Роковая музыка (Музыка души)
Шрифт:
Хозяин смотрел вниз на Глода.
— Вас только трое, что ли? — спросил он.
— Да.
— Когда я согласился на пять долларов, ты сказал, что у тебя бигбэнд.
— Поздоровайся с хозяином, Лайас.
— Что ж, на мой взгляд, у тебя действительно бигбэнд, — Я полагаю, — продолжал он, — что надо сыграть несколько номеров, которые у всех на слуху, просто для создания приятной обстановки.
— Обстановки… — повторил Имп, осматривая «Барабан». Он знал, что значит это слово. В этом месте обстановка отсутствовала.
Стена за сценой несла ясно видимые следы энергичных действий. Имп рассматривал их, пока Лайас терпеливо нагромождал свои камни.
— О, немного фруктов и тухлых яиц, — сказал Глод. — Люди порой бывают чуть-чуть буйными. Я бы не беспокоился на этот счет.
— На этот счет я и не беспокоюсь.
— А мне кажется — беспокоишься.
— Вот тут зарубки от топоров, а здесь — отверстия от стрелл. Вот об этом я беспокоюсь. Гллод, мы ведь даже не репетировалли!
— Ты ведь можешь играть на своей гитаре, так?
— Предполлагаю, что да.
Он попробовал на ней поиграть и обнаружил, что это несложно. Выяснилось, что сыграть на ней плохо — почти невозможно. Неважно, как ты касаешься струн — звук получается именно тот, который ты слышишь в душе. В сущности, это было именно тот инструмент, о котором мечтает каждый, начиная играть — инструмент, которому не надо учиться. Он помнил, как он первый раз взял в руки арфу и ударил по струнам, самонадеянно ожидая услышать сверкающие звуки, которые извлекали из нее старики, а вместо этого получил шум. Но это… это был инструмент его мечты.
— Мы забацаем несколько известных всем вещей, — сказал гном. — «Волшебный посох», «Сорванный ревень» и прочие в том же духе. Людям нравятся песни, под которые можно хихикать.
Имп оглядел бар, который начал потихоньку наполняться. Его внимание привлек крупный орангутанг, который расположился прямо перед сценой с пакетом фруктов.
— Гллод, какая-то обезьяна нас рассматривает.
— Ну? — отозвался гном, разматывая сетку.
— Но это же обезьяна!
— Это Анк-Морпорк. Здесь еще и не такое бывает.
Гном снял шлем и извлек что-то из него.
— Зачем тебе эта авоська? — спросил Имп.
— Фрукты. Хуже не будет. А если они станут швырять яйца, пытайся поймать их.
Имп перекинул через плечо гитарный ремень. Он пытался растолковать гному, что к чему, но что он мог сказать — что ему слишком легко на ней играть?
Он надеялся, что бог музыкантов существует.
И он существовал. Их было много, по каждому почти на каждый стиль. Но единственным, кто наблюдал за Импом в эту ночь, был Рег, бог клубных музыкантов, который не мог уделить ему много внимания, поскольку был занят еще тремя выступлениями.
— Готовы? — спросил Лайас, поднимая свои молотки.
Остальные
— Сделаем им для начала «Волшебный посох», — сказал Глод. — Он хорош для раскачки.
— Идет, — согласился тролль. Он дал счет по пальцам.
— Раз, два, раз-два-много!
Первое яблоко прилетело через семь секунд. Его поймал Глод, который не терял бдительности. Зато первый банан был закручен так ловко, что угодил ему в ухо.
— Играем, играем, — прошипел он.
Имп повиновался, уклоняясь от очереди апельсинов. Прямо перед ним обезьяна раскрыла свой пакет и извлекла из него большущую дыню.
— Ты не видишь, никто не собирается кинуть грушу? — спросил Глод, переводя дыхание. — Я люблю груши.
— Я вижу челловека, который собирается метнуть топор!
— Дорогой на вид?
Стрела, вибрируя, вонзилась в стену рядом с головой тролля.
Было три часа утра. Сержант Колон и капрал Шноббс пришли к выводу, что если кто и собирается вторгнуться в Анк-Морпорк, то прямо сейчас он этого делать не будет. А кроме того, в участке ждал замечательный камин.
— Мы могли бы оставить тут записку, — сказал Шноббс, дыша на пальцы. — Приходите завтра, в таком духе.
Он поднял глаза. Одинокая лошадь показалась в воротах. Белая лошадь с мрачным, закутанным в черное всадником.
Не прозвучало никаких возгласов типа "Стой, кто идет! ". Ночные Стражники ходят по улицам в странное время и приучились видеть вещи, вообще-то невидимые смертным.
Сержант Колон со всем уважением коснулся шлема.
— Добрый вечер, Ваша Светлость, — сказал он.
— ЭЭ…ДОБРЫЙ ВЕЧЕР
Стражники провожали лошадь взглядами, пока она не скрылась из виду.
— Конец какому-то козлу, — заметил сержант Колон.
— Ты должен согласится, он очень предан своему делу, — сказал Шнобби. — Трудится без перерыва. Всегда готов выкроить время для людей.
— Угу.
Стражники уставились в бархатную тьму.
Что-то тут не то, подумал сержант Колон.
— Как его первое имя? — спросил Шнобби.
Они еще немного поглазели в темноту. Затем сержант Колон, который еще не был готов приступить к этому делу вплотную, спросил:
— Что ты имеешь в виду — как его первое имя?
— Как его первое имя?
— Он Смерть, — ответил сержант. — Смерть. Это его и первое, и второе, и среднее имя. Я хочу сказать… Слушай, что ты имел в виду? Ты имел в виду, скажем… Кэт Смерть?
— Ну, а почему нет?
— Он просто Смерть и все, разве не так?
— Нет, это его профессия. А как его зовут друзья?
— Что ты имеешь в виду — друзья?
— Ладно, ладно. Можно подумать…
— Пойдем-ка, глотнем горячего рома.
— Я думаю, он выглядит, как Леонардо.
Сержант Колон припомнил голос. Точно. Только на секунду…