Роман Галицкий. Русский король
Шрифт:
В дверь поскреблись. Предслава встрепенулась: - Кто там?
– Матушка-княгиня. Это я, Нечай.
– Входи.
Вошёл дружинник, остановился на пороге, опустив глаза. Предслава стояла перед ним, сжав руки.
– Ну?
– не выдержав молчания, воскликнула она.
– Ты узнал?
– Да, матушка, - молвил Нечай, не поднимая головы.
– Был князь сегодня у неё. У излучины Гучвы её деревенька. Ныне он её во Владимир перевёз - дескать, война, неспокойно.
– Война… неспокойно, - с придыханием воскликнула Предслава.
– А с чего спокойными-то быть?
– Но она тут же овладела собой и строго посмотрела на Нечая: - Дом, где живёт она, показать
– А чего тут уметь? Хошь с закрытыми глазами проведу! Предслава прикрыла глаза, задержала вздох. Вон оно!
Услышала Богородица её молитвы!
– Добро, - она хрустнула пальцами, стянула кольцо с камнем, протянула Нечаю.
– Ступай, да никому ни слова. Проговоришься - со дна моря найду!
Дружинник поклонился и вышел. Ему самому выгодно было молчать.
3
Ушла к Каменцу княжья дружина. Потекла в городе своим чередом привычная жизнь. На деревьях желтел лист, тянулись к югу птичьи стаи, летела по ветру паутина. Тёплое, доброе бабье лето неспешно катилось по земле.
Анна тосковала в городе, хотя и родилась в нём. Отец, Исаакий Захарьич, часто увозил её в Визну - ещё жива была мать, ещё в девках бегала тётка Забава. В Визне тётка вышла замуж и овдовела, в Визне схоронили матушку. Полгода Анна жила в Визненской слободе, на берегу Наревы, полгода во Владимире. Привыкла она к просторам, не скучно ей было вдали от города. А когда зародилась их с Романом любовь, и вовсе по-особому милы стали ей лесостепные дали и извилистый берег Гучвы. Сидя у окна долгими вечерами, она смотрела в окно на улицу и скучала. Даже перестала с обычным своим рвением управляться с хозяйством. Тётка Забава уже начала беспокоиться, не захворала ли девушка.
Опраска сразу поняла, что гнетёт боярышню. Набравшись храбрости, она однажды проскользнула к ней в светёлку. Анна сидела у окна, и Опраска, не встретив в её взгляде упрёка, присела рядом.
– Аль неможется, боярышня?
– молвила она.
– Аль сердечко болит?
– Тяжко мне, Опраска, - поджала губы Анна.
– Но тебе того не понять.
– Да как же не понять-то? Нешто я слепая? Нешто не вижу, как ты, матушка, убиваешься! Вестимо - война! Ну, да ведь она скоро кончится!
Анна опустила глаза, погладила пальцем колечко с синим камнем. Это кольцо надел ей Роман в день отъезда - уже когда дружина была готова к походу, он заскочил на её подворье, надел на палец кольцо, сказал: «Жди!» - и ускакал.
– Улетел наш ясен сокол, осиротели мы, - вздохнула Анна.
– Ништо, - Опраска погладила боярышню по руке.
– Как улетел, так и прилетит. По доброй воле кто ж от такой красоты откажется-то? А ты, прежде чем печалиться, развейся! Хоть по улице пройдись! Вона как побелела вся! Ино захвораешь!
Анна взглянула в окошко. Яркое, совсем летнее солнце заливало улицу. Шелестела листвой старая берёза. Сквозь её зелёно-жёлтые ветви мелькало синее небо. Щебетали птицы.
– И то, - задумчиво молвила Анна.
– Нешто к реке сходить, на исады? [51]
51
Исады– торговая пристань.
– А и сходим, матушка, - с готовностью вскочила Опраска.
– Я кликну кого ни на есть, чтоб проводили, - и
Уверенная, что это поможет ей развеяться, Анна загорелась, с готовностью помогла Опраске подобрать наряд новую рубаху, поверх неё весёлый синий летник, передник с вышивкой, душегрейку, в косу алую ленту, расшитый венчик, в уши вдела серьги. Опраска вертелась рядом, подавала советы.
Вместе вышли они за ворота. Следом за ними шёл Андрей - Опраска знала, как тяготится её названый брат холопьей долей, и старалась, чтобы парень попался боярышне на глаза. Сама-то она уже метила в ключницы и хотела видеть Андрея тиуном или дворским.
Когда они пошли по улице, направляясь в сторону реки, с земли от забора на другой стороне не спеша поднялся человек. Внимательно поглядел им вслед и, отряхая со штанов дорожную пыль, свернул в проулок. Почти сразу оттуда вынырнули четверо мужиков и не спеша направились в ту же сторону.
Княгиня Предслава не бросала слов на ветер. С тех пор как уехал Роман, денно и нощно стерегли её люди указанный Нечаем терем. Один раз видели, как выходила из него новая хозяйка, донесли княгине о молодой девушке с серыми глазами и русой косой. Всё уже было готово, да сидела Анна дома, лишний раз носа на улицу не казала. Сегодня в первый раз за две с малым седьмицы улыбнулось счастье Предславиным людям, и они не хотели его упускать.
Глядя по сторонам и щёлкая орешки, Анна с Опраской добрались до исадов. Торговым городом был Владимир-Волынский. Приходили сюда купцы из Новгорода Великого, из Владимира-Залесского, Киева и Чернигова. Посещали владимирский торг заморские гости - то литва придёт, то пруссы, то немцы, то ляхи. Иногда ли свей. Галичане бывали редко - соперниками были Владимир и Галич. Вот и сейчас на волнах покачивалось несколько лодий. Три были явно купеческие, а ещё одна узкая, длинная - ни дать не взять ватажники [52] пристали. Уж больно пристально поглядывала в ту сторону охрана купеческих лодий.
52
Ватажники - лихие люди, разбойники.
Увидев девушек, сторожа приосанились.
– Девицы-красавицы, любушки-голубушки, куда путь держите?
– Куда путь держим - про то сами знаем, - отвечала Опраска. Анна помалкивала. Вступать в беседу ей не хотелось.
– А может, к нам заглянете?
– Что, товар ваш глядеть?
– Почему? Авось и кое-что получше товара сыщется!
– Уж не ты ли?
– А может, и я!
– Плечистый парень шагнул вперёд. Был он в самом деле могутен и крепок, как дуб.
– Пойдём отсюда, - одёрнула Опраску Анна и решительно направилась прочь. Ей почему-то казалось, что эти языкастые парни могут навлечь на неё беду.
Девушки двинулись прочь, к небольшой рощице, что стояла на холме. Оттуда был хорошо виден и берег с исадами, и лодьи, и гостевая изба, где отдыхала сторожа, и вся слобода, и дорога к городу.
Мужики, шедшие за ними через весь город, отстали. Когда поняли, куда идут девушки, один забежал вперёд, а другие свернули в сторону. Они видели, как девушки задержались возле купеческих лодий и как потом пошли прочь.
Было ещё не темно, но солнце уже клонилось к закату. Народ оставался только возле лодий и на окраинах слободы. Анна остановилась у берёзы на опушке рощи, обхватила ствол руками, огляделась вокруг.