Россия нэповская
Шрифт:
Большинство эмигрантов все же оставались трезво мыслящими людьми. Они прекрасно понимали, что одними политическими спорами и дискуссиями сыт не будешь. Существовала обратная сторона медали: постоянная трескотня грозила обернуться непоправимой трагедией, культурным разрывом между «стариками» и «молодежью». Если первые ушли из России, имея за своими плечами огромное интеллектуальное наследство, то вторым из-за политических споров старших грозила опасность остаться без осознания себя частицей великой российской культуры. Именно поэтому, уже с самого начала 1920-х годов стали возникать многочисленные учебные заведения, в которых преподавательский состав был представлен лучшими педагогами дореволюционной России.
В Берлине — это уже упомянутый Русский научный институт (преподавательский состав: экономисты С. Н. Прокопович, М. В. Бернацкий, А. А. Чупров, A. M. Пумпянский, Б. Д. Бруцкус, А. П. Марков, А. И. Угримов, A. M. Мелких, А. А. Овчинников (ректор); юристы — А. И. Каминка, A. M. и Е. М. Кулишеры, инженер В. И. Ясинский и др.); Кооперативные курсы (лекции читали известные в дореволюционной России практики кооперативного дела — Х. А. Барановский, Н. В. Малолетенков, Е. О. Стенцель-Ленская, З. С. Стенцель-Ленский, Е. А. Фальковский).
В Праге были созданы: Русский
730
Например, созданные в 1925 г. двухдневные курсы для русских земледельцев, проживавших в Южной Чехословакии. В ходе эти двух дней слушателей знакомили с законодательством страны проживания, с особенностями географического и климатического плана, [см.: Руль. Берлин, 1926. 8 января.]
В Болгарии функционировал Русский коммерческий институт в Варне. В Польше русским ученым-эмигрантам создать свои учебные заведения не удалось, они преподавали в государственных университетах и частных гимназиях. Были созданы русские отделения и при ряде университетов и политехнических институтов в странах Прибалтики.
В Югославии в Белграде также в начале 1920-х годов действовал Русский народный университет и его филиал в одном из центров проживания русских эмигрантов — городе Суботица. Из нескольких десятков преподававших в университете русских эмигрантов назовем только экономистов П. Б. Струве, А. Д. Билимовича, юристов М. П. Чубинского и А. В. Маклецова, Е. В. Спекторского, экономиста и правоведа Б. С. Ижболдина и др.
Пожалуй наибольшей известностью пользовался Институт русского права и экономики при юридическом факультете Парижского университета. В Париже функционировали Франко-русский институт социальных и политических наук, Русский коммерческий институт (преподавали — финансист и библиофил П. Н. Апостол, юристы Б. Е. Шацкий, П. Н. Гронский, Л. Г. Барац) и Русский Высший технический институт (инженеры В. П. Аршаулов, В. Д. Варенов, А. В. Дейша и др.).
В Болгарии курсы лекций по экономике и праву, финансам и статистике читали С. С. Демосфенов и П. М. Богаевский, Н. В. Долинский; В Англии (Русский народный университет) — историк М. И. Ростовцев, юрист А. Е. Мейендорф, экономист В. П. Литвинов-Фалинский, инженер М. В. Брайкевич; в Юрьевском университете правовед М. А. Курчинский и Ю. Д. Филиппов; в Бельгии доктор экономики Е. А. Радецкий.
Уже в первой половине 1920-х годов в большинстве стран Западной Европы были созданы Русские академические группы (РАГ), уникальные по своему смыслу и содержанию деятельности организации. Одной из первых Русская академическая группа была создана во Франции — 14 мая 1920 года [731] . Инициаторами ее создания выступили российские эмигранты — ученые, политические деятели, журналисты и писатели. Практически в это же время РАГ появились в Германии, Чехословакии, Польше, Болгарии, Югославии и прибалтийских странах [732] . Очень сильна по научному потенциалу была академическая группа в Эстонии, ее костяк составляли правоведы с мировой известностью [733] . Исключение представляли Бельгия, Нидерланды, Дания, где русские колонии по численности были очень маленькими и русская научная элита предпочитала входить на правах структурных единиц в РАГ в Париже. В Великобритании академическая группа была создана только в 1923 году и включала в себя всего семнадцать членов. Здесь функции РАГ приняли на себя Русское экономическое общество [734] , деятельностью которого руководил известный в России и за рубежом инженер-строитель и меценат М. В. Брайкевич, и преподаватели Русского народного университета.
731
Русские во Франции. Париж, 1937. С. 59.
732
Адресный указатель русских учреждений за границей. Берлин, 1924. Вып. 1. С. 1.
733
Русская академическая группа в Эстонии. Очерк деятельности за 10 лет. 1920–1930. Юрьев, 1931.
734
О деятельности Русского экономического общества в Лондоне подробнее см.: Записки Русского экономического общества в Лондоне. № 1–9. Лондон, 1920–1923
Общее собрание представителей научной, творческой и политической общественности российской эмиграции во Франции, принявшее решение об образовании РАГ, очертило, причем весьма скромно, крут ее задач — «научная работа и поддержание связи с учеными, учебными учреждениями, взаимная моральная поддержка, подготовка молодых ученых, помощь поступающим в высшие учебные заведения» [735] . В течение первого года существования РАГ в Париже ее возглавлял сначала Е. В. Аничков, которого в 1921 году сменил П. Н. Гронский.
735
Русский альманах. Париж, 1937. С. 11.
Академические группы в других странах в сущности скопировали свои «уставы» с русско-парижского варианта. Расхождения были, по сути дела,
Однако уже через год — полтора после организации РАГ стало ясно, что ограничивать деятельность академических групп лишь задачами морально-этической и научной консолидации невозможно. На повестку дня выдвигались проблемы материальной поддержки ученых и студентов, создания «рабочих мест» для эмигрантской профессуры, финансирования научных проектов и изданий, организации ученых советов и защиты диссертаций.
736
Билимович А.Д. Русская матица. Любляна, 1924. В Чехословакии роль подобной, объединительной, организации сыграл Славянский земледельческий семинар, ставивший своей задачей «укрепление чувства славянской взаимности среди славянских земледельцев». Руль. Берлин, 1926. 21 февраля.
При Институте русского права и экономики Парижского университета [737] действовал Ученый совет по защите диссертаций. Председательское кресло бессменно занимал А. Н. Анцыферов, возглавивший РАГ в Париже с 1923 года. Благодаря этому Ученому совету в 1920-е и 1930-е годы ученых степеней были удостоены такие известные в эмигрантской среде исследователи, как юристы Г. К. Гинс и В. В. Энгельфельд [738] , преподававшие на Русском юридическом факультете в Харбине [739] , экономисты: Б. С. Ижболдин [740] , прославившийся впоследствии своими трудами в области истории и экономики, в частности — как автор так называемой теории «исторического синтеза» [741] , А. В. Соллогуб [742] , С. М. Стефановский [743] и ряд других. Представители французской науки, входившие в состав Совета, отмечали огромную практическую ценность большинства исследований. Ученая степень позволила многим занять соответствующее своему интеллекту и своим знаниям место в иерархии западноевропейского общества, претендовать на вакантные места в европейских и американских высших учебных заведениях.
737
Второе название Русского отделения юридического факультета Парижского университета.
738
См.: Энгельфельд В.В. Очерки государственного права Китая. Париж. 1925; Его же. К вопросу о сношениях России с Китаем в XVII–XVIII вв. Харбин, 1925.
739
Руль. Берлин, 1924. 4 апреля; Иллюстрированная Россия. Париж. 1935. № 19. (521). С. 11.
740
Предмет диссертации Б.С. Ижболдина — «Внешняя торговая политика СССР». (Работа не опубликована.) // Последние новости. 1937. 12 июля.
741
Шарп Д.А. Б.С. Ижболдин как экономист // Новый журнал. Нью-Йорк. 1974. Кн. 117. С. 197–203.
742
А.В. Соллогуб представил в качестве диссертации свою рукопись «Национализация банков в России и ее последствия за границей». (Работа не опубликована.) // Последние новости. 1939. 4 февраля.
743
С.М. Стефановским в 1935 г. была защищена диссертация на тему «Рационализация промышленности». (Работа не опубликована.) // Ковахевский П.Е. Зарубежная Россия. Дополнительный выпуск. Париж, 1973. С. 159.
Ученый совет и руководство Института права и экономики, благодаря своим связям с французскими политическими кругами, сумели организовать и ряд оплачиваемых стажировок своим соискателям в архивах и библиотеках ряда крупнейших европейских стран сроком от полугода до года. Это дало возможность ученым в более сжатые сроки подготовить свои исследования.
Однако подготовка научных кадров осуществлялась не только во Франции. Другим своеобразным научным центром можно считать и Прагу. Здесь, во время заседаний Совета русских профессоров, в состав которого, в разное время, входили руководители РАГ в Чехословакии П. И. Новгородцев, П. Б. Струве, Е. В. Спекторский, В. А. Францев, был осуществлен ряд успешных защит магистерских диссертаций. В отличие от Парижа, русские ученые-эмигранты, проживающие в Чехословакии, сохранили традиции дореволюционной научной элиты: предоставление исследования на степень магистра сохранялось и предваряло докторскую диссертацию. Стоит отметить две защиты — И. В. Емельянова [744] («Кооперативные организации среди земледельцев») и П. А. Остроухова («Очерки Нижегородской ярмарки в XIX веке»), которые привлекли внимание научной эмигрантской и западноевропейской общественности [745] .
744
Имя И.В. Емельянова связано, к сожалению лишь для американской науки, с серьезными исследованиями в области кооперативной теории и социологии. Прекрасно вписавшись в американскую среду он всегда помнил о том, что процессу его адаптации к новым условиям жизни способствовало участие в его судьбе Русской академической группы. (См., более подробно: Телицын В.Л. И.В. Емельянов и его исследование кооперации (Опыт научной биографии) // Кооперация. Страницы истории. М., 1997. Вып. 6. С 181–203.)
745
П.А. Остроухов остался в Чехословакии, где преподавал в ряде российских и чешских высших учебных заведений. Степень магистра облегчила его жизнь, как с точки зрения науки, так и материального достатка. См.: Телицын В.А. Русские экономисты-эмигранты в Праге 1920—30-х годов // История российского зарубежья. Проблемы адаптации мигрантов в XIX–XX веках. М., 1996. С. 130–131. (См., также: Последние новости. Париж, 1927. 10 мая.)