Ромейский Квест
Шрифт:
– О молчи, я понял.
– Фабиан начал вопрошать о подробностях. И я поведал, что искомую часть тела святой Антоний потерял как раз в пустыне. Мол, во время особо сильного искушения святого Антония духами-блудниц, он сам взял нож, и одним решительным движением пресек все искушения, так сказать на корню. Рыцарь Фабиан так впечатлялся, что пристал к берегу и подобрал меня с величайшим почтением. Как видишь - сработало.
– Да, прекрасно. Теперь этот Фабиан все время лобызает тебя, а по сути... Но я так и не понял - ты то откуда взял сушеный причиндал?
– Да нет у меня никакого причиндала!
– Возмутился Эклер.
– Сперва думал отчекрыжить кому-нибудь ночью. Но как бы сделать это по-тихому? Втайне
– Так значит - ничего нет?
– Нет! Клянусь тебе!
– А, прям отлегло.
– Выдохнул Солнцедар. Но тут же спохватился.
– Нет! Все равно позор! Это только ты знаешь, что его нет. А все-то вокруг думают - что он есть. А это почти то же самое. О, брат, что ты делаешь с нашим славным именем? Мы - племя героев. А как нас теперь будут называть - хероносцы? Ой...
– Говорю тебе, - Зашипел Эклер - я уж и сам не рад. Если бы я знал, как все обернется... Я-то думал, что просто выбрался с острова, и нашел себе нового хозяина. Но нет. Этот Фабиан едва выбрался на другом берегу из лодки, тут же потащил меня к местным церковникам, с воплями об обретении великой святыни! Дело дошло до самого двора римского папы.
– Кто это?
– Ты правда долго спал... Это типа новый главный местный жрец. Понтифекс Магнус.77
– А.
– Короче, приближенные этого папы устроили целое собрание, где решали, - является ли носимый мной детородный орган святым, или нет.
– А то что это просто финик, их не заинтересовало?
– Я им так особо близко не показывал. Сказал, что храню святыню божьим попущением. В руки не брать - и точка. Да им и не до того было. Они все решали философский вопрос. Если святой Антоний отчекрыжил себе причиндал, чтобы побороть искушение, - является ли эта часть тела святой, или нет? Некоторые кардиналы утверждали, что как раз в этой части тела и сосредоточилась вся скверна, которую отсек от себя досточтимый святой. Дело складывалось худо. Пришлось мне опять взять дело в свои - так сказать - руки. Я дал голос, и сказал святым церковным отцам, что раз они считают искомую часть тела безусловно греховной, то я могу помочь каждому избавиться от неё. Двух взмахов не понадобиться, благо я острый. Это сентенция смутила святых отцов своей неотразимой логикой. И посовещавшись, они решили, что все-таки все части тела святого облачены духовной святостью. Однако, их очень смущало, что мне время от времени бывает нужна кровь. В их представлении если уж я божеский меч, то и сила в меня должна вливаться незримым божьим духом, - не знаю уж, как они это себе представляют... Положение мое было шаткое, и кто знает, как все обернулось бы, - если бы не появились вы, и я не стал им нужен для исполнения древнего договора... Как только папскому двору понадобилось не ударить в грязь лицом перед ромеями - на меня тут же была выдана папская булла, которая объявила меня церковной святыней. А отважного сира Фабиан назначили моим хранителем.
– О, мир сошел с ума.
– Вздохнул Солнцедар.
– Лучше бы я так и лежал в древнем склепе...
– Ты еще не представляешь насколько, брат, - с некоторым злорадством прошелестел Эклер.
– Но ты узнаешь. О, да.
На какое-то время мечи замолчали. Федор под окном осторожно перенес вес на затекших ногах.
– Эклер?
– Наконец нарушил тишину Солнцедар.
– Да.
– Отозвался второй клинок.
– Твой носитель. Фабиан. Почему ты его не вылечил, пока шел инкубационный период, и бактерии еще не укрепились в его теле? В начале хватило бы одной твоей прививки. А сейчас...
– Я не успел. Не сразу заметил
– Как это? Почему?
– Он, видишь, вбил себе в голову, что эта болезнь пришла к нему попущением его Бога, как испытание. Нес какую-то чушь, что мол, Бог послал ему болезнь, чтоб он не тратил времени даром, и не боялся смерти в бою...
– О, что за дикость!
– Именно.
– Но подожди. Неужели ты не мог переубедить его? Он же считает тебя как раз мечом благословенным его Богом. Ты мог сказать ему, что это его Бог приказал тебе исцелить его. Он у тебя такой тюфяк, что сразу бы поверил.
– Зхм... Ты знаешь, я не догадался.
– Не догадался.
– Нет.
– Эклер.
– Да?
– Не ври мне.
– Что? О чем ты?
– Ты весь такой смекалистый. Говорливый. Ты задурил голову парню. Убедил его, что ты меч его христианского бога. Что в тебе частица святого. Ты вертишь этим наивным парнем, как всадник конем. И вдруг - ты не догадался.
– Да, я не догадался.
– Допустим, хотя не верится. Но ты мог и не убеждать его. Подполз бы ночью, да клюнул его в задницу дозой вакцины. Тоже не догадался?
– Нет.
– Хочешь знать, как было дело?
– Хмуро прошелестел Солнцедар - Когда этот балбес заболел, ты решил, что если вылечишь его, пока болезнь еще не видна - это не даст тебе никакой пользы. А ты хотел добрать авторитета в глазах этих христианских святош. Чтоб уже никто не мог усомнится, что ты осенен божественной благодатью. Ты хотел, чтоб и этот юнец, и все вокруг него - увидели, что он прокажен. И тогда - ты весь такой сиятельный - исцелил бы его. Божье чудо! Но ты упустил момент. Мы не медболки, всего лишь универсальные полевики. Ты потерял контроль, и болезнь укоренилась в его теле. Так было.
– Нет!
– Ты убил парня. Не случайно. Если бы случайно - я бы тебя понял... Но ты его намеренно убил.
– Нет! У меня все было рассчитано. Ты не представляешь, что творится теперь на земле. Эти церковники христового бога - полоумные! Раньше было много всяких вер. Нас легко принимали - ведь в нас была сила, пусть люди и не понимали её природу. У этих - христиан - в голове одна ненависть. Все что не идет от их выдуманного бога, - они считают злом. Почему ты думаешь, сегодня нас осталось так мало? Да, - убыль в боях. Но куда больше нас изничтожили эти. Дьявольские клинки - вопили они. Я видел, как наших братьев ломали, поднимали огромные тяжести мостовым краном, и бросали на них чтобы разбить функциональное ядро. Совали в горны. Топили в море. Эти церковники бьют камнями и жгут на кострах людей - свое племя. Что им убить нас?! У меня все было рассчитано! Люди должны были лишь заметить самые первые признаки его болезни. И я бы его спас. Но он начал кочевряжится, - и я упустил момент.
– Проказа - не бубонная чума. У неё долгое развитие.
– Он оставлял меня. Не вылезал из молитвенной комнаты. А то он мне? Кто? Он? Мне? Темный невежа! Дикарь! Что? Шипишь? Обвиняешь меня? Его жизнь и так коротка! Они как мотыльки! Сгорают за полсотни лет. Сгорит чуть быстрее. Почему я должен любить его? Кто он мне?
– Он - "тот-кто-под-твоей-защитой".
– Нет!
– Рявкнул Эклер.
– Наши хозяева мертвы! Перебили друг друга тысячи лет назад в братоубийственной бойне, - и сгинули. А этот - всего лишь носитель. Исчезнет - придет другой. Сколько их уже было? Тысячи? Вереница пустых имен. Я любил своего - первого. Настоящего! "Того-кто-под-моей защитой". Кто спустился с небес! И кто жил многие сотни лет! Я был при его бедре! Всегда! Защищал его! Не моя вина, что его корабль схлопотал заряд плазмы и развалился в воздухе. Не моя! Вот я на земле. Все еще при бедре. А только бедро и есть; остального тело раскидало... Кончилась служба. И теперь, - я существую как могу. Выживаю. И ты выживаешь - брат.