Романовы

Курукин Игорь Владимирович

Была проведена в жизнь серия крайне необходимых мер по оздоровлению финансовой системы, ведь в 1810 году расходы в два раза превосходили доходы. С помощью продажи казённых земель, введения нового протекционистского таможенного тарифа (1810) и новых налогов (платить были обязаны и помещики — по 50 копеек за крестьянскую душу) он сумел сократить бюджетный дефицит и спасти государство от банкротства.

«Счастие и несчастие всех и каждого зависят от устройства правительства», — искренне полагал реформатор; он рассчитывал, что уже в 1810 году смогут произойти первые свободные выборы и к 1811-му Россия «восприимет новое бытие». Но из всех его планов был реализован лишь один — создание законосовещательного Государственного совета. Сам же реформатор вскоре пал жертвой дворянского недовольства. 17 марта 1812 года он был вызван на высочайшую аудиенцию.

Из кабинета государя он вышел «в великом смущении», а у себя дома застал министра полиции А. Д. Балашова — тот опечатал его бумаги, а самого реформатора отправил в ссылку — сначала в Нижний Новгород, а затем в Пермь. Его арест и ссылка без следствия и суда по устному распоряжению Александра I стали последним отзвуком прежних «падений» министров, сопровождавшихся заточением в крепости и конфискацией имущества.

Придворный мир радовался крушению «изменника», сам же Александр не сомневался в его невиновности и на следующий день сказал князю А. Н. Голицыну: «Если бы у тебя отсекли руку, ты, наверно, кричал бы и жаловался, что тебе больно;

у меня прошлой ночью отняли Сперанского, а он был моею правою рукою!» Сперанский намного опередил время. Его проект был возрождён самой властью в 1905 году — но было уже слишком поздно: законосовещательная Дума была снесена революционной волной.

«Умиротворитель Вселенной»

Александру, как и его отцу, выпало править в эпоху потрясавших Европу Наполеоновских войн. Придя к власти, он попытался проводить внешнюю политику как бы с чистого листа: с одной стороны, были восстановлены отношения с Англией, с другой — в 1801 году с Францией был заключён договор, провозглашавший дружбу, восстанавливавший торговые отношения и оговаривавший сохранение статус-кво в Германии.

Теперь, когда на Западе был установлен мир, Россия могла обратиться к делам на Востоке. Непременным советом дважды обсуждался вопрос о Грузии. Выбор был трудным: попытаться создать там наследственное наместничество в составе России, как просил царь Картли-Кахетии Георгий XII, или превратить Грузию в российскую губернию.

Участники заседания признали, что «протекция, какую по Георгиевскому трактату 1783 года давала Россия Грузии, вовлекла сию несчастную землю в бездну зол, которыми она приведена в совершенное изнеможение», но рекомендовали принять Грузию в состав империи по следующим причинам: «1) Несогласие членов царской фамилии, тотчас по кончине царя Георгия Ираклиевича обнаружившееся, грозит слабому царству сему пагубным междоусобием; 2) открытое покровительство, которое с давнего времени Россия дарует сей земле, требует, чтобы для собственного достоинства империи царство грузинское сохранено было в целостности; 3) спокойствие границ российских тем обеспечится по вящей удобности обуздать своевольство горских народов (советники императора видели в Грузии плацдарм для наступления на горские племена Северного Кавказа. — И. К.)».

Решив, что страна «не может ни противостоять властолюбивым притязаниям Персии, ни отразить набеги горских народов», Александр I в манифесте от 12 сентября 1801 года провозгласил решение о включении Восточной Грузии в состав Российской империи. Династия Багратионов лишилась прав на грузинский престол, а Картли и Кахетия стали Грузинской губернией. За ними последовала Имеретия (1810). Уже в следующие царствования были присоединены Гурия (1840), Мин-грелия (1857), Абхазия (1866). Однако присоединение Закавказья не принесло России выгод. Его следствием стала серия войн с Ираном и Турцией. Империя не могла оставить между русским Северным Кавказом и христианским Закавказьем непокорённый Кавказ. Противодействие набегам горцев и установление надёжных коммуникаций через Большой Кавказский хребет способствовали втягиванию в войну в горах. Первым полководцем, который вёл постоянные боевые действия на Кавказе, стал главноуправляющий Грузией и командующий Кавказским корпусом генерал князь Павел Цицианов.

В 1804 году персидский шах Фетх-Али потребовал от России вывода войск из Закавказья. Царевич Аббас-Мирза вторгся в Эриванское ханство. Но после серии поражений Иран по Гюлистанскому договору (1813) признал вхождение в состав Российской империи Восточной Грузии и большей части Азербайджана; Россия получила исключительное право держать военный флот на Каспийском море.

По проискам Франции турецкий

султан Селим III закрыл Босфор для русских судов и сменил господарей в вассальных княжествах Молдавии и Валахии, нарушив тем самым предыдущие договоры. Армия под командованием генерала И. И. Михельсона в декабре 1806 года заняла Яссы и Бухарест, а эскадра адмирала Д. Н. Сенявина блокировала пролив Дарданеллы и в июне 1807 года в Афонском сражении нанесла поражение турецкому флоту. Переговоры, состоявшиеся при посредничестве Франции, не принесли результатов. В 1809 году боевые действия возобновились и шли до тех пор, пока М. И. Кутузов в июне 1811 года не нанёс туркам поражение под Рущуком. В ноябре окружённая армия великого визиря сдалась, а в мае 1812 года в Бухаресте был подписан мирный договор, по которому к России отходила Бессарабия.

Александр скоро убедился в том, что Наполеон предполагал установить французскую гегемонию в Европе: в мае 1803 года после разрыва отношений с Англией он захватил Ганновер — наследственную вотчину английских королей — и бесцеремонно устанавливал своё господство в Германии. Объединить Вену, Берлин и мелкие германские дворы общими целями было почти невозможно, но российский император склонил австрийцев к участию в антифранцузской коалиции. В 1804 году в Париже был раскрыт очередной роялистский заговор. Когда французские войска вторглись на территорию Великого герцогства Баден, они захватили и казнили проживавшего там представителя династии Бурбонов герцога Энгиенского, к заговору не причастного. После оскорбительного ответа на русскую ноту протеста («Если бы в то время, когда Англия замышляла убийство Павла I, стало известно, что устроители заговора находятся в 4 километрах от границы, неужели не постарались бы схватить их?») новоявленный французский император стал для Александра личным врагом.

В 1805 году молодой государь и две его армии двинулись на запад; офицерам «казалось, что мы идём прямо в Париж». По дороге Александр заехал в Берлин и уговорил короля Фридриха Вильгельма III примкнуть к коалиции; в гарнизонной церкви Потсдама ночью, при свечах, император, король и его жена Луиза над гробом Фридриха Великого поклялись в вечной дружбе. Но в походе за «восстановление свергнутых государей» российский император переоценил свои полководческие способности, а «придворная выправка» помешала командующему армией М. И. Кутузову отговорить царя от генерального сражения. Александр вместе с австрийским монархом Францем I пережил позор поражения и бегства под Аустерлицем. Государь, впервые увидевший на поле боя груды мёртвых тел, мучился и даже потерял аппетит. Коалицию не спасла и Пруссия — её армии в 1806 году были разгромлены за две недели.

Александр I издал манифест, возвещавший о том, что общий враг Европы теперь угрожает отечеству, и отказался ратифицировать уже подписанный трактат «о мире и дружбе» с Францией; Синоду было предписано провозгласить анафему Наполеону — «твари, совестью сожжённой и достойной презрения», — который дошёл до того, что «проповедовал алкоран Магометов». Но и серия кровопролитных сражений в Восточной Пруссии завершилась поражением русских под Фридлан-дом в Восточной Пруссии в июне 1807 года.

При отсутствии союзников (австрийцы воевать отказались, а англичане предпочитали действовать там, где у них были колониальные интересы) Александру I пришлось принять трудное решение. При встрече на плоту посреди Немана 25 июня (7 июля) 1807 года русский император обнял французского и не расставался с ним в течение нескольких дней: они вместе проводили смотры и учения, вели переговоры, обедали, а вечерами вели беседы о мировых делах или выходили прогуляться по ночным улицам прусского городка Тильзита. «Я был крайне им доволен! — написал Наполеон супруге Жозефине после первых встреч с царём. — Это молодой, чрезвычайно добрый и красивый император. Он гораздо умнее, чем думают».

Александр почтительно слушал Наполеона, восхищался его талантами и победами, ругал его врагов (Людовика XVIII назвал «самым ничтожным и пустым человеком в Европе», а про англичан заявил, что ненавидит их так же, как и сам Бонапарт). России пришлось заключить Тильзитский мир на условиях победителя, однако она не только не потеряла ни пяди земли, но и приобрела Белостокскую область. Императоры вступили в союз; при этом Александр признал право Наполеона распоряжаться германскими землями и созданным по его воле у российских границ Великим герцогством Варшавским. Присоединение к континентальной блокаде Англии вскоре привело к финансовому кризису, падению курса ассигнаций...