Рокоссовский: терновый венец славы
Шрифт:
Рокоссовский потратил более часа, чтобы уговорить Белозерова покинуть тюрьму. Но все равно он категорически отказался ехать с ним в Москву и заявил, что останется здесь, в Белоруссии.
Пока Андрей переодевался в костюм, который по просьбе маршала где-то купил начальник военного гарнизона, Рокоссовский и представитель НКВД посетили бывшего начальника отряда Муца. Он при них подписал приказ: Белозерова Андрея Николаевича назначить преподавателем немецкого языка в среднюю школу г. Радошковичи.
Этот небольшой старинный городок находился на большаке на самой середине между Молодечно и Минском.
– Белорусский народ настрадался от войны больше всех, -сказал Белозеров.
– Да и прошлые войны не обходили его стороной, - охотно поддержал его Рокоссовский. У него появилась надежда, что его друг постепенно начал приходить в себя.
– Смерть здесь поработала усердно, переходя из дома в дом, -вновь заговорил Белозеров.
– Напировавшись в одном селе, она шла в соседнее. Почти нет домов ни в селе, ни в городе, которые бы она не опустошила.
Когда машина проскочила поворот на деревню Лоси, Белозеров рассказал маршалу о партизане Жуковском, мечтавшем воевать с фашистами под знаменами армий Рокоссовского.
Вскоре машина повернула влево. Перед заходом солнца Ра-дошковичи открылись сначала новыми деревянными домами, а затем старыми, вросшими в землю жилищами, помнившими не только Первую мировую войну, но и войска Наполеона. Два ряда изб глядели маленькими окнами друг на дружку так, словно это им давным-давно надоело.
На небольшой площади мащина остановилась. Белозеров пошел уточнять, где проживает директор школы, а маршал, открыв дверцу, щелкнул портсигаром, закурил. Увидев военного с большой звездой на погонах, его обступили прохожие. А когда уточнили, что это сам Рокоссовский, расспросам не было конца. К нему протиснулся библейского вида старик.
– Сынок, кажуть, что ты маршал Рокоссовский.
– Точно, дедуля, на самом деле так, - улыбнулся он.
– Закурите?
– Не откажуся, - произнес старик, протягивая руку к портсигару.
– Скажи мне, скора наши хлопцы придуть з вайны?
– Скоро, дедуля, скоро, - сказал Рокоссовский, взглянув на подошедшего Белозерова. Он протянул руку старику.
– Всего вам хорошего.
Машина проехала мост, вскоре повернула направо и мимо полуразрушенного белокаменного костела, из окон которого торчала потемневшая солома, спустилась вниз и подошла к дому, стоявшему в окружении деревьев.
Пассажиры вышли из машины, постояли минуту-другую, оглядевшись по сторонам. Правее дома, упираясь в длинный обитый досками сарай, тянулся огород с яблоневым садом. Сле? ва к реке, поросшей ивняком, спускалась тропа. По ней, оживленно разговаривая на своем языке, поднимались
В просвете деревьев полыхал закат.
Из сеней вышел высокий, светловолосый мужчина, одетый по-деревенски. Он присмотрелся к приезжим.
– Андрей, ты?
– услышали незваные гости радостный голос.
– Да, Казимир, это я!
– сказал Белозеров, распахнув объятья.
Рокоссовский познакомился с хозяином, рассказал ему о цели их приезда и, убедившись, что Андрей в надежных руках, собрался уезжать в Минск. Но Казимир Викторович Волк, директор здешней средней школы, не мог допустить, чтобы маршал уезжал, не побывав у него в гостях. Это могло нанести большую обиду хозяину, и Рокоссовский вынужден был согласиться переночевать.
Не прошло и двух часов, как был накрыт деревенский стол . Дымящаяся белая картошка, гусятина, сало, соленые огурцы, маринованные грибы - все это источало такой необычный аромат, что гости не могли дождаться, когда же их усадят за стол.
Лицо Казимира победно сияло от радости, когда он колдовал вокруг стола. Жена с детьми уехала в деревню к родственникам, и он делал все сам.
– Прошу за стол, дорогие гости, - сказал Волк, зашел в кладовку, принес оттуда две бутылки самогона, поставил их на стол и, смутившись, произнес: - Товарищ маршал, извините, другого у нас ничего не водится.
– И это роскошь, - рассмеялся Рокоссовский, вслед за Белозеровым садясь за стол.
Директору школы было лестно, что он, простой деревенский интеллигент, бывший партизан, встречает знаменитого на всю страну гостя. Он гордился и не скрывал этого ни от самого гостя, ни от своего друга Белозерова. Он с радостью встретил весть, что Андрей назначен в его школу учителем, еще больше ликовала его душа за то, что Белозерова выручил Рокоссовский и тот избежал несправедливого наказания.
Вначале разговор за столом не очень клеился. Казимир вре-мяот времени поглядывал на большие звезды маршала, и видно было, что он чувствует себя скованно. Заметив это, Рокоссовский повесил китель на спинку стула.
– Казимир Викторович, пусть вас эти звезды не смущают - за столом мы все равны.
: Мало-помалу хозяин дома разговорился, и оказалось, что у него есть своя точка зрения на многие вопросы.
Белозеров с интересом слушал полемику своих друзей и, когда возник спор о немецкой нации, не вмешиваясь в разговор, он принял сторону Рокоссовского, хотя аргументы хозяина дома тоже были весомыми.
– Мы должны отделить немецкую нацию от Гитлера, Геббельса и ему подобных, - говорил Рокоссовский.
– Каждый взрослый немец несет ответственность за газовые камеры, рвы, набитые детьми, стариками и женщинами, - возражал ему Казимир, - за все, что вытворяли фашисты на оккупированных землях.
– Гитлер и его верхушка - не нация, - сказал маршал. — Мы
это обязаны понимать.
– Я не могу с этим согласиться, - говорил Волк.
– Гитлер не с неба свалился. Его произвела на свет сама нация. «Немецкая раса занимает высшую ступеньку в мире. Это особая раса». Немцы этому аплодировали. От этого идеологического варева у них не было расстройства желудка. Вожди-убийцы не появляются на свет, если нет для них хорошей питательной среды.