вздохнул.
– Хм, странно получается. Ты знаешь обо мне всё, я о тебе - ничего.
– Раф поймал мой взгляд. В его, блуждающем по моему лицу, отражалась глубокая степень мысли. Всё? Я ничегошеньки о нём не знаю. Вот даже не на грамм. И чем больше узнаю, тем больше не знаю. Я застряла взглядом на этих браслетах, переживая совершенное крушение, не понимая, как такое могло случиться с ним. Что за чёрт случился с ним?
Запуская пальцы в мои волосы на затылке, он придвинулся ближе. Я хотела остановить его, но мой порыв приблизил его ещё ближе. Он лишь слегка коснулся моих губ своими и замер. У нас обоих дыхание перехватило от этого. Я чувствовала, на сколько он тёплый, от него прямо волнами исходит сильный жар, как от очага. Я бы могла подумать, что у парня температура.