Рок, туше и белая ворона

Лепская Алёна Сергеевна

– Куда?
– не понял Раф. Взобравшись по ступеням, отодвинула защёлку на люке, и толкнула, открывая лаз на крышу. Свет с улицы немного ослепил и я слегка пошатнулась. Меня поддержали сильные руки.

– Тише, ты.
– усмехнулся он нервно. Проморгавшись, поднялась выше, и влезла на отвесную крышу, с плоской площадкой в пол метра и парапетом у края. И да, черепица крыши, всё таки тёмно-зелёная. Раф, взобрался следом. Опираясь на парапет, я обернулась на парня, он встал рядом, смотря по сторонам. Сапфировые глаза, искрились всеми оттенками

синего в заходящем свете солнца. В волосах плескались почти лиловые всполохи отражая розоватый закат. На красивый полупрофиль падал мягкий свет, оттеняя и подчёркивая скульптурные черты. И было в этой его лёгкой небритости, что-то такое…

Интересно, я когда-нибудь перестану пялиться на него? Раф повёл бровью, заискивающе на меня взглянув.

– Вик?

Так, зачем я его сюда притащила? Я ведь зачем-то его сюда притащила, верно? Припомнив, смущённо оживилась и указала рукой в даль, на большой трёхэтажный белокаменный фасад в окружении колоннад, со стеклянным куполом оранжереи и башенкой с противоположной стороны.

– Ты вон то, строение с оранжереей в левом крыле, имеешь в виду?
– спросила я, - То, что у озера?

– Ну, да.
– кивнул парень. Кивнула в ответ, улыбнувшись.

– Ясно. Этот дом, в котором мы живём, по идее лишь прилегающее строение. Основное строение именно у озера. Его так же как и этот дом, реконструировал мой дедушка, практически с нуля, а потом когда Костя поступил в архитектурный, он немного перепланировал его, внёс больше стекла в дизайн конструкции, купола в оранжерее не было, была просто стекленная крыша.
– я снова указала на здание, - Вон той башни в правом крыле, тоже не было.

Раф, облокотился на парапет, прищуриваясь, фокусируя зрение.

– Он как из сказки, про эльфов.

– Отец, сделал его таким, - подтвердила я. Я закусила губу, смотря на его попытки поймать чёткий фокус.

– Ну вот зачем спрашивается мучаешься, если можно просто очки носить или линзы, если очки не устраивают.

Раф невесело хмыкнул, опуская взгляд.

– Это полиморфная близорукость, Вик. Она, то есть, то нет её.
– он посмотрел на меня, - Иногда могу видеть всё чётко и ясно, иногда не видеть вовсе. Почему, вы живёте именно здесь?
– спросил он следом. Я старалась переварить услышанное. Я вспомнила слова одной его песни.

«Я слеп, в непроглядной тьме, Чёртов странник запнулся в прощании…»

И походу дела это вовсе не фигура речи. Я старалась переключиться, и вернутся к его вопросу, прогоняя непрошеный образ черноволосого мальчишки, из своей головы.

– Инна отсудила только этот дом.
– ответила я, - Поместье по прежнему принадлежит Косте.

– То есть, он пустует?
– удивился Раф. Я кивнула.

– Да. Раз в полгода, его проверяют, реставрируют то есть, между сезонами, чтобы не обветшал.

Раф явно чего-то отчаянно не понимал.

–

Почему твой отец просто не может жить там, и не мотаться из города в город?

Я загрузилась, покусывая губу, я смотрела вдаль, на сказочный замок, созданный моим отцом. Он возвёл этот Вавилон для неё.

– Ему тяжело там, - ответила я, смотря вдаль, - Даже живя с моей матерью, мы все жили здесь. Там жили бабушка с дедушкой. Там прошло его детство. Там он впервые познал любовь и смерть.

Я посмотрела на Рафа. Он замер разрозненным взором на белокаменном здании за осенней рощей. Медленно, он перевёл взгляд на меня.

– Со своей первой женой, он познакомился на первом курсе архитектурного.
– сказала я, вздохнув, - Он за семь месяцев реконструировал этот Вавилон для неё. Им было по двадцать одному году, когда она умерла. Умерла на восьмом месяце беременности. Он пытался справиться, пытался облегчить память о её смерти, но не смог находиться там. Потребовалось почти двадцать лет, чтобы отвести наконец душу.

Раф долго молчал, смотря вниз, просто в никуда. Затем тряхнул головой и поймал мой взгляд.

– Как так получилось, что они никогда не виделись с Алей, она же с самого твоего детства здесь работает?

– Шутишь?
– усмехнулась я мрачновато, - Отец, и шагу за порог этого дома не сделал, после развода с Инной. Единственный раз, он приезжал сюда летом, когда бабушка умерла. Мне было шесть. Они с Коляном построили мне вигвам на дереве.

– А, как же ты?
– спросил он озадаченно. Я пожала плечами.

– А, что я? Он забирал меня, когда у него было свободное от работы время. А потом меня и вовсе поделили пополам, вплоть до девяти лет. Там уже отец меня забрал.

Рафаэль пытался понять, но он явно в этом не преуспел. Он вскинул брови, толи удивляясь, толи возмущаясь.

– И мать не была против?

Скрещивая руки на груди, наградила парня скептическим взором.

– У неё девятилетний ребёнок вскрылся, - процедила я бесстрастно, - Она… она испугалась.

У Рафа, дёрнулись желваки, его руки с силой сжали металлический поручень.

– Костя, что, в суд на неё не мог подать?
– решил он уточнить, его голос звучал с нотками гнева.

– А толку-то?
– простонала я, в небо, - Это же битва титанов в юридическом смысле, понимаешь? При своих возможностях и средствах, они могут судится сколь угодно долго. Вечно!

Я сильно нахмурилась и посмотрев на парня, кривовато ухмыльнулась.

– Она до сих боится меня как огня, - звучало ядовитее цианида.

Я вернулась в студию, обратно за мольберт. Раф, как-то странно смотрел на меня, что-то явно сложное крутя в своих мыслях.

– Раф, а какой у меня любимый цвет?
– спросила я как-бы между прочим.

– Чёрный.

Я сильнее стиснула пальцами кисть. Вэйст. Я в ужасе просто. От самой себя.

– Откуда выводы?
– спросила я.

– Ты серьёзно?
– удивился парень.