Романы катастроф
Шрифт:
Принцесса спала на полу. То, что свет угасает, для нее не имело значения, но она чувствовала его нервозность и беспокойно ворочалась во сне, изредка фыркая и подвывая.
Иш снова вышел на крыльцо. Огни на улицах все время теряли свою яркость, тускнели. Может, в этом виноват и ветер, — подумал он, — который оборвал некоторые линии энергопередачи. К тому же и лесные пожары сожгли столбы и провода, а может, и сами электростанции.
Время шло и ему показалось, что свет больше не тускнеет, а установился на каком-то определенном уровне яркости. Он снова вернулся в комнату, поставил у кресла две лампы вместо одной и при таком
Немного погодя, Иш снова сходил на кухню и посмотрел на часы. Они встали, причем часовая и минутная стрелки вытянулись в одну линию: 11.05.
На его часах было уже больше полуночи. Огни еще, может быть, будут гореть несколько часов, а может, и дней. Но он все же не хотел ложиться, поэтому снова взялся за книгу, попытался читать, но вскоре книга выскользнула из его рук, он вытянулся поудобнее и уснул прямо в кресле.
Проснувшись, Иш увидел, что яркость света еще больше уменьшилась. Нити в лампах были оранжевокрасного цвета. На них можно было смотреть, не прищуривая глаз. И теперь, хотя лампы горели, в комнате стоял полумрак.
— Конец света! Конец света! — Как часто за всю историю человечества произносились эти слова, иногда спокойно, как констатация факта, иногда в ужасе. А теперь в буквальном смысле. Теперь, как символ? Как много значил свет в развитии человеческого общества! Свет жизни! Свет мира! Свет знаний!
Дрожь пробежала по его телу, но он подавил свой страх. — В конце концов, — подумал он, — система энергоснабжения и так работала достаточно долго после ухода человечества из жизни. Иш припомнил тот день, когда спустился с гор, ничего не зная о том, что произошло на земле. Он тогда проехал мимо гидростанции и уверился в том, что все идет нормально: вода падала с высоты на лопатки турбин, которые вращали мерно гудящие генераторы. Он снова ощутил человеческую гордость при этом. Вряд ли какая-нибудь другая система продержалась бы так долго. Скоро погаснут последние электрические огни. И погаснут они надолго, очень надолго.
Ему больше не спалось. Он сидел в кресле и ждал конца. Ему хотелось, чтобы это пришло поскорее, чтобы эта агония угасания не тянулась слишком долго. Снова свет чуть померк, и Иш подумал: «Это уже конец». Но свет еще горел. Нити ламп стали вишнево-красного цвета.
И вот яркость еще уменьшилась. Совсем как горная лавина: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Вдруг свет ярко вспыхнул — а может, это ему просто показалось — и угас совсем.
Принцесса заворочалась во сне и залаяла. Что ей может сниться?
Иш вышел на улицу. — Может, — подумал он, — это просто повреждение местной линии. Но сам он понимал, что это не так, что это конец. Он всматривался во тьму, еще более густую от дыма, висевшего в воздухе и превратившего луну в оранжевый шар. Иш не видел ни огонька ни на улицах, ни на мосту. Значит, это конец. Света больше нет, значит, его и не было.
— Теперь нет смысла переживать по этому поводу, — подумал он и вошел в дом. Он долго шарил в темноте, пока нашел шкаф, где его мать хранила свечи, вставил свечу в подсвечник, зажег и сел в кресло, глядя на трепетный слабый, но вечный огонек. Однако он все же ощущал
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Выключение электрического освещения сильно подействовало на Иша. Даже днем ему казалось, что черные тени надвигаются на него. Темный Век вернулся на землю.
Иш поймал себя на том, что запасает спички, зажигалки, свечи, фонарики совершенно непроизвольно. Видимо, сработала какая-то психологическая защита.
Однако со временем он понял, что отсутствие электрического света для него не так важно, как отсутствие электрической энергии, особенно для холодильника. Вся пища портилась. Свежее мясо, масло и овощи в морозилке превратились в какую-то дурно пахнущую массу.
Наступила смена времени года. Иш уже полностью потерял течение времени, но своим глазом естествоиспытателя он мог предположить по переменам в природе, что сейчас уже идет октябрь. Прошедшие дожди подтвердили это предположение. Тучи обложили все небо, и дождь, видимо, зарядил надолго.
Он оставался дома и старался развлечь себя, как мог: играл на аккордеоне, читал книги, на которые ему никогда не хватало времени, но сейчас, по-видимому, на недостаток времени ему жаловаться не приходилось. Изредка он выглядывал на улицу, но видел только косые струи дождя, да низкие тучи, задевающие за крыши домов.
На следующий день Иш решил выйти на улицу, чтобы посмотреть, что произошло. Внутренне он подготовился к жуткому зрелищу. Однако на первый взгляд ничего особенного не произошло. Только спустя некоторое время он начал замечать кое-какие перемены. На улице Сан-Лупо засорилась одна из сточных труб. После этого вода заполнила канаву, перехлестнула через край и разлилась по улице. Поток воды проложил себе путь через высокую траву, выросшую на том месте, где раньше был лужок Харта, и даже начал заливать дом. Вероятно, в доме Харта уже все полы и ковры залиты водой и грязью. Дальше вода текла мимо розовых кустов и исчезала в сточном люке на другой улице. Конечно, это было пока не страшно, но что же будет, когда забьются все сточные трубы и люки по всей стране?
Люди строили дороги, стоки, стены, дамбы: они делали все, чтобы создать препятствия на пути воды. И их сооружения действовали только благодаря непрерывному присмотру и уходу за ними. Сейчас сам Иш в две минуты мог бы отгрести листья с решетки люка. Но он не видел в этом смысла. Таких люков были тысячи, миллионы, и ему одному всех их не прочистить. Все это люди сделали только для своего удобства. Но теперь люди ушли, и во всех сооружениях уже не было необходимости. Теперь вода могла течь там, где ей было предназначено природой. Мокрые ковры Харта теперь будут гнить в его доме. Бог с ними! Сокрушаться о их судьбе не стоило, теперь они никому не нужны.
Возвращаясь домой, Иш вдруг увидел козла, который спокойно щипал траву на лужайке мистера Осмера. Иш с любопытством посмотрел на большого черного козла. Откуда он пришел? Ведь насколько было ему известно, здесь поблизости никто не держал коз. Улица Сан-Лупо была слишком респектабельна для этого. Козел прекратил жевать и посмотрел на Иша. — Наверное, — подумал Иш, — козел смотрит на меня с таким же любопытством, как я на него. Человек на земле стал весьма редким видом животного. Посмотрев на Иша несколько секунд, как равный на равного, козел вернулся к своему занятию.