Роковое дерево Книга пятая
Шрифт:
— Смиренно прошу прощения, Ваше Величество, но мое знание латыни ограничено, — сказала Хейвен. — Я правильно понимаю, что мы останемся здесь?
— Ваше понимание превосходит только ваша красота, мадам, — ответил Лев. — Какое имя вы предпочитаете?
— Меня зовут Хейвен.
— Вот и замечательно! — воскликнул Лев. Повернувшись к Джайлзу, он спросил: — А тебя как зовут на родине, мой друг?
— Джайлз, сир.
Произнесенное имя вызвало немедленную реакцию императора и его приближенных. Они оживленно начал переговариваться.
— Они говорят обо мне? —
Впрочем, совещание быстро закончилось, и Лев снова повернулся к Джайлзу.
— В моем дворце и в моем присутствии тебя будут звать Гай, — заявил он. — Тебе знакомо это имя?
Джайлз вопросительно посмотрел на Хейвен.
— Мне кажется, что имя Джайлз звучит для них очень непривычно. Они считают, что удобнее звать тебя Гаем.
— Гай? — недоуменно произнес бывший кучер.
— Это благородное имя, — объяснил Лев. — Имя, достойное императоров, многие из которых носили его с гордостью. Отныне и тебя будут звать так.
Джайлз не очень его понял, но решил, что спорить себе дороже.
— Благодарю, сир, — просто сказал он. — Я ваш должник.
Лев еще раз хлопнул в ладоши, давая понять, что аудиенция подошла к концу.
— Вас отведут в ваши покои, и завтра подумаем, как лучше разместить вас во дворце. — Император улыбнулся, довольный своим решением, и добавил: — Приятной ночи.
Хейвен хотела было ответить, но наткнулась на неодобрительный взгляд сановника с грустными глазами. Император со спутниками покинули комнату так же быстро, как и вошли, оставив Хейвен и Джайлза размышлять об очередном странном повороте судьбы.
— Что ж, — заключила Хейвен, — довольно неожиданно, но не сказать, чтобы неприятно.
— Мы теперь будем жить в королевском доме? Во дворце? — вслух удивился Джайлз.
— Если я правильно поняла…
— А что скажет царь?
— Ох, Джайлз, — вздохнула Хейвен. — Я так понимаю, что мы стали частью мирного договора, подарком императору в честь заключения мира. Ну, или что-то в этом роде. Царь подарил нас императору, а уж он сделает с нами, что сочтет нужным. — Только тут до нее дошел трагизм ситуации. Нижняя губа девушки задрожала, а глаза наполнились слезами. — Боюсь, дома нам уже никогда не увидеть!
Повинуясь естественному порыву, немыслимому еще пару месяцев назад, Джайлз крепко обнял ее. Это было утешение, и Хейвен прижалась головой к его груди.
— И что нам теперь делать?
Джайлз ответил не сразу.
— Думаю, могло быть и хуже. Его императорство могло отправить нас на кухню или и вовсе на плантации. — Он помолчал и добавил: — Я как-то плохо представляю вас в поле с мотыгой или с корзиной репы на голове.
Хейвен напряглась и резко оттолкнула его, чтобы посмотреть в глаза.
— Нашел время шутить!
— Это не самый плохой дом, который я знаю. — Он улыбнулся.
— Даже слышать не желаю твоих глупых шуток! — возмутилась Хейвен, однако рук с его плеч не снимала.
— Возможно, шутки — так себе, — согласился он, снова привлекая ее к себе. — Но подумайте теперь, мы — члены свиты императора и будем жить
Хейвен некоторое время молчала, а затем ехидно произнесла:
— Я хорошо представляю тебя, Гай, на кухне, с красным лицом и по локоть в гусином жире и перьях.
— Все лучше, чем стоять по колено в навозе в свинарнике.
Она невесело улыбнулась и вытерла глаза.
— Из нас получилась бы красивая пара, как считаешь?
В этот момент открылась дверь, и слуга повел их через лабиринт коридоров в то крыло дворца, где жили высокопоставленные чиновники суда и прочие приближенные вассалы. Слуга остановился у двери в конце длинного узкого коридора.
— Для вас все приготовлено, — торжественно произнес он. За открытой дверью их ждала анфилада комнат, в одной из которых стояла кровать, а в двух других, по обе стороны от большой комнаты, стояли простой стол, несколько стульев и три низких дивана. Маленькое окошко закрывала деревянная решетка; окно выходило в один из многочисленных садов дворца, обнесенных стеной. Внутренняя дверь в прямо в сад.
Слуга небрежно оглядел комнаты, убедился, что все в порядке и ушел, сказав напоследок:
— Вы будете жить здесь. Если вдруг чего-то будет не хватать, обращайтесь к помощнику камергера.
Не услышав ничего в ответ, слуга оставил их наедине. Хейвен оглядела апартаменты. Комнаты были достаточно большими и приятными, не загромождёнными мебелью; спальня выглядела просторной и в изобилии обеспеченной подушками и мягким тюфяком.
— Похоже, они думают, — сказала она, закусив нижнюю губу, — что мы женаты.
— Хорошая мысль, — одобрил Джайлз.
— Хорошая?! — Она отпрянула назад. — Вы забываетесь, мистер Стэндфаст. Надо же — хорошая!
— Не стоит с порога отказываться, — быстро сказал Джайлз. — Подумайте немного. Если бы мы действительно были женаты, нам обоим было бы легче, пока мы здесь.
— Или сложнее, — возразила Хейвен. Она нахмурилась и покачала головой. — Нет, об этом не может быть и речи, — твердо заключила она. — Не желаю ничего такого слышать!
— Миледи, я…
Она подняла руку, прекращая дальнейшее обсуждение.
— Больше мы об этом говорить не будем.
ГЛАВА 18, в которой исправляется некая оплошность
Время для разговора совсем неподходящее: обед стал всего лишь смутным воспоминанием, а ужин — далеким обещанием. Несмотря на это, император Рудольф, король Богемии и Венгрии, эрцгерцог Австрии и римский император, пытался сосредоточиться на лежащем перед ним путанном астрологическом тексте. Однако быстро заметил, что думает об ужине: что там нафантазирует его кухня? Он уже готов был позвать камергера, чтобы тот послал за главным поваром императорской кухни, и уже с ним обсудить этот важный вопрос, но в это время в дверь библиотеки постучали, и распорядитель королевских аудиенций тихо вошел в святая святых императора — хранилище мудрости.