Роман без последней страницы
Шрифт:
Она достала драники и нанизала на длинный пруток. Когда подпеклись, сняла и съела их в три минуты. Погрелась, сдвинула прогоревший ствол и подкинула в огонь веток. От еды и тепла обветренные щеки заполыхали.
Посмотрела – неподалеку рябина. Вся красная, листьев нет, одни ягоды. Добралась до нее по снегу, веток наломала, вернулась к костру. Надрала с веток ягод, пригоршню сунула в рот. Так она во рту вяжет, а когда мороженая – сильно хорошая.
Когда груженый Проня ехал с делянки, Манька уже работала
Дотемна обернулась несколько раз. А когда вальщики на груженых санях проехали мимо, постеснялась к ним попроситься. Домой пришла поздно. Тетка все глаза в окно проглядела.
Манечка села на лавку, и у нее не было сил стащить с себя валенки.
Глава 33
День разочарований
– Электрошокер стреляющий… – Дайнека набирала на клавиатуре слова и сама себе вслух диктовала: – Нет… Лучше – электрошокер дистанционный.
Нажала на «энтер» и просмотрела первые результаты. Интернет предлагал сорок тысяч ответов.
– Посмотрим картинки, – она кликнула по слову «картинки», и на мониторе отобразилось множество черных палок с петлями для руки. – Попробуем видео…
Из всех «выпавших» видео выбрала одно и нажала, чтоб посмотреть. Женские руки показали, как правильно в электрошокер вставить съемный картридж. Одно нажатие пальца – свистящий звук с треском в конце, как будто зацепили и отпустили сухую звонкую ветку, и два наконечника вонзаются в дерево.
Дайнека поежилась. Ей не понравился этот тревожащий звук. Она забила в поисковик: следы на теле от электрошокера, кликнула по иконке «картинки». Увеличила одну с обнаженным мужским торсом. На груди неизвестного алели две круглые язвы.
– Гадость… – Дайнека встала с кресла и отошла от компьютера. Обернулась и вдруг увидела Веру Ивановну, старуху с первого этажа. Ее будто откинуло в сторону. – Господи! Как вы меня напугали!
– У тебя дверь открыта.
– Наверное, за отцом не заперла.
– Его опять дома нет? – огорчилась Вера Ивановна.
– На даче.
– Я смотрю, частенько он туда уезжает.
– Он не уезжает туда, – недружелюбно пояснила Дайнека. – Он там живет.
– Придется тебе подписать.
– Я уже вам говорила…
– Что несовершеннолетняя – знаю. – Она бесцеремонно прошла в комнату и положила на стол бумагу. – Обращение к президенту. Можешь подписать, пока его рассмотрят, тебе исполнится восемнадцать.
– А зачем вы к нему обращаетесь? – обескураженно поинтересовалась Дайнека.
– Хочу до его сведения довести. Сколько раз говорила им не курить…
– Вера Ивановна, прошу вас, не надо, это я уже слышала.
– Послушай еще раз. Вон до чего дошло, на людей стали нападать!
– На
– Это еще на кого? – осведомилась Вера Ивановна подозрительно дружелюбным голосом.
– На Лидию Полежаеву.
– Теперь и до жильцов добрались.
– Еще кого-то убили? – оторопела Дайнека.
– Старуху инвалида из шестого подъезда с четвертого этажа… – Намеренно сделав паузу, Вера Ивановна продолжила: – Стукнули. Много ли ей надо. Эх-эх-е…
Дайнека недоверчиво уставилась на соседку, потом бросилась к окну и посмотрела на знакомый балкон. Старухи там не было. Она обернулась:
– Это правда?
– Я врать не стану.
– Она умерла?
– Я так не сказала.
– Вера Ивановна!
– Что? – удивилась та.
– Зачем же пугать?
– Жива, говорю, но ее хотели убить. Внучка дома не ночевала, утром пришла – дверь открыта. Старуха – на полу, все перевернуто.
Дайнека прошла к выходу и выразительно побренчала ключами.
– Мне надо к соседям.
Вера Ивановна взяла свой листок.
– В какую квартиру? – По ее лицу читалось, она собиралась пойти вместе с ней.
– В соседнюю, к Эльзе Тимофеевне.
Решимость Веры Ивановны резко сошла на нет.
– Вы со мной? – спросила Дайнека.
– К этой горгоне? – Старуха вздернула подбородок и вышла за дверь. Уже с лестницы из-за шахты лифта послышалось: – Никогда!
Дайнека постучала в соседнюю дверь. Открыла Нина.
– Слышала? – спросила Дайнека.
– Про старуху? Заходи, мы с бабулей как раз говорили об этом.
– Добрый день, Эльза Тимофеевна! – Дайнека вошла в кухню и уселась за стол.
– Добрый. – Та взяла в руки заварочный чайник. – Будешь?..
– Не откажусь.
– Вижу, что ты встревожена, – Эльза Тимофеевна поставила на стол чашку, налила в нее чаю и положила на тарелку две гренки. При этом в ее высокой старомодной прическе не сбился ни один волосок. Ни одна складочка не образовалась на чистом платье. Камея, как всегда, ровно держалась на белоснежном воротничке.
– Вера Ивановна сказала…
– Эта интриганка опять к тебе заходила? – Эльза Тимофеевна положила в рот конфету и приложилась к своей чашке. – Гони ее в шею.
– В следующий раз так и сделаю, – пообещала Дайнека.
– Светку сегодня встретила, на ней лица нет. – Нина широко распахнула глаза. – Говорит: бабулю чуть не убили. В больницу к ней побежала.
– На нее и вправду напали? – спросила Дайнека.
Эльза Тимофеевна заметила:
– Трудно вообразить, что старуха инвалид сама себя стукнула, а потом перевернула вверх дном всю квартиру.
– Когда ее обнаружили?
– Утром. Полицейские сказали, преступник проник ночью, между двумя и тремя часами.