Ромейский Квест
Шрифт:
– Смилуйся вседержитель, - я слышал о нем!
– Отозвался штурман, худой жилистый человек в широкополой шляпе.
– Он сдерет с нас большой выкуп?
– Он не берет выкупа с христиан, - в глазах капитана было черное отчаянье.
– Он просто заберет мой корабль. Нас всех продадут на рабских рынках, и мы очутимся где-нибудь в Мосуле.
По лестницы ведущей на средину судна раздались тяжелые шаги, и на кормовую надстройку взобрался поп Окассий. Одной рукой он держался за перила, а второй сжимал свой деревянный, обтянутый старой корой посох.
– А, вы проснулись?
– Углядел он Федора.
– Бене!
– Почему вы не разбудили меня раньше?!
– Зашипел Федор.
– Я посылал моряка, - ответил Окассий, - но вы прогнали его пинком.
– Я...
– Федор запнулся, пытаясь сообразить, был ли это тот моряк, который пытался спереть его оленьи туфли, или он еще кого угостил позже; - но это уж точно сейчас было неважным.
– Когда император послал всех нас в путь в одной каюте, - сузил глаза монах - я молчал. Я понимаю, что такое конспирация. Но почему нам не дали в эскорт отряд солдат, или военный корабль? Так-то в империи организуют дела? Наше путешествие сейчас закончится, не начавшись...
– Побухтишь потом, - отмахнулся Федор.
– А сейчас мне нужен мой щит и меч.
– Поздно, - констатировал монах.
И правда, уже было поздно. Вражье судно подошло вплотную и ударилось по касательной - скула в скулу - так что от навала бортами "Наперстница Ветра" вздрогнула, будто раненное животное. Федор и все, кто был на мостике, едва удержались на ногах. Матросы внизу застенали. Пиратский корабль проскочил высокую носовую надстройку купца, и дошел до более низкой середины. Здесь в фальшборт вцепились абордажные крючья и багры, а затем на палубу посыпались свирепые головорезы, от которых буквально разило убийствами и жесткостью. Федор мрачно подумал, что теперь между его мечом, щитом, кольчугой, и прочим, что он так любовно выбирал в арсенале, - теперь стоит живая стена, и они так же недоступны, как на дне морском. И только в этот момент пираты завыли, - как волки над добычей.
– А где Парфений?
– Вспомнив спросил Федор Монаха.
– Молится в каюте.
– Каждый делает, что умеет...
– Качнул головой Федор. Он мацнул рукой свой серповидный нож, но одернул руку, потому что углядел кое-что получше.
– В ящике у борта лежали толстые палки, которые использовались матросами как рычаги. Он подхватил один. Отполированный руками до блеска, тяжелый как дубина. Отлично!.. Здесь же у Фальшбортов в пазах стояло несколько щитов - это были не удобные щиты воинов, а ростовая защита для стрелков, когда они сопровождали судно, и использовали надстройку, как стрелковую башенку. Просто сколоченные доски с ручкой. Но неуклюжий ростовой щит, все же был лучше, чем ничего, - тем более, что у Федора не было кольчуги. Федор ухватил щит, и потащил его к единственной лестнице, ведущей вниз с кормы.
– Что вы делаете?!
– Взвизгнул капитан Авксентий.
– Бросьте оружие за борт, пока никто не видит! Они же поубивают нас всех!
– Умолкни балласт, - огрызнулся Федор, прикидывая, где лучше встать, и сможет ли он в одиночку хоть насколько-то перекрыть лестницу, чувствуя, как тело готовится к бою, и покрывается мурашками, а мир делается резче и ярче.
– Мы не настолько смазливы, чтобы нас взяли в гаремные мальчики, - сплюнул комес, - все что нам светит - кайло в каменоломнях; а я для этого староват.
– И его морской нож тоже покинул ножны. Комес
Пираты между тем, растеклись по палубе, частью скатились в трюм. Но основная часть волчьей стаей шла к корме. Вел их колоритный человек, выделявшийся в толпе, будто лев среди шакалов. Высокий, могучий, в богатой кольчуге, на которой подбором колец разного цвета были исполнены изречения на арабском языке, в сверкающем шлеме, поверх которого был намотан богатый тюрбан, с тяжелой саблей, и развевающейся угольно черной бородой, которой он зарос почти до самых антарцитово-черных глаз. Не иначе, это и был пресловуто-ужасный Махмуд.
Эй там, на корме!
– пророкотал бородач, сверкая очами.
– Сложите оружие, и будете жить. Но если хоть один удар будет нанесен моим людям - клянусь бородой Пророка!
– Я нарежу вас ломтями, чтобы рыбам было удобней обедать.
– Мы сдаемся!
– Тут же пискнул Авксентий.
– Он сдается - Фыркнул Федор.
– А вы?
– Уточнил снизу бородач.
– А нам и так неплохо.
Бородач меланхолично развел руки.
– Аллах свидетель, кафиры36, я пытался быть к вам милостив.
– Он чуть повернул голову к своим людям, и махнул рукой, - убейте этих нечестивцев!
Орда пиратов рванулась по палубе, как псы спущенные с привязи. Федор половчее перехватил свою дубину. Но не успели пираты еще даже вскарабкаться по лестнице, как - свистнуло - и в тяжелом щите Федора дрожа засела стрела. Он поискал откуда был выстрел, и увидел нескольких лучников, которые сидели на мачтовой корзине и рее пиратского судна. Если бы не волна, качающая суда, быть той стреле у него в голове...
– У, мерзавцы!.. Федор погрозил дубиной стрелкам, и повернул щит, пытаясь укрыть и от лучников, и от бегущих снизу. В этот момент комес подтащил второй щит, прикрыв Федора сбоку. Федор одобрительно кивнул. Теперь их щиты образовали угол, в котором Федор перекрывал лестницу, а комес закрывал от стрелков. Через секунду за двумя щитами стало тесно. Сперва сюда же, под защиту забрался и поп Окассий, а еще через мгновение Капитан Авксентий, дрожавший как осенний лист.
Первым по лестнице взлетел какой-то бербер, в широченных штанах до колен, с круглым щитом и клевцом в руках. Из-за крутизны лестницы он заведомо был в проигрышной позиции. Бербер не стал бесполезно долбится в щит, а попытался использовать пробойник клевца как крюк, - подцепил щит Федора сбоку внизу, и стал его оттягивать. Федор не стал играть в пертягайки, а сразу же влупил своей дубиной в щит берберу. Тот пошатнулся, и Федор добавил еще, смяв берберу руку так, что щит нахлобучил того по его собственной башке. Бербер потерял равновесие, и полетел кубарем вниз, попутно увлекая еще двух товарищей.
– Подходи на раздачу!
– Рявкнул Федор.
Следующим после бербера под раздачу залез какой-то рябой, с восточным разрезом глаз и жидкой бородой. Щитом ему служил расширенный наруч, не сковывающий кисть, поэтому он держал в двух руках средней длинный копье. И с этим копьем он был хорош. Первый же его тычок так точно летел Федору в лицо, что тому пришлось спрятать голову под щит. Выглянув из-за своей защиты чуть в стороне, Федор снова едва успел убрать физиономию от острого пера, сбив его в сторону своей дубинкой.