Роскошь и тлен
Шрифт:
Эмили решила никак не комментировать его высказывания о предыдущих спутницах – странно было бы ожидать от криминального лидера, что он станет ждать «ту самую единственную», а тем более считать таковой себя. Да, по большому счёту, сейчас ей было вообще на всё наплевать – девушке просто было весело и свободно, словно она сбежала с уроков из школы, подстроив подлянку учителям.
Обогнув всё ещё празднующую площадь, они свернули в узкий переулок, потом – в странную непритязательную
Ян щелкнул пальцами, и в его руках возникла бутылка королевского шампанского.
– Повезло, ещё не выпили, – обрадовался мужчина. – Ничего, что без бокалов?
И в этот момент громыхнул первый фейерверк, и вечернее небо озарилось самыми разными огнями. Едва присевшая Эмили вскочила, уронив табуретку, подбежала к краю крыши и заворожённо уставилась на тысячи огней самых разных оттенков. Подобного салюта она никогда не видела – королевская семья здесь явно не скупилась на зрелище.
Она почти не заметила, когда Ян придвинул табурет к краю крыши, небрежно вскрыл бутылку и приложился к горлышку. Задумчиво произнес:
– Ну вот, так и живём.
В кои-то веки у него не завалялось никакого подходящего к моменту ехидного подкола, поэтому он просто сидел рядом с Эмили и любовался на раскрывающиеся в небесах огненные цветы.
Рукотворные звёзды отражались в его глазах, как в бездонных чёрных омутах.
Минут через десять салют закончился, и тёмное небо заволокло серой дымкой от многочисленных залпов. Эмили, повернувшись к Яну и забрав у него бутылку шампанского, залпом выпила почти половину. Голова уже немного кружилась, но девушка всё ещё была уверена в своей абсолютной трезвости.
– Может быть, вернёмся домой и продолжим разрушать наше сознание безудержным весельем? – с плутоватыми нотками вопросила она, наклоняясь к уху спутника.
– Пойдём. – Ян допил шампанское, поставил пустую бутылку под стол. – Мы пришли сюда, сделав изрядный крюк, но я знаю короткую дорогу.
Но, как известно, все приключения на пятую точку начинаются именно с этой фразы.
Сначала богатые дома сменились просто приличными, потом хибарами, а затем настоящими халупами.
Фонарей здесь, конечно, не было, изредка улицы освещались чадящими факелами.
Когда три плечистых тёмных силуэта выросли вдруг как из-под земли, Ян потянул Эмили в ближайший круг света – как он признался позже, дать этим идиотам шанс вовремя покаяться.
Но идиоты были молоды, самоуверенны и, мягко говоря, никогда не видели женщин в открытых платьях.
– Гы, хорошая бабёнка, – хохотнул один.
– Слушай, ты, задохлик с фабрики опиума, – поддакнул другой, – вали отсюда, пока кости целы. А красотку мы уважим.
– Я намерен дать отрицательный ответ, – хищно усмехнулся азиат.
Самый здоровый замахнулся кулаком.
Дальше всё произошло мгновенно:
Ян уселся сверху и приставил к его голове пистолет.
Физиономия «торговца счастьем», забрызганная каплями чужой крови, выражала такую незамутнённую и беззаботную радость, что становилось жутко.
– Ещё раз прости, Эми, – произнёс он, посильнее упирая в башку нападавшего ствол, чтобы не дёргался. – Я прирезал двоих, а тебе не предложил. Хочешь, этого уступлю? Возьми пистолет и вышиби ему мозги.
Глава 4. Лик демона
Эмили не успела ни осознать, ни испугаться – всё произошло слишком быстро. Возникшие из ниоткуда бандиты, блеск ножа – и кровь, слишком красная для серых лондонских сумерек. Она пятнами лежала на дорогом сюртуке, блестела на старых камнях, отражалась в безумных глазах того, кто пообещал ей приют и защиту.
Ян больше не походил на сказочного принца – его улыбка принадлежала демону, явившемуся из самых глубин преисподней, чтобы собрать на земле кровавую дань.
«Я убиваю людей, потому что мне это нравится».
Всё существо девушки противилось тому, чтобы признать – именно сейчас она видит его настоящее лицо. И лишь алкоголь, что всегда притупляет чувства, дал ей силы подойти к Яну вплотную и произнести как можно спокойнее:
– Не стоит. Оставь его, ты же видишь, что он всё осознал.
Под лежащим на земле здоровяком образовалась дурно пахнущая лужа. Он поспешно закивал головой, с мольбой глядя на Эмили как на свою единственную надежду.
– Ну вот, – Роуз мягко коснулась плеча Яна. – Пойдём. Не стоит портить столь прекрасный вечер ненужным насилием.
Ян размахнулся и съездил бандиту рукоятью пистолета по челюсти:
– Веди себя достойно перед лицом смерти, ничтожество! Видишь, моей леди теперь неприятно тебя убивать! Она даже назвала это «ненужным насилием»!
– Па-пащадите, – прохрипел тот.
Усмехнувшись, Ян поднялся на ноги и напоследок пнул поверженного противника под рёбра.
– Мне рассказывали, что в более приличных мирах, – сообщил он боящемуся поверить своей удаче бугаю, – считают, что человеческая жизнь, даже такого бесполезного существа, как ты, – это высшая ценность. Там меня бы даже могли посадить в тюрьму за подобное – а значит, оставлять свидетелей никак нельзя. Поэтому возблагодари всех богов, в которых веришь, что мы с тобой живем в Гранбретании, которая если и отправит меня на виселицу, то точно не из-за таких, как ты, а поэтому – только сегодня – я тебя прощаю.