Роковухи
Шрифт:
— Тише! — возмущенно шикнула библиотекарша мисс Банч.
Мистер Шельмус и Глэдис, каждый с бокалом шампанского в руке, как и было велено, утонули в подушках белоснежного дивана. А конферансье тем временем вскинула лилейную ручку, призывая к тишине в зале.
— В блокнотике жизни каждого из нас, — зазвенел мелодичный голосок, — найдется немало дорогих сердцу воспоминаний. В этот знаменательный день, когда вы, мисс Глэдис, объявляете миру о помолвке с моим мужем, вам будет особенно приятна встреча с прошлым. Итак, мисс Шип, слушайте! Ибо это ваша
— Ооо-ууу! — пронеслось по комнате. Ахнув, невеста захлопнула рот пергаментной ладошкой с бриллиантом из сундуков Гаруна-аль-Рашида.
Голова у меня пошла кругом — то ли от сверкания камня в обручальном кольце новоиспеченной невесты, то ли от предчувствия неминуемой беды. Бежать отсюда! Бежать куда глаза глядят! Но я и пальцем не пошевелила, оцепенев в тисках Жаклин Диамант, Молли Бладжетт, Эвдоры и правил этикета, будь они неладны.
Момент был упущен. Зеркальная ширма неожиданно разразилась продирающим до костей замогильным воем:
— Приветствую тебя, о свет моей души, услада моего тела, Глэдис! Помнишь меня, конфетка?
— Н-нет…
— О боги! Я вижу тебя обнаженной… в ночной тиши… под звездным небом. Твой танец страсти пьянил меня… Ха-ха-ха! — Кровь в жилах застыла от зловещего хохота. — Тебе ли помнить одного несчастного из сотен, которых ты завлекла в свои гибельные сети, паучиха!
Ни вздоха в зале, ни шороха. Слава богу! Лайонел поднимается с дивана… грозный… беспощадный. Олицетворение отмщения. Он положит конец этому издевательству. Пусть Глэдис далека от совершенства, она не заслуживает подобной жестокости. Ни одна женщина такого не заслуживает… за исключением той, которая рискнет состроить глазки Бентли Т. Хаскеллу.
Пока мистер Шельмус, раздувая ноздри, сочинял в уме разгромную обвинительную речь, я испытала удар… потрясение… Зеркальная ширма наклонилась, встала на место… и из угла выступил Фредди! Мой драгоценный кузен!
— Прошу прощения, Наяда. После нашего утреннего разговора я убеждал себя, что для хорошего актера нет плохих ролей, но уж извините. Шагать к славе, ломая людям хребты, — не моя стезя.
— Совесть замучила? Поздновато, братец! — Жаль, бокал пуст. Не отбирать же у Эвдоры, чтобы плеснуть шампанским в сконфуженную, но все равно наглую, тысячу раз наглую физиономию!
От грянувшего после гробовой тишины вопля заложило уши. Публика… нет, это хозяйка дома голосила за всех сразу. Наяда взорвалась осколками, словно перегоревшая от напряжения лампочка. Дикой кошкой она набросилась на мужа, вцепилась в волосы, повисла на лацканах пиджака, забарабанила кулаками в широкую грудь.
— Как ты мог бросить меня ради этой костлявой шлюхи? Я наизнанку выворачивалась, чтобы угодить тебе! Язык стерла на скороговорках, чтобы исправить произношение! Ты сказал, что женщина должна работать и приносить пользу обществу. Вот она, моя работа! Оглянись! Благодаря мне эти женщины знают, как удержать мужей от загребущих лап потаскух вроде Глэдис Шип. — Наяда с горестным стоном попятилась от мужа. — Это я тебя вдохновила, Глэдис? Уяснила наконец,
Не дожидаясь ответа, Наяда крутанулась на каблучках и пулей вылетела из гостиной. Вот вам и ушла по-английски. Грохот входной двери прозвучал сигналом к окончанию шоу; гости молча засобирались восвояси. Дамы подхватили сумочки, джентльмены и затесавшийся среди них Фредди отправились за верхней одеждой. И лишь виновники торжества остались на месте, не в силах оторваться друг от друга.
— Как ты, голубка моя?
— Не волнуйся, любимый. — Мисс Шип приникла губами к его руке. — Такие сцены, конечно, плохо сказываются на моем желудке, но истинная любовь лечит лучше магнезии.
— Девочка ты моя бесстрашная!
— Самое плохое позади, жизнь продолжается. Наяда ушла, и мы можем подумать о том, как нам переделать эту комнатку. — Глаза-шампиньоны за круглыми стеклышками оглядели изысканное великолепие гостиной. — Обожаю французский стиль "под будуар". Черный атлас в сочетании с кружевами цвета шартреза. Тебе нравится, сокровище мое?
Я шарахнулась к выходу. Не дай бог, попадусь сладкой парочке на глаза, Лайонел припомнит мой диплом… не отвертеться тогда от участия в новациях мисс Шип!
— Что за шум, а драки нет? — Миссис Мэллой выглянула из кухни, поманила пальчиком и вновь повернулась к стойке. Меня передернуло от вида сероватой бурды, которую она яростно взбалтывала в стакане. Даже на службе Рокси не забыла про "Суперсмесь".
— Была и драка. Наяда сбежала.
— Что?! Покинула корабль? — Резонное сравнение. Кухня, как и весь дом, своей безукоризненной белизной напоминала парадный адмиральский китель, а габаритами — каюту младшего матроса. Подбоченившись, миссис Мэллой уперлась локтями в противоположные стены.
— Я очень волнуюсь за нее, Рокси.
— Ах, черт! Думаете, может и руки на себя наложить?
— В таком состоянии она способна на все. Поеду поищу ее.
— Что ж. Попытка — не пытка. Найти не найдете, так хоть совесть успокоите. Только не забудьте вернуться сюда и подбросить меня домой. Сами знаете, миссис X., Рокси Мэллой одалживаться не любит, но вам зачтется. Еще вспомните денечки нашей дружбы!
Я была тронута до слез. Подалась вперед, чтобы обнять свою верную помощницу и подругу, но момент не располагал к нежностям. Миссис Мэллой обнаружила, что чудодейственный эликсир безнадежно задубел.
— Ну вот, полюбуйтесь!
— Сейчас взболтаю новую порцию.
— Нечего выпрыгивать из штанов, миссис X. Не спрашивайте почему, но я сыта по горло этой дрянью. — Рокси со злорадным наслаждением вывалила "Суперсмесь" в раковину.
Все усилия отыскать брошенную жену, как и предсказывала Рокси, оказались напрасными. Исколесив весь город, я заглянула даже в "Темную лошадку", но и в пенистых волнах эля не нашла убитой горем Златовласки. Волны… Боже! Я ведь забыла про скалы и хищное море…