Роковые шпильки
Шрифт:
Найти галерею, где проходила фотосессия, оказалось совсем несложно. Во всех дверях толпились туристы, телохранители и полицейские. Камилла, умопомрачительная блондинка, чье совершенство можно объяснить только случайным капризом природы, сидела перед картиной Франсуа Буше [76] "Туалет Венеры", на которой обнаженный херувим помогал прихорашиваться столь же обнаженной Венере. Могу поспорить, что среди зрителей было не меньше дюжины мужчин, тщетно надеявшихся, что Камилла тоже сейчас разденется. А может быть, и парочка женщин.
76
Французский
Парикмахерша колдовала над волосами Камиллы, а сама она с недовольным видом рассматривала картину. Свита – несколько мужчин в костюмах, потея, поглядывали на часы, но фотографу, казалось, было наплевать на задержку. А может быть, он был под кайфом. Как бы там ни было, он занимался йогой прямо на полу у ног Камиллы, выкручивая свои бедра совершенно неестественным образом – до сих пор я не представляла, что мужчины на такое способны – в то время, как его ассистент возился с аппаратурой.
Когда я позвонила по номеру, который мне дала Гретхен, мне ответила Пегги, секретарь Камиллы, не желавшая даже признать, что я попала туда, куда надо, пока я не упомянула Тедди Рейнольдса. Тогда она шепотом сообщила мне, где они сейчас находятся и сказала, что постарается мне помочь, но обещать ничего не может.
Теперь я понимала почему. Совершенно неожиданно Камилла рявкнула на парикмахершу, оттолкнула ее руки и вскочила. Свита слетелась, как голуби на хлебные крошки. Мгновенно от них оторвавшись, Камилла понеслась в дальний конец галереи, где маленькая брюнетка, съежившись, уже готовилась принять на себя основной удар ее ярости. Наверно, это и есть Пегги.
Пегги протянула навстречу Камилле воду и полотенца; та схватила воду, не глядя на Пегги, и обернулась, чтобы понаблюдать, как свита разыграет свою часть послеобеденного спектакля. Один уже отчитывал несчастную парикмахершу, второй кричал что-то в телефонную трубку. Все это напоминало хорошо отрежиссированную постановку. Я бы не удивилась, если бы они вдруг еще и запели.
Проложив себе путь среди зрителей, я постаралась привлечь внимание Пегги. Это оказалось не так-то легко, потому что Пегги упорно разглядывала пол, пока Камилла громко препиралась с одним из мужчин. Я махала, подскакивала, кивала, кашляла – никакого впечатления. Наконец, не выдержав, я достала мобильник и набрала ее номер.
Пегги, подпрыгнув от неожиданности, сразу ответила.
– Я – приятельница Тедди Рейнольдса, я вам уже звонила. Стою возле северной двери, – объяснила я, наблюдая, как она поворачивается, чтобы меня увидеть. Улыбнувшись и помахав ей, я продолжала: – Наверно, сейчас не самое подходящее время…
– Нет-нет, в самый раз. У нее появится предлог, чтобы заставить их ждать. Она это обожает, – прошептала Пегги в телефон. Отключившись, она легко понеслась мне навстречу. Я вспомнила пленных мышей из "Щелкунчика". Этой бедной девочке тоже не помешал бы новый кусочек сыра. Пегги сказала что-то охраннику, и он разрешил мне пролезть под веревками и подойти к ней. Я пожала Пегги руку:
– Огромное спасибо.
– Тедди мне очень нравился, – объяснила она. Кивнув, я вслед за ней подошла к Камилле.
От сопровождающего, пытавшегося утихомирить Камиллу, уже шел пар, поэтому оба они обрадовались моему появлению. Камилла заявила,
Камилла оглядела меня с головы до ног, как будто на мне был костюм, который ей предстояло надеть для следующей съемки.
– Пегги сказала, это насчет похорон Тедди? – произнесла она с акцентом, который я затруднилась сразу распознать. Стокгольм и Манхэттен встретились в Лондоне? Ее гласные были круглыми и упругими, как и вся она, и именно поэтому она – миллионерша, а я – ведущая колонки полезных советов. Но сегодня я уже позавидовала сумочке Трисии. Нельзя опять становиться на этот скользкий путь.
– Прошу прощения, если помешала, – начала я.
– Им только полезно подождать, – заверила она.
– Есть здесь какое-нибудь место, где мы могли бы поговорить? – спросила я, оглядываясь. Несмотря на то, что в своем уголке мы находились в относительном уединении, комбинация пристальных взглядов зевак и всех этих людей, взирающих на нас с картин, выводила меня из равновесия.
– Нет. Если у вас есть что сказать, говорите здесь.
Отлично.
– Я пришла в качестве друга Хелен и Тедди. Помогаю в подготовке похорон и хочу удостовериться, что не возникнет никаких проблем.
– Вы опасаетесь, что я начну бросаться на гроб и тем самым поставлю вдову в неловкое положение? – Похоже, Камиллу позабавила нарисованная ею самой картина.
– Я не хотела вас обидеть…
– Да нет, это очень мило с вашей стороны. Тедди был милым, так что у него должны быть милые друзья. Я, естественно, не могла встречаться с его друзьями. – Она улыбнулась с грустным сожалением, которое застало меня врасплох. Интересно все-таки, насколько искренне она к нему относилась?
– Я вам очень сочувствую.
Это вылетело автоматически, но произвело неожиданное действие. Холодные глаза Камиллы увлажнились, рот крепко сжался. Она кивнула, не сразу справившись с собой, потом осторожно продолжила: – Я ведь на самом деле была к нему очень привязана. Секс был потрясающим, само собой, но я и вправду к нему очень хорошо относилась.
Я не стала углубляться в тему потрясающего секса. Еще и потому, что вдруг задумалась: а какой маркой презервативов Тедди пользовался с Камиллой? Правда, до некоторой степени это давало мне возможность перейти к интересующим меня вопросам. Главное, чтобы Камилла втянулась в разговор.
– Я стараюсь помочь решить также и некоторые деловые проблемы. Извините за нескромный вопрос, но могут ли всплыть какие-нибудь неоплаченные счета из отелей? Не хотелось бы, чтобы они попались на глаза его вдове, надеюсь, вы меня понимаете.
Она величественно пожала плечами:
– Нечего о ней беспокоиться, она прекрасно все знала. Она застукала нас вдвоем в гостинице. Жуткая была сцена.
Целых две секунды я раздумывала, не упасть ли мне в обморок. Как могла Хелен обо всем знать и ничего мне не сказать? Если она знала про Камиллу и Ивонн, почему подозревала Тедди, что он спит еще и со мной? Или дошла до того, что считала, будто он спит со всеми подряд? А дошла ли я до того, чтобы опять начать ее подозревать?