Роман на Рождество

Джеймс Элоиза

– Что вы делаете? – воскликнула Шарлотта, выхватывая из его рук бутылку. – Сейчас же признавайтесь, что вы делаете с его светлостью?

Финчли хотел было ответить, но его перебил сам герцог:

– Я бы предпочел сказать, что он меня убивает, но на самом деле он выполняет предписание доктора.

– Что за доктор мог предписать лечить больного этим? – Шарлотта потрясла в воздухе черной бутылкой. От ее робости не осталось и следа – в ней закипал гнев. Обернувшись к дворецкому, она потребовала: – Сейчас же говорите, что это за доктор!

Допросу с

пристрастием положил конец смех Вильерса – слабый, но все же смех.

– Проклятие! – задыхаясь, проговорил герцог. – Прекратите меня смешить – очень болит плечо.

– Ему уже намного лучше, мисс Татлок, поверьте, – успокоил ее хранивший самый серьезный вид Финчли. – Доктор Треглоун настоящий чудотворец, правда. Он вскрыл уже зажившую рану милорда, а там – страшное воспаление. Вот уже несколько дней мы стараемся ее залечить.

– Теперь я могу выжить, – снова подал голос Вильерс. – Надеюсь, вы готовы к любви, мисс Татлок?

Мистер Блант, дворецкий, оскорбленно втянул ноздрями воздух и расправил плечи.

– Что такое? Любовь? – возмущенно вскричал он – Я еще удивлялся вызывающей смелости этой молодой особы которая позволила себе ворваться в спальню мужчины, позволила себе…

Поднятая рука и ледяной взгляд Вильерса остановили его гневную тираду.

– Мисс Татлок не является моей любовницей, Блант, – сказал герцог. – И не собирается ею становиться. Вам следовала бы лучше подготовиться к встрече с хозяйкой и расстаться со своими пуританскими замашками, ведь ваша госпожа сама герцогиня Бомон, не забыли?

На лице дворецкого отразилась борьба чувств – гордости и страха.

– Мы все только и думаем, как бы угодить ее светлости, – заявил он, почтительно вытянувшись.

– Ну и отлично. Мисс Татлок – самая важная для герцогини гостья.

– Мне это известно, – ответил Блант с низким поклоном. – Позвольте отвести мисс Татлок в ее покои. Я как раз сопровождал ее туда, чтобы она могла стряхнуть с себя дорожную пыль.

«О, я нажила себе врага», – подумала Шарлотта. Она заметила, что Вильерс недовольно разглядывает ее потертый дорожный костюм, и вдруг осознала всю нелепость и неприличие только что разыгравшейся сцены. Она, Шарлотта Татлок, действительно ворвалась в спальню герцога, который к тому же до пояса обнажен!

– Я привез с собой портниху, – сообщил Вильерс. – Мисс Татлок должна немедленно увидеться с ней. Помните наш план, Шарлотта?

На лице дворецкого выразилось крайнее неодобрение – молодая незамужняя девушка позволяет герцогу платить за свою одежду! Какие еще нужны доказательства, что мисс Татлок – блудница вавилонская?

– А как мистер Даутри? – рискнула спросить Шарлотта. – Его преображение гораздо важнее, не так ли, ваша светлость.

– Ох и устал же я, – пробормотал Вильерс, снова закрывая глаза. – Я заставил Даутри пойти к портному – мой бедный кузен протестовал, как агнец, отправляемый на заклание. Но моим шедевром станете вы, мисс Татлок. Кстати, я принял все меры, чтобы на прием пригласили много молодых людей, – у вас должен быть выбор.

Финчли взглядом

показал девушке, что пора заканчивать, и она покинула герцогскую спальню. Почтенный мистер Блант ществовал впереди, и Шарлотта кожей ощущала переполнявшее дворецкого негодование, даже его «епископская митра» дрожала от возмущения.

Остановившись у нужной двери, мистер Блант обернулся.

– Я передам портнихе просьбу посетить вас, если она сейчас свободна, – с презрительным видом сказал он, глядя поверх плеча Шарлотты.

– Будет очень любезно с вашей стороны, – пробормотала она.

Глава 45

Флетч с трудом сдерживал радость. За прошедшие несколько дней состояние его духа совершенно изменилось: сначала он рухнул в пропасть отчаяния, потом заставил себя вылезти из нее. И принял решение последовать за Поппи в имение Бомонов, пусть даже она не любит его и никогда не полюбит. Сейчас же происходило и вовсе что-то удивительное – с того момента, как герцогиня Бомон, Поппи и Флетч сели в экипаж, его жена боялась даже встретиться с ним глазами. От его взглядов и прикосновений она тут же вспыхивала, как маков цвет, оправдывая свое имя. Разумеется, герцог не удержался, нарушил свой зарок. И якобы случайно провел рукой по ее бедру, когда подсаживал в экипаж.

В прежние времена Поппи сделала бы вид, что не заметила эту вольность или ответила бы сердитым взглядом, тут же замаскировав его любезной улыбкой. Но в этот раз все было иначе: герцогиня тихонько ахнула и, заливаясь румянцем, искоса посмотрела на Флетча. Он подумал, что ничего восхитительнее разрумянившихся щечек жены еще не видел. Неужели женщины до сих пор не утратили способность вот так вспыхивать от смущения?

И Флетч принялся размышлять над своими действиями на следующие двадцать четыре часа, как будто планировал военную операцию. Тем временем Джемму не оставляло беспокойство относительно того, сколько времени уйдет на дорогу с учетом ремонта сломавшейся колесной оси.

– Боюсь, что меня, хозяйку дома, опередят не только гости, но и Бомон, – сокрушалась она.

– Это даже хорошо – герцог будет встречать гостей, – попыталась утешить ее Поппи.

Джемма, видимо, уже хотела объяснить, что ее так беспокоит, но передумала и сказала только:

– Дело не в этом. Ты кое-чего не понимаешь, дорогая.

– Даже самые хорошие хозяйки иногда опаздывают, – продолжала Поппи. – Не стоит волноваться, ты же заранее послала слугам очень подробные инструкции прислуге. Я уверена…

– Но я никого из них ни разу не видела, – с тревогой возразила Джемма – Более того, я никогда не была в Бомон-Мэноре. Таким образом, я впервые устраиваю рождественский прием в незнакомом доме с совершенно незнакомыми слугами. А сейчас еще и мой секретарь меня покинул.

– И все-таки тебе будут помогать три горничных из Бомон-Мэнора, твоя собственная и еще я. Плюс Исидора, которая, наверное, уже там.

– Да, приедут все, – все еще волнуясь, кивнула Джемма. – Луиза, должно быть, тоже уже приехала, и Харриет, конечно.