Роксана. Девочка у моря
Шрифт:
На сей раз я не стучала железкой по всему, что попадало мне под руку. Всего лишь размахивала ею, как дирижёр палочкой. Но даже этого безобидного действия было достаточно, чтобы убедить Феденьку в правильности моих слов.
Глава 16
Выскочила из мастерской как фурия. Гнев ещё бушевал во мне, требуя выхода.
Ух, я вас всех сейчас!
Опять пришлось брать себя в руки: «Стоп!». Чего разошлась-то? Феденька разозлил? Но он такой и другим, увы, не станет. Так и придётся одёргивать его время от времени или гнать прочь. Какая жалость, что высокий
Пойду-ка я к морю. Там в любую погоду вольно дышится. Иногда, погнавшись за рыбой, в бухту заплывали дельфины и резвились в спокойных водах. Наблюдая за их игрой, самой хотелось броситься в воду и присоединиться к веселью. Но страх останавливал. Чтобы ни говорили о разумности этих морских животных, они дикие звери. Сочтут конкурентом в охоте за рыбой — и поминай, как звали. Одного удара острым носом хватит.
Предвкушая отдых на пляже рядом с Источником, от которого и подпитаюсь, и восстановлюсь, я вдруг услышала характерное позвякивание. Я не могла ошибиться — там кто-то убирал бутылки. Это что же, несанкционированный пикник на задворках?
Обошла кусты, скрывающие обзор, и заорала:
— Абяз, стоять!
Всё же хорошо, что наш управляющий флегматик. Кто бы иной после моего вопля не выронил из рук две большие — не меньше полутора литров — запылённые, местами окутанные паутиной бутылки. Ценнейшее оформление именинного подарка деду Коле.
Чуть ли не с первой минуты, как мы с Глафирой решили подарить имениннику бочку вина, что-то напрягало меня в этой идее. Бочка тара хорошая, ёмкая, но для подарка мало подходящая. Падает значимость вследствие избытка. Поначалу думала об этом и уверена, что решила бы задачу, но отвлеклась на строительство в деревне, потом на артефакты. Ответ сам меня нашёл.
— Добрый день, Абяз, прости, что напугала, — заюлила я ласковой лисичкой. — Скажи, добрый человек, что это за бутыли такие?
Управляющий философски пожал плечами — куда деваться, коли Всевышний такие испытания шлёт, — и без толики раздражения ответил:
— И вам дня доброго, маленькая госпожа. Эти бутылки закупили лет двадцать назад, по приказу старой хозяйки. Она хотела разливать в них вина, чтобы продавать купцам. Но что-то не получилось у неё. То ли не сторговались, то ли ещё какая причина была. То мне неведомо. Как сгрузили в сарай этот, так и лежали до сегодняшнего дня, — увидев, что я в ожидании окончания рассказа от нетерпения начала ковырять носком ботинка газон, Абяз постарался побыстрее закончить объяснение. — Вчера госпожа Прасковья с нашей Каримой искали место для хранения… не понял чего. Увидели сарай и попросили его освободить. Вот хочу сказать работникам, чтобы перемыли посуду от грязи и уберу в подвал. Пусть там лежат.
— Ни за что! У меня на эти бутылки планы грандиозные, — решительно отменила я своеволие подруги и её помощницы. — Скажи, уважаемый, внутри они такие же грязные, как снаружи?
— Да, что вы такое говорите, госпожа? Видите, все пробками закрыты. Разве что сполоснуть немного…
— Вот и хорошо. Возьми вот эти две и ту, но так, чтобы пыль и паутина остались неповреждёнными. Осторожно, но тщательно сполосни их внутри тем вином,
— Зачем вином мыть? Вода же есть.
— Плохо будет, если хоть капля воды в вино попадёт. Может и закиснуть.
— А-а-а… ну тогда ладно. Эти, — мужчина кивнул на уже выложенные из сарая бутылки, — назад вернуть?
Я подумала, почесала нос и вновь поменяла своё решение.
— Знаешь, наверное, ты прав. Лучше перенести их в подвал, поближе к вину. Но только умоляю, не повредите патину на них.
— Чего? — не понял Абяз.
— Пыль и паутину!
Очередное глубокомысленное пожатие плеч было мне ответом.
— Ба! Пошли к морю погуляем, — ворвалась я в гостиную.
Глафира с загадочной улыбкой Джоконды сидела в любимом кресле с вязанием, но, услышав мой зов, с готовностью отложила работу и поднялась мне навстречу.
— Где бегала, птичка моя?
— Была в лаборатории у Прасковьи, — начала озвучивать свой маршрут, но увидев, как нахмурились красивые брови княгини при слове «лаборатория», тут же добавила: — Забегала поздороваться. А потом… Ба, я придумала, как красиво… нет, не так… Как изумить нашим подарком всех!
— Бочкой вина? — было видно, что Глафира тоже не в восторге от нашего подарка, но менять решение и искать что-то другое было уже поздно.
— Ты знаешь, что самые дорогие, старые, выдержанные вина продают в пыльных и грязных бутылках?
— Знаю. Мы неоднократно для винотеки поместья выписывали коллекционные вина из Фракии и Гишпании. По мне так глупость, но кто я такая, чтобы выступать против традиций, — недоумённо приподняла изящно очерченную бровь княгиня.
Я захлопала в ладоши и радостно объявила:
— А теперь простая задача. У нас есть отличное вино и бутылки, пролежавшие в сарае больше двадцати лет. Вопрос: что из этого можно сделать?
Глафира погрозила мне пальчиком:
— Это непорядочно, Роксана!
Меня словно ушатом холодной воды облили.
— Непорядочно что? Вино Николай Иванович оценил. Сказал, что отличное. Оттого что мы разольём его в оригинальные ёмкости, оно хуже или лучше не станет. Мы же не продавать его собрались, а дарить. А ты лучше меня знаешь, как важна в подарке упаковка. Никто не дарит драгоценности без коробочки, обклеенной бархатом, а цветы, вырвав их с корнем из клумбы.
Глафира, видя, как я разбушевалась, едва сдерживала улыбку.
— Всё-всё, лапушка, убедила. Пусть будет вино, разлитое по пыльным бутылкам.
— А ещё мы с Надией испечём миндальное печенье двух видов. Сладкое и солёное. По-моему, наш подарок будет самым лучшим. И приличия соблюдём — своими руками сделано, и графу будет чем перед гостями похвастаться.
В бухте был штиль. Солнце, небо и скалы отражались в морской глади, усиливая состояние умиротворения и покоя. Мы с Глафирой бродили по кромке воды, собирали красивые камешки и ракушки, ссыпали их в специальную чашу, установленную на краю дорожки. Вдыхая солоноватую свежесть, я радовалась тому, что нам посчастливилось жить на полуострове. В Калиновке уже бураны заметают, а здесь газоны зеленеют и на пригреве одуванчики цветут. Никогда холод не любила.