Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста
Шрифт:
За их спинами высвечивается огромное табло с постоянно прибывающими у Царя цифрами и таймером обратного отсчёта времени.
Ведущий выкрикивает в зал:
— Ну что, друзья, сейчас мы узнаем, кто будет представлять нашу страну на этом важном международном конкурсе! Кто не посрамит свою родину! Три, два, один! — взрывается зал аплодисментами, свет гаснет, и на экране огромными буквами загорается надпись «ЦАРЬ».
Комната вокруг меня плывёт, все лица сливаются в одно бесформенное пятно, и я только прокручиваю внутри себя до бесконечности, как через мясорубку,
Вот почему меня всё время не покидало ощущение, что всё это не по-настоящему. Не навсегда. Какая-то театральная постановка.
Потому что я — всего лишь талантливо и идеально спланированная пиар-акция. Целевая аудитория…
Я вспоминаю все эти радостные и изумлённые лица женщин — фанаток Царя, моих ровесниц… Они ведь всегда хотели быть ближе к нему, прямо как я…
А он всегда был таким далёким, недосягаемым, настоящей звездой…
И вот теперь он встречается с такой же женщиной, такой же, как и они. Не телезвездой, не малолеткой-фотомоделью и не известной певицей.
Просто с обычной сорокалетней женщиной.
Такой же старой, как и его поклонницы…
И это знание оглушает меня своей очевидностью.
Неужели я рассчитывала на то, что такой, как Руслан Царёв, влюбится в меня? В простую Золушку со старой тыквой? Разведёнку, которая скоро станет бабушкой?
И мамой…
И я машинально на подсознательном уровне кладу руку на свой животик, про который пока никто не знает. Никто, кроме меня…
25
25
— Спасибо, огромное спасибо, друзья! — приветствует и благодарит всех со сцены Руслан, и я вижу его устремлённый прямо на меня взгляд.
Лучи софитов словно раздвигают толпу на две половинки, образуя коридор из света, и теперь я стою одна в сиянии ослепительных лучей и чужих улыбок, пока мой Царь продолжает:
— Конечно же, я хочу поблагодарить всех вас, мои дорогие поклонницы, за то, что поддерживали меня… И ещё — очень особенного для меня человека, которого вы уже все наверняка видели, Майю… Без вас всех моя победа была бы просто невозможна, — и я вижу кислую мину Шаманова, который теперь скромно стоит в сторонке.
Проиграл так проиграл.
И все смотрят на меня, застывшую в этом круге света.
И если бы я не знала всей грязной и жестокой правды, то, наверное, я бы тут же и растаяла восковой свечой.
Но, как ни странно, все слова, сказанные мне Элиной, словно придают мне сил. Добавляют мне стального стержня внутри, и я лишь улыбаюсь по сторонам.
В конце концов, я умею держать хорошую мину при плохой игре.
— И эта победа была бы просто невозможна без неё, как и моя новая песня, которая поедет со мной на конкурс, — уже садится он за огромный рояль на сцене и кладёт руки на клавиши…
— Ты — как кино… — начинает он свой хит, от которого у меня бегут морозные мурашки по коже.
Я слышала её, мне кажется, уже миллион раз, но каждый раз — как первый… Как и та самая первая ночь с моим кумиром…
Но какой же он всё-таки лицемерный козёл!
— А я тебя всё-таки вспомнил, котёнок, — вдруг слышу я за своей спиной знакомый голос и, резко обернувшись, вижу оскалившегося
Хорьков!
И это придурок здесь! Наверняка и Кобылкина неподалёку пасётся.
Целый зоопарк уродов.
Мне хочется поскорее убежать из этого зверинца.
Но Хорьков уже вцепился в меня своими острыми коготками и начинает мне хрипло бормотать на ушко:
— А ты самая настоящая профессионалка. Я это сразу тогда понял… — и я буквально чувствую несвежее дыхание знаменитого драматурга, от которого мне поскорее хочется отделаться. — Такие как ты делают блестящую карьеру. Не хочешь сняться у меня в новом проекте? — продолжает сладострастно бормотать он, прижимаясь ко мне всё ближе и ближе, и мне хочется стряхнуть его с себя, как противного слизня.
Но на нас нацелены, как пулемёты, объективы сотен камер, и мне приходится натянуто улыбаться, изображая непринуждённую светскую беседу.
— Возьму тебя на главную роль. «Эскорт по вызову», проект просто бомба, — соблазняет он меня актёрской карьерой. — Ну и будешь иногда выполнять для меня небольшие поручения, — добавляет он, и я, конечно же, понимаю, что именно он подразумевает под «небольшими поручениями».
— Если вы хотите, чтобы я иногда занималась с вами сексом, пока ваша супруга наблюдает за всем происходящим и тоже… Эээ… Занимается тем, что ей там нравится… — со сладкой улыбкой выговариваю я ему, и со стороны наверняка кажется, что мы ведём светскую беседу. — То я знаю идеальную кандидатуру, — уже показываю я ему пальчиком на тощую Бромм, курсирующую неподалёку и с завистью поглядывающую в нашу сторону. — Ей как раз нравятся и зрелые мужчины, и опыт оказания услуг подобного рода у неё намного богаче моего, — отдираю я со своего локтя липкие присоски Хорькова. — Так что, уверена, вы сработаетесь. Благодарю за предложение, — уже делаю я решительный шаг назад, чтобы наконец-то отвязаться от этой мерзкой светской пиявки.
— А ты девочка с норовом. Ты мне нравишься. Ну что же, я подожду… — ухмыляется мне Хорьков. — Пока вы там со своим Царём в любовь не наиграетесь. К тому же он полный банкрот, поэтому этот конкурс — его последняя надежда спасти свой дом…
— А что с его домом? — нервно сглатываю я.
— Ах, а ты не знаешь! — удовлетворённо хихикает Хорьков. — Хоть наш Царёк и хорохорится, но его время уже вышло. Всё его имущество в залоге, и думаю, если он не привезёт главный приз из Пекина, то, он окажется на улице. Ну вот всё как он любит: рок-н-ролл, секс и свобода. Без денег и обязательств, — хохочет Хорьков, явно сам же и наслаждаясь своей тупой шуткой, и я понимаю, что это уже слишком для меня.
Слишком много неприятных открытий за вечер. И эти туфли за пять тысяч долларов, которые он мне купил. Я была уверена, что у него куча денег!
А это всё была просто тонкая игра. Хитроумно спланированный рекламный шаг. В котором я — всего лишь пешка.
Но я не желаю, чтобы кто-то играл моими чувствами!
И тут я замечаю, как все окружающие странно смотрят на меня.
Лица искажаются испугом.
Царь обрывает на середине свою песню и сбегает ко мне со сцены.
Опускаю глаза вниз, туда, куда устремлены все взгляды, и вижу кровь…