Роксана. Детство
Шрифт:
Хотели было шагнуть в сторону группы влиятельных мужчин, но рид, заметивший нас, уже сам спешил навстречу.
— Уважаемая Глафира Александровна, Роксана, — склонил он голову, сдержанно приветствуя нас.
Мы с бабушкой синхронно присели в книксене, а потом поочерёдно подошли под благословение. Первой опекунша. Я во все глаза смотрела на последовательность действий, чтобы в точности повторить ритуал. Глафира приблизилась, склонила голову к приподнятому священником амулету, замерла на несколько секунд.
То ли солнышко из-за тучки
Рид возложил свободную руку на голову Глафиры и что-то шепнул, благословляя.
Однако!
Ладно, и я пойду. Жрецу пришлось ко мне наклониться — не дотягивалась я до символа веры. Приложилась. Удивительно, но металл не был холодным. Наверное, от Глафиры нагрелся, — подумала и стала благодарить. Но не словами, а транслируя те чувства, что испытываю к этому миру, к людям и Дружку.
Мне показалось, что меня слушают и слышат. Кто? Рид или местный Всевышний? Собственно, какая разница, главное, что принимают благосклонно.
— Будь счастлива в этом мире, дитя! — шепнул мне в макушку жрец, и я подняла голову.
Мужчина смотрел мне в лицо с мягкой доброжелательной улыбкой, но в то же время будто знал обо мне всё-всё-всё. С рождения до кончины и нового воплощения.
Ух! Даже мурашки по спине пробежали. А ведь знает, вдруг поняла я. И не он ли призвал меня сюда?
— Ступай, Глафира Александровна ждёт, — мягко подтолкнул он меня к бабушке.
Но я не торопилась.
— Спасибо, отче. И за то, что путь указали, и за то, что тепло приняли, — едва слышно прошептала я.
— Это воля Триединого, — так же тихо отозвался рид. — Оправдай его ожидания.
Я ещё раз поклонилась. Но теперь уже ниже и с большим почтением.
Вот так, размышляла я, идя к бабушке. От меня ждут чего-то? Знать бы, чего…
— Глафира Ляксандровна, рад! Рад вас и девочку вашу видеть! — словно чёртик из табакерки, выскочил рядом с нами староста. — Как поживаете, голубушка? Всё ли ладно? Может, помощь какая нужна?
— И я вам рада, Захар Гордеевич, — с княжеским достоинством отозвалась опекунша. — Есть у меня к вам разговор серьёзный, но, видно, уже не сегодня.
Староста едва заметно смутился. От него явно пахло свежевыпитым алкоголем и ядрёной закуской. Самогон с луком то ещё амбре.
— Дык, праздник ныне, — оправдываясь, признался мужчина. — Как за такое рюмку не поднять.
— Понимаю, — Глафира едва заметно приподняла уголки губ, обозначая улыбку. — Приходите завтра поутру.
— Приду! Обязательно приду, драгоценная, — пообещал староста и поспешил к туда, где поднимали рюмки за ледоход.
— Пойдём и мы? — предложила опекунша, но остановилась, увидев, что к нам спешно, чуть ли не наперегонки, шагают лавочник и урядник. — Что это на них сегодня нашло?
Мужчины остановились, соблюдая дистанцию и старательно дыша в сторону.
— Глафира Александровна, —
— Оправдают? — всю холодность княгини как ветром сдуло.
— Как знать, как знать. Но будем на лучшее надеяться. Имущество и титул вряд ли вернут, но из острога, думаю, могут выпустить, заменив наказание на ссылку.
— Как мне ходатайство подать, чтобы, если ссылку присудят, то к нам сюда? Думаю, князю… кх-м… сыну после казематов уход нужен будет.
Урядник сделал вид, что не заметил оговорки, и пообещал заехать на днях помочь в составлении важной бумаги и передачи её надлежащим образом по инстанциям.
— Буду рада вам, Гаврила Давыдович, — склонила голову Глафира и, поняв, почему я её за руку дёрнула, добавила: — Да и дело у меня к вам помимо этого есть. Заезжайте.
Раскланявшись с урядником, бабушка повернулась к лавочнику, скромно ожидавшему своей очереди на аудиенцию.
— Я ж чегось… эт самое… Не надо ль чегось? Может … эт самое… привесть чегось? Так вы, уважаемая, эт самое… Только скажите. И по доброй цене всё будет… Агась!
— Спасибо, добрейший Капитон Иванович, — Глафира искренне поблагодарила лавочника и голову склонила не едва-едва, а на реальный поклон похоже. — Я с вами и за прошлое ещё не рассчиталась, а вы не напомнили.
— Дык, эт самое… понятие имеем. Не до того вам было… эт самое… девчушка же… — смутился толстяк. — Так чегось везть-то?
— Я так сразу и не скажу… — женщина тоже растерялась.
— Дядя Капитон, — выступила я вперед. — Мы с бабушкой дома подумаем, посчитаем, чего и сколько нам нужно. И Тимку Кузнецова к вам с запиской пришлём. Хорошо?? А как привезёте товары, так бабушка сразу и за всё денюжки отдаст. И за прошлое, и за нынешнее. Можно так?
Слушая меня, лавочник удивлённо поднимал брови. С каждым предложением всё выше и выше. А потом захохотал. Громко и от души.
— Ай, какая умница… эт самое! Говорит-то как складно! Мне бы…это… «Можно так?» говорит! Ха-ха-ха!!! Можно, девонька! Можно! Присылайте Тимку, всё привезу… эт самое.
Поклонился и пошёл. Наверное, туда, где рюмки за ледоход поднимают.
Праздник же…
Глава 19
Возвращались молча.
Меня радовала тактичность Глафиры. Она даже не намекнула на то, что было бы интересно узнать, о чём я шепталась с ридом. А ещё я думала о реконструкции избы — надо бы скорее решать этот вопрос.
Если папеньке разрешат к нам приехать, то жить вовсе негде будет. Понятно, что потеснимся, но страшно даже подумать, какой бедлам наступит в избушке. Ещё ничего не известно о состоянии здоровья князя. В тюрьмах сплошь и рядом чахотка процветает. Хорошо бы травница его сразу по приезду осмотрела и лечение, если потребуется, назначила. Она тётка толковая.