Роскошь и тлен
Шрифт:
Здоровяк понял, что переговоры зашли куда-то не туда, и быстро перешёл к делу:
– Но мне всё равно убыток изрядный. Кто возмещать будет?
– Сколько?
– Четыре «бусины».
Тут уже Ян возмутился:
– Четыре? За этот сброд? Две, не больше. По одной за рыло.
– Это был молодой и сильный сброд, – поправил Джим. – Три!
Ян кивнул и достал браслет.
– Надеюсь, на этом недоразумение исчерпано?
Эмили поморщилась – каждый раз, стоило ей хоть немного убедить себя, что всё ещё может быть хорошо, и этот мир почти такой же, как её собственный…
– Целые? – Джим на просвет осмотрел каждую, потом перевёл взгляд на руки собеседника.
– Я похож на кидалу? – прищурился Ян.
– Да чё ты начинаешь, – поспешно замотал головой Джим. – Не кидала ты, знаю я. Просто странный – эссенцию на колдовство тратишь, как высокородный какой-нибудь.
Слово «высокородный» в его исполнении походило на ругательство.
– Может, потому, что я колдую получше многих высокородных?
– Я и говорю – странный. – Джим поднялся, а его сопровождение облегчённо вздохнуло. Они сделали несколько шагов, потом Джим обернулся:
– Мог бы просто морду набить, ты же умеешь.
– Умею, – согласился Ян, – но не люблю.
Джим безнадёжно махнул рукой и к вящему удовольствию телохранителей, наконец, покинул клуб; девушка удачно спряталась за дверью, так что незваные гости её не заметили. Не обратил внимания и старик, который, пройдя в комнату, доложил куда более боязливо:
– Там из имперской гвардии пришли. Просят выйти....
Его тон навёл Эмили на мысли, что снова надеяться на удачу не стоит, и девушка вернулась в спальню.
Ян пришёл спустя где-то четверть часа со здоровенным синяком под глазом. Допил вчерашнее вино, чуть выдохшееся за ночь, и присел на постель, оперевшись на собственные колени.
Эмили сделала вид, что сонно потягивается, приподнялась на кровати и, обняв Яна со спины, поцеловала в шею.
– Доброе утро.
Девушка встала и, запахнув халат, прошла к столику и выпила прямо из носика чайника остывший чай. Лишь после этого она пристально взглянула на набухающий фонарь.
– Ого. Ян, ты когда успел?
– Ерунда, – пренебрежительно усмехнулся он. – Её Императорскому Высочеству не понравилась крыса в прическе. Пришли два мордоворота из гвардии, сделали семьдесят четвёртое последнее предупреждение, дали в глаз. В общем-то, я ожидал чего-то подобного – каждый раз одно и то же. Налей и мне чаю, пожалуйста.
Эмили послушно наполнила чашку холодным чаем и, присев рядом с ним, протянула – Ян залпом её выпил и небрежно поставил на пол.
– Семьдесят четвёртое? Тогда совершенно не странно, что они сразу подумали на тебя. Но это было круто. Реально круто. Я бы ещё раз посмотрела на физиономии той напыщенной девицы и этих высокородных господ. – Она тихо посмеялась, вспомнив летающую крысу, потом осторожно дотронулась до синяка. – Тебе бы лёд приложить.
Ян накрыл её руку своей.
– Я же сказал – ерунда, – его ладонь засветилась, и спустя секунду об ударе напоминала лишь
– Насчет вчерашнего… Не делай так больше.
Не успела девушка спросить «как», он притянул Эмили к себе и поцеловал, нежно и требовательно, как умеет целовать лишь мужчина искренне влюблённый.
Но это длилось лишь мгновение, Ян отстранился и спокойно продолжил :
– … как будто хочешь сказать, что я и правда тебе нравлюсь. Но это невозможно. Все люди лишь притворяются, что им есть дело до кого-то, кроме себя. Потом забирают всё, что могут забрать, и исчезают навсегда. Так зачем тешить себя иллюзиями?
Девушка на мгновение просто потерялась. Ей даже показалось, что он всё знает про ночной обыск… Лишь после поцелуя Эми смогла понять, о чём именно говорит Ян. Ей показалось, что в его голосе так и сквозит сожаление. Ответ пришёл сам собой. Роуз схватила мужчину за подбородок и притянула к себе:
– Не смей говорить мне о том, что я чувствую. Сперва сам разберись в своих чувствах, понял?
И крепко поцеловала его в ответ.
– А ты настырная, пташка. – Ян ехидно улыбнулся, от примерещившегося сожаления и следа не осталось. – Ладно, поступай, как тебе нравится. Я же обещал развлекать тебя, верно? – Он прошелся до стола, закинул себе в рот горсть выживших конфет и, чуть обернувшись, сказал: – Оденься. Как будешь готова – я покажу тебе кое-кого интересного.
– Тебе не нравится, как я выгляжу сейчас? – Поднявшись, Эмили демонстративно развела руками и покружилась, показывая себя во всей красе. – А мне кажется, что мне очень идёт твоя одежда.
Словно случайно, ткань халата скользнула по хрупким плечам, оголив их.
– Нет, мне вполне нравится, – заявил Ян. – Но твоя красота сегодня мне уже стоила трех «бусин», а поэтому лучше будет всё-таки не демонстрировать её всем подряд.
Чтобы не выдать себя, девушка переспросила:
– И каким же образом ты потратился на мою красоту?
– Тот негодяй, что вчера пялился в твоё декольте и которого ты пожелала отпустить, вместо того, чтобы быть благодарным, пожаловался своему боссу, – объяснил Ян. – Он держит соседний район и мы.. «дружим», – последнее слово он произнёс с едкой усмешкой. – Пришлось заплатить ему за неудобства. А я ведь мог тебе на это ещё одно платье купить. – Закончил назидательно: – Так что в следующий раз думай, кого отпускаешь, вдруг опять получится, что ограбишь сама себя.
– То есть, это я виновата ещё? Ну ты даёшь, – восхитилась Эмили. – А кто меня одел как куклу фарфоровую? Не выряди ты меня так, то мы бы не сцепились с теми мужланами, и не пришлось бы никого отпускать. Всё очень просто. Так что ограбил ты себя сам. Запомни, когда девушка неприглядна, то и спрос на неё меньше.
– А ещё ты лишила меня удовольствия его пристрелить, – невозмутимо добавил Ян.
Тут уже возразить было совершенно нечего, и девушка нехотя буркнула:
– Ну да ладно, переоденусь. Отвернёшься?