Роковая музыка (Музыка души)

Пратчетт Терри

— ПИСК.

Смерть Крыс вскарабкался по лошадиной гриве и устроился на посту между ушей Бинки. Его крохотный плащ полоскался на ветру.

Бинки прошла легким галопом низко над полем битвы. Здесь шла не большая война, а простая межплеменная заварушка. Здесь не было ясно различимых армий; воины казались двумя группами индивидуумов, некоторые верхами, которые более или менее случайно оказались по разные стороны баррикад. Все были одеты в одинаковые меха и волнующие кожаные причиндалы, так что Сьюзан пришла в полное

недоумение, как они отличают врага от друга. Казалось, люди просто орут и как попало размахивают огромными мечами и секирами. С другой стороны, всякий, в кого тебе удалось попасть, мгновенно становился твоим врагом, так что, видимо, все выяснялось прямо по ходу дела. Суть же была в том, что совершались героические подвиги неслыханной глупости и умирали люди.

— ПИСК.

Смерть Крыс настойчиво указывал вниз.

— Лошадка… спускайся.

Бинки приземлилась на невысоком бугре.

— Эээ… правильно.

Сьюзан извлекла косу из ножен. Лезвие ожило.

Обнаружить души погибших оказалось нетрудно. Рука об руку, спотыкаясь и хохоча, брели в ее сторону союзники и недавние противники.

Сьюзан спешилась. И сосредоточилась.

— Эээ…— сказала она. — ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО-НИБУДЬ, КОГО УБИЛИ И ЧЬЕ ИМЯ ВОЛЬФ?

За ее спиной Смерть Крыс обхватил голову лапами.

— Эй. АЛЛО…

Никто не обратил на нее никакого внимания. Воины маршем проходили мимо. Они строились в линию на краю поля и, казалось, ожидали чего-то.

От нее не требовалось… обрабатывать… их всех. Альберт пытался объяснить, но она и без него все вспомнила. В ее компетенции находились немногие, определяемые временными расчетами и исторической значимостью; это означало, что все остальные приходили и уходили случайно. Все, что от нее требовалось, это проследить за тем, чтобы главные импульсы произошли.

— Тебе надо быть понастойчивей, — заявил ворон, усевшись на камень. — Проблема всех работающих женщин — недостаток настойчивости.

— Ты зачем сюда явился? — спросила Сьюзан.

— Это ведь поле битвы, не так ли? — терпеливо объяснил ворон. — По окончанию непременно объявляются вороны. Его глаза с независимым приводом вращались в глазницах. — Невзирая на падаль, как ты можешь заметить.

— Ты хочешь сказать — их всех съедят?

— Часть дивных тайн природы, — сказал ворон.

— Это ужасно, — сказала Сьюзан. Черные птицы кружили повсюду в небесах.

— Не слишком, — возразил ворон. — Лошадки для скачек, можно сказать.

Одна из сторон, если можно их так назвать, спешно покидала поле битвы, преследуемая противником. Птицы принялись рассаживаться на том, что являлось, как с ужасом осознала Сьюзан, их ранним завтраком.

— Ты бы лучше пошла и поглядела, где там твой парень, — посоветовал ворон. — В противном случае он рискует пропустить поездку.

— Какую поездку?

Глаза совершили

оборот.

— Ты вообще изучала мифологию? — спросил ворон.

— Нет. Мисс Буттс сказала, что это выдуманные истории небольшой литературной ценности.

— Ах. Какая прелесть. Недостойна изучения? Ну хорошо. Ты все увидишь сама. Должен спешить, — он подпрыгнул в воздух. — Обычно я пытаюсь занять место поближе к голове.

— А что я буду…

И вдруг кто-то запел. Голос обрушился с неба, как шквальный ветер. Довольно приличное меццо-сопрано.

— Хай йо тоу! Хоу! Хай йо тоу! Хоу!

И вслед за этим, восседая на лошади, почти такой же прекрасной, как Бинки, появилась женщина. Совершенно определенно. Очень много женщины. Столько женщины, сколько вы только сможете добыть в одном месте без привлечения еще одной женщины. Она была одета в кольчугу, в нагрудник с чашечками размера 92D и рогатый шлем. Собравшиеся мертвецы приветствовали ее криками, пока лошадь заходила на посадку. Следом неслись с небес еще шесть поющих всадниц.

— Всегда бы так, — заметил ворон, взлетая. — То ты сидишь часами и не можешь дождаться ни одной, а то они все семь тут как тут.

Сьюзан в изумлении смотрела, как всадницы подхватывают мертвых воинов и галопом уносятся в небо. Они внезапно исчезали на высоте в несколько сотен ярдов и почти тотчас же возникали вновь, возвращаясь за новым пассажиром. Вскорости между небом и землей наладилось бесперебойное челночное сообщение.

Спустя пару минут одна из женщин подскакала к Сьюзан и извлекла из-под нагрудника пергаментный свиток.

— "Хэй хо! — сказал тогда Вольф", — возгласила она тем отрывистым тоном, каким всадники обыкновенно разговаривают со всякими там пешеходами. — «Вольф Счастливый…»…?

— Эээ… я не знаю, то есть Я ХОЧУ СКАЗАТЬ — Я НЕ ЗНАЮ, КОТОРЫЙ ИЗ НИХ ВОЛЬФ, — несчастным голосом сказала Сьюзан.

Рогатая женщина наклонилась к ней. Что-то в ней было страшно знакомое.

— Новенькая?

— Да. То есть — ДА.

— Ну так не торчи тут, как блузка большой девочки. Лучше поехали, поймаем его, это прекрасная разминка.

Сьюзан диким взглядом окинула поле и наконец увидела его, не очень далеко от них. Молодой парень, окруженный трепещущим бледно-голубым сиянием, виднелся среди павших.

Сьюзан с косой наготове поспешила к нему. Тонкая голубая нить соединяла воина и его бывшее тело.

— ПИСК! — заорал Смерть Крыс, прыгая вверх-вниз и делая неприличные жесты.

— Левой рукой перехвати повыше, правая согнута в локте, свободней, свободней! — вопила рогатая женщина.

Сьюзан взмахнула косой. Нить лопнула.

— Что происходит? — спросил Вольф. Он посмотрел вниз. — Это ведь я тут валяюсь? — он медленно повернулся. — И вот тут… и там…

Он увидел рогатую воительницу и расцвел.