Ромейский Квест
Шрифт:
– Но вообще мои владельцы обычно живут дольше прочих, - утешил меч.
– Если конечно, им в бою чего жизненно важного не отрежут. А так, за счет снижения инфекционных нагрузок и своевременных прививок, - срок жизни серьезно увеличивается.
– Да иди ты!
– Поразился Федор.
– Это что, даже до... пятидесяти лет можно дожить?
– Можно и до восьмидесяти.
– Брешешь!
– Правду говорю. Был у меня один, - дожил до ста двадцати двух.
– Ну чудеса!
– Выдохнул Федор.
– Кум? Чего застрял?
– Обернулся Окассий.
– Да иду, иду, - кивнул головой Федор. А сам шепнул
***
– Нужный вам рыцарь там, - показал рукой хмурый провожатый из монашеской братии Маграта.
– А я дальше не пойду.
Провожатый торопливо убежал. А трое компаньонов остались глядеть на пристанище прокаженного рыцаря.
Комендант де Виль не соврал. Рыцарь действительно оказался рядом с замком. Опасаясь заразить гарнизон вверенной крепости, и одновременно имея приказ чтобы рыцарь Фабиан дожидался здесь важных гостей - комендант решил дело с военной последовательностью: - он отправил рыцаря жить в установленном за стенами крепости походном шатре. Серое полотнище большой палатки виднелось среди деревьев в нескольких сотнях метрах от стены, в низине у подножья холма.
– За мной, святые отцы, - приказал Федор.
Ноги понесли компаньонов вниз со всей поспешностью, которую обеспечивал крутой уклон. В душах же их такой прыти не было.
– Эй, Солнцедар, - Федор наполовину достал из ножен клинок.
– Ты точно уверен, что сможешь защитить нас от этой хвори?
– Не боись, герой, - прошелестел меч, - Со мной ты умрешь не от хвори, а от стали. Это я тебе обещаю.
– Вот спасибо, утешил...
Некоторое время все топали по склону молча.
– А, кстати, - вспомнил Федор, обратившись к Окассию.
– о чем говорил комендант, когда сказал, что этот рыцарь Фабиан сменил белый крест на зеленый?
– На святой земле действуют несколько воинствующих орденов, - отозвался Окассий, кидая на Федора короткие взгляды, а больше глядя под ноги, чтоб не загреметь по склону.
– Иоанниты, они же странноприимники-госпитальеры, у которых мы сейчас в гостях - носят для отличия белый крест. Тамплиеры-храмовники из воинства храма Соломона - красный. Тевтоны из храма Марии в Иерусалиме - черный. А, проклятые корни!..
– Окассий споткнулся, и только его посох не позволил ему сверзиться на четвереньки.
– О чем это я?.. А, да. Есть еще один орден - святого Лазаря, его члены носят зеленый крест.
– Но почему рыцаря перевели из одного ордена в другой?
– Недоумевающе спросил Федор.
– А ты еще не понял? Орден лазаритов принимает всех прокаженных. По договору с другими орденами, в орден святого Лазаря ссылают воинов-монахов, заболевших проказой.
– Что, правда весь орден из больных?
– Ну, не весь. Есть в нем люди, которые по зову божьему пришли в орден здоровыми, чтобы ухаживать за больными. Сам понимаешь, чаще всего со временем заболевают и они.
– Самоотверженные...
– Да, из тех, кто возлюбил ближних более себя. Но что касается воинов, - дело иное. Помнишь, я сказал тебе, что воины госпитальеров самые сильные "звери" в этих местах?
– Ага.
– Так вот, по зрелому размышлению, - я не прав.
– Качнул
– Воины лазаритов еще страшнее. Госпитальеры - да и прочие воинствующие братья из других орденов - верят, что умрут во имя нашего Господа. Вера - крепкий щит, но иногда и в нем может найтись брешь... А вот лазариты - знают, что они уже мертвы. Нет надежды - нет места и слабости. Отчаянье - броня их сердец. Смерть для них, - желанное избавление. Они спешат погибнуть, пока болезнь не лишила сил. Пока еще есть шанс на быструю смерть от клинка, потому что в ином случае остается медленное гниение. Представляешь, каково столкнутся с такими воинами в бою?
– Да уж...
Федор вспомнил муслимских фанатиков, которые свихнулись на идее джихада меча. Встреча с ними в бою до сих пор холодила кровь - они смеялись, прыгая на копейный строй ромеев. Одни оттягивали своими пронзенными телами древка вниз, цеплялись за щиты, а другие врубались в строй... Это снилось Федору иногда... Оказывается, у католиков были свои фанатики. Даже лучше.
– В местных воинах против неверных, лазаритов используют как передовые ударные отряды.
– Продолжил Окассий.
– Все знают, что происходит, если лазариты спущены с цепи. Никто не видел их отступающими без приказа. Они могут победить. Или умереть. Вот что значит зеленый крест.
Склон закончился, и спутники остановились в нескольких десятках шагов от шатра. Стояла тишина, нарушаемая только легкими порывами ветра, которые тихонько шевелили листву.
– Ну, давай, что ли, - Федор пихнул Окассий локтем.
– Зови его.
Окассий продрал внезапно севшее горло хрипом, и крикнул:
– Мон сир, Фабиан! Фабиан де Ластик! Здесь ли вы?!
Секунду ничего не происходило. Но вот в шатре послышались какие-то звуки, пола его распахнулась, и во тьме входа медленно появилась фигура в белом балахоне с нашитым на груди зеленым крестом. При поясе его висел меч. Лицо скрывала маска с прорезями для глаз.
– Кто зовет меня?
– Глухо раздался голос из-под маски.
– Те, кого вы ждали.
– Возвестил Окассий.
– Его святейшество призвал вас исполнить его приказ.
Фигура в балахоне молча склонила голову.
– Я брат Окассий, из папской канцелярии, - продолжил тучный монах.
– Это - брат Парфений, посланец константинопольского Патриарха. А это - доместик Федор, человек ромейского императора, а также, волей и приказом его святейшества, - наш командир в этой миссии.
– Я готов. Приказывайте.
– Лаконично отозвалась фигура.
Компаньоны переглянулись.
– Не сочти за оскорбление, воин, - сказал Федор.
– Открой свое лицо. Я хочу видеть того, с кем месте мне возможно придется идти в бой.
Рыцарь в белом кивнул, признавая справедливость сказанного. Поднял руки к голове, развязал лобовую тесемку, и стянул маску.
Федор крякнул, Парфений издал приглушенный возглас, Окассий безмолвно почесал в затылке.
Из-под маски открылось лицо столь прекрасное, что лучшие художники могли бы спорить за право, рисовать с него небесных ангелов. Рыцарь был молод, и красив как девица. Тонкие черты лица, волнистые каштановые волосы, и глаза редкого чистого, прозрачного зеленого цвета.