Романс для вора

Седов Б. К.

Саня поднялся и, обойдя стол, пожал руку Романа, а потом притиснул его к своей широкой и твердой, словно кирпичная стена, груди.

— Давненько не заходил, — с улыбкой пробурчал он и, отпустив Романа, снова уселся на шаткий стул.

— А ты мне давненько не звонил, — ответил Роман и сел на такой же стул, стоявший перед столом.

— Дела, знаешь ли…

— Знаю, — Роман кивнул и достал сигареты, — и только поэтому прощаю.

— Он прощает! — Боровик усмехнулся и со скрипом отворил

дверцу сейфа, выкрашенного в защитный цвет. — Пиво будешь?

— Нет, я ведь за рулем, — сказал Роман.

— А я буду.

Боровик вытащил из сейфа бутылку «Балтики» и, ловко открыв ее, с жадностью приложился к горлышку.

Роман посмотрел на него и подумал:

«А ведь мы дружим уже… Так. Нам сейчас по тридцать семь, а познакомились мы в первом классе, стало быть — уже тридцать лет. Ничего себе… Получается, что с тех пор как мы бегали в школу с портфельчиками и хватали девчонок за косички, еще не зная, что их следует хватать совсем за другие места, прошла уже почти целая треть века! И теперь Саня Боровик работает в этом самом страшном отделе УБОП, а я распеваю песенки, пользующиеся особой популярностью как раз у тех, кого он ловит и ненавидит…»

Стряхнув пепел в мятую банку из-под «Нескафе», Роман снова взглянул на Боровика и сказал:

— Что-то ты сегодня всасываешь пиво с особой жадностью. А?

Боровик оторвался от бутылки и неохотно признался:

— Да вчера… В общем, вчера дал как следует, вот сегодня меня и колбасит.

— Ты же вроде не склонен к злоупотреблению, — удивился Роман, — железный человек, кремень, и вообще.

— Ну да, железный… — усмехнулся Боровик и, допив пиво, убрал пустую бутылку в сейф. — Будешь тут железным… Уф, вроде полегче стало!

— Натуральный алкаш! — Роман укоризненно покачал головой. — Про таких, как ты, потом пишут: сгорел на работе. Щадят, так сказать, общественное мнение.

— Я бы это общественное мнение… — Боровик закурил и выпустил дым в сторону открытой форточки.

— Ладно, — Роман кивнул, — замнем для ясности. — Давай колись, что там у тебя произошло. Я ведь музыкант, стало быть — человек чувствительный, и поэтому чувствую, что у тебя произошла какая-то лажа.

Покайся, глядишь — и легче станет. Ты ведь так своим клиентам говоришь?

— Нет, не так, — хмыкнул Боровик, — я им обычно говорю: колись, падла, иначе организую тебе еще одну дырку в башке, а труп — в Неву. Тут рядом.

— Ладно, — Роман сделал свирепое лицо. — Колись, падла!

— Нет у тебя убедительности, — Боровик вздохнул и помрачнел. — А если серьезно, то… На зоне повесился тот самый, который… Ну помнишь, я тебе рассказывал про сестру?

* * *

Да, Роман помнил эту кошмарную историю.

Восемь лет назад

Саня поздним вечером ехал с работы домой на своей занюханной «копейке». Вечер был теплым, и окна машины были открыты. Срезая угол, Саня, как всегда, поехал через пустырь, и тут до его слуха донесся приглушенный женский крик.

Резко остановив машину, он заглушил двигатель и прислушался.

Из черневших в темноте кустов доносились звуки возни и жалобные женские стоны. Не раздумывая, Саня выскочил из машины и бросился в ту сторону. За кустами он увидел неприятную, но не очень оригинальную картину — трое юных отморозков насиловали девушку.

Саня рассвирепел и, злорадно предвкушая, что с этими уродами будет на зоне, бросился на них, чтобы повязать и сдать куда положено. Физической силы и боевых навыков у него хватило бы и на семерых таких, как эти семнадцатилетние подонки. Но когда он увидел, что жертвой была не какая-то абстрактная девушка, а его младшая сестра Наташа, которой он тысячу раз строго наказывал не шляться по улицам в темноте, его намерения тут же изменились.

Саня Боровик просто забил их насмерть голыми руками.

А когда он поднял с земли окровавленную сестру, то увидел, что она уже мертва. Насильники слегка порезали ее ножом, но, не будучи знакомы с анатомией, задели бедренную артерию.

И Наташа просто истекла кровью.

Горе и ужас охватили Саню, но трезвость ума и профессиональный образ мыслей помогли ему избежать стандартного развития событий, которое привело бы его к бессмысленному наказанию. Саня за свою жизнь видел много смертей и понимал, что умершего человека не вернуть, а живые должны продолжать жить.

Поэтому он бережно положил Наташу на землю, внимательно осмотрел трупы насильников, чтобы убедиться в том, что они больше никогда не будут дышать, и быстренько покидал их в большой мусорный контейнер, стоявший неподалеку.

Потом он сел в машину и запустил двигатель.

Когда, рывком тронувшись с места, он в последний раз оглянулся на место кровавой трагедии, машина с глухим стуком ударилась обо что-то. Посмотрев вперед, Саня ничего не увидел и, решив, что просто зацепился за какой-нибудь пень, уехал.

Вернувшись домой, он выпил бутылку водки и стал ждать.

Он знал, что в течение ночи патрульная машина проезжает через пустырь несколько раз, и мертвое тело Наташи обязательно будет обнаружено.

Ожидание продлилось до четырех часов утра.

Когда раздался телефонный звонок, Саня почувствовал, как его сердце тоскливо сжалось, но преодолел себя и, сняв трубку, сонным голосом ответил:

— Да-а-а…

— Это квартира Боровиков?

— Ну, — недовольно ответил Саня, — я Боровик. А вы кто?