Россия в эпоху изменения климата

Густафсон Тейн

Формулировки Климатической доктрины совершенно недвусмысленны. Она открывается словами: «Изменение климата является одной из важнейших международных проблем XXI века» и с самого начала исходит из человеческого происхождения глобального потепления, признавая, что основная причина накопления парниковых газов – антропогенные выбросы. Последствия изменения климата, говорится далее, крайне негативны как для мира, так и для России. Однако, несмотря на свою значимость как новаторского документа, Доктрина не предусматривала каких-либо конкретных мер и большую ее часть составляли общие указания по оснащению государства для мониторинга ситуации и обсуждения соответствующих вопросов.

При Медведеве Кремль начал институционализировать решение вопросов изменения климата, в основном с целью выработки позиций российского правительства на международных форумах и в таких органах, как «Большая двадцатка». Медведев назначил своим советником по климатическим вопросам видного климатолога Александра Бедрицкого, главу Росгидромета [50] . Бедрицкий проявил себя как активный поборник решительных мер, давая многочисленные интервью средствам массовой информации об опасностях изменения климата для России. Несмотря на это, большая часть обсуждения изменения климата в период правления Медведева

велась в рамках отдельных министерств и ведомств, каждое из которых имело свою собственную небольшую экологическую группу, без сколько-нибудь значительного взаимодействия между ними. Изменение климата появилось в официальной повестке дня, но оно по-прежнему находилось лишь на периферии внимания. Преобладающей позицией Администрации Президента и официальной Москвы был «климатический прагматизм», когда изменение климата рассматривалось как возможность повысить экономическую эффективность и «экологичность» российского экспорта, не проводя фундаментальных изменений в политике [51] .

50

Ирина Граник, «У Дмитрия Медведева появился советник по погоде», Коммерсантъ, 28 ноября 2009 г., с. 3.

51

Marianna Poberezhskaya, Communicating Climate Change in Russia: State and Propaganda (New York: Routledge, 2016), pp. 80ff.

В годы правления Медведева «изменение климата» вошло и в лексикон российского бизнеса. Компании обязали ежегодно сообщать о выбросах парниковых газов и других веществ, загрязняющих окружающую среду; и, как отмечалось ранее, они начали публиковать «отчеты об устойчивом развитии» на своих веб-сайтах. Но по большей части это были ритуальные фразы в сочетании с призывами к большей эффективности. (Интересно, однако, что промышленность, похоже, безоговорочно приняла идею антропогенного происхождения изменения климата.) Все российские нефтегазовые компании, например, начали регулярно ссылаться на изменение климата в корпоративных релизах, но из всех нефтяных компаний только ЛУКОЙЛ занял четкую позицию в пользу международных действий вследствие своего более активного участия в зарубежных проектах. Идея о том, что изменение климата может создавать определенный риск для самого существования нефтегазовой отрасли, вообще не рассматривалась и, вероятно, в то время даже не приходила в голову ее лидерам [52] .

52

Ellie Martus, «Russian Industry Discourses on Climate Change,» in Poberezhskaya and Ashe, Climate Change Discourse, pp. 97-112. Напротив, Мартус отмечает, что металлургическая и горнодобывающая промышленность играли более активную роль в политических дебатах об изменении климата, выступая как за, так и против политики правительства. Видным сторонником международных инициатив по сокращению выбросов, включая введение углеродных цен, был «Русал». См. также: Василий Столбунов, «Бизнес осваивает безуглеродные технологии», Независимая газета, 18 декабря 2018 г., с. 4, https://www.ng.ru/economics/2018-12-17/4_7464_19451712.html.

Однако по одной экологической проблеме, связанной с нефтью, правительство России действительно заняло твердую позицию. В 2005 году оно начало налагать высокие штрафы на нефтяные компании, сжигающие «попутный газ», то есть газ, поступающий из скважин в процессе добычи нефти. Первоначально этот шаг был мотивирован нехваткой на тот момент газа [53] . Но при Медведеве правительство ужесточило законодательство, направленное против сжигания, и наложило штрафы на тех, кто превышает установленные лимиты [54] . По мере того как сжигание попутного газа становится объектом растущего международного контроля, Россия присоединилась к международной группе под эгидой Всемирного банка, Глобальному партнерству по сокращению сжигания попутного газа, занимающейся мониторингом и сокращением сжигания попутного газа во всем мире. Эта политика оказала положительное влияние, хотя Россия все еще остается мировым лидером по сжиганию попутного газа [55] .

53

Нехватка «традиционного» газа в первой половине 2000-х гг. обсуждается в: Thane Gustafson, The Bridge: Natural Gas in a Redivided Europe (Cambridge MA: Harvard University Press, 2020). К 2006 г. это привело к решению начать разработку газоснабжения следующего поколения на полуострове Ямал. Но в начале 2000-х, когда Путин пришел к власти, ощущалась острая нехватка газа, хотя количество попутного газа, теряемого при сжигании на факелах, возможно, преувеличивалось.

54

Этот вопрос обсуждается в главе 3.

55

Сайт Глобального партнерства по сокращению сжигания попутного газа (GFRP) доступен по адресу:Политика была эффективной до определенного момента: в 2017 г. нефтяная промышленность извлекла более 85 млрд кубометров попутного газа, но продолжала сжигать на факелах около 13 млрд кубометров, по-прежнему не дотягивая до 95 % предела. В 2020 г. нефтяные компании подверглись усиленному давлению со стороны государства, когда штрафы снова были повышены. В феврале 2021 г. на встрече с Путиным в Кремле председатель «Роснефти» Игорь Сечин сообщил, что «Роснефть» достигла 83 % извлечения попутного газа и вскоре достигнет установленного уровня в 95 %. Из всех новых «зеленых» инициатив «Роснефти», о которых Сечин доложил президенту (включая план строительства ветряной электростанции на «Восток Ойл»), Путин проявил интерес именно к утилизации попутного газа. Предположительно, это связано с тем, что это наиболее заметная часть углеродного следа «Роснефти» и поэтому станет главной мишенью предлагаемого ЕС углеродного налога на экспорт. Частичную стенограмму встречи см. на:Последний отчет Всемирного банка о сжигании попутного газа за апрель 2021 г. см. на:С 2012 г. GFRP отслеживает сжигание попутного газа с помощью спутников.

В итоге президентство Медведева, с отчетом Росгидромета за 2008 год и Климатической доктриной 2009 года, ознаменовало собой первое недвусмысленное признание реальности антропогенного изменения климата и его возможных последствий

для России. Мы впервые видим, что отчетливо оформляются группы интересов, описанные в начале этой главы, по мере того как правительство и деловой сектор начинают организовываться в ответ на климатические проблемы. Но годы правления Медведева стали свидетелями и первых признаков раскола, который характеризует реакцию России: в то время как научное и экологическое сообщества (через такие документы, как отчет Росгидромета) сосредоточены на прямых экологических последствиях внутри России и необходимых мерах противодействия им, другие игроки – компании, большинство министерств и консультативных групп – концентрируют свое внимание на разработке тактических оборонительных ответов на дипломатическое и финансовое давление, возникающее за пределами России.

Путин возвращается: Парижское соглашение и далее

В 2012 году, после в значительной степени символических выборов, Путин вернулся на пост президента, а Медведев стал премьер-министром. Тема изменения климата заметно отошла на второй план, уступив место более насущным политическим вопросам – в частности, украинскому кризису, аннексии Крыма и поддержанному Россией отделению Донбасса, за чем последовало введение санкций со стороны Запада. Лесные пожары, наводнения, неурожаи и периоды аномальной жары периодически появлялись в заголовках новостей, но не влияли сколько-нибудь значительно на российскую политику или общественное мнение.

Тем не менее три фактора привели к изменению тональности российского дискурса об изменении климата. Первый – это технологический прогресс, второй – эволюция глобальных подходов к изменению климата, третий – резкое ухудшение отношений России с Западом, особенно с Соединенными Штатами. Сочетание этих трех процессов начало менять характер высказываний об изменении климата со стороны российских политиков и в СМИ, включая публичные взгляды самого Путина.

Во-первых, десятилетие 2010-х годов ознаменовалось быстрым глобальным прогрессом в области возобновляемых источников энергии, в основном солнечной и ветряной. В 2010 году эти технологии все еще можно было сбрасывать со счетов как незрелые, не способные конкурировать с ископаемым топливом без государственных субсидий. Странам, сделавшим на них ставку на раннем этапе, особенно Германии, пришлось дорого платить за новаторские технологии, которые без субсидий еще не были рентабельными. Но на протяжении 2010-х годов стоимость солнечной и ветряной энергии стремительно падала. К концу десятилетия энергия из возобновляемых источников энергии стала дешевле, чем энергия из ископаемого топлива, и государственные субсидии постепенно сокращались в пользу аукционов [56] . Солнечная и ветряная энергия становились полностью конкурентоспособными, даже при сравнении с энергией от сжигания газа.

56

Или, технически, «нормализованные затраты» на солнечную и ветряную энергию упали ниже «сетевого паритета». О резком снижении нормализованных затрат на ветряную и солнечную энергию в 2010-х гг. и его последствиях см., например, удобный обзор Брюса Ашера: Bruce Usher, Renewable Energy: A Primer for the Twenty-First Century (New York: Columbia University Press, 2019).

Другой важной технологической тенденцией в течение этого десятилетия был рост добычи нефти из низкопроницаемых коллекторов (иногда называемой сланцевой нефтью), что вместе с продолжающимся бумом добычи сланцевого газа внезапно сделало Соединенные Штаты ведущим производителем углеводородов в мире, когда они с 1970-х годов превзошли Россию и Саудовскую Аравию.

Общим результатом развития возобновляемых источников энергии и нефтяного бума стали серьезные изменения в мировом климатическом дискурсе, когда появилась перспектива, хотя пока еще весьма ненадежная, что возобновляемые источники энергии могут привести к снижению спроса на нефть, в то время как расширение предложения может привести к снижению цен на нефть. Последствия для России были тревожными. Российские институты и консалтинговые компании начали распространять эти идеи, и представление о «нефтяном пике» вскоре стало фигурировать в российских политических документах и отчетах. Консервативный лагерь, включая самого президента, по-прежнему все отрицал, но поразительно то, что сценарий пика в добыче нефти был быстро признан в российских компаниях и ключевых министерствах, таких как Министерство энергетики и Министерство экономического развития.

Третьим фактором, возникшим после возвращения Путина на пост президента, стало ухудшение отношений Кремля с Западом. Отношение Путина к Западу и особенно к Соединенным Штатам, которое уже резко ухудшилось после украинской «оранжевой революции» 2004 года и последовавшей за ней волны «цветных революций», стало еще более негативным после его возвращения к власти в 2013-м и событий на Украине в 2013–2014 годах. Это отразилось и в дискурсе Путина об изменении климата, когда он начал обвинять Соединенные Штаты в несправедливом использовании вопроса изменения климата в корыстных целях [57] .

57

Текст выступления Путина размещен на сайте президента по адресу: http://kremlin.ru/events/president/news/60707.

Тем не менее, когда Путин вернулся в Кремль, процесс институционализации – возможно, лучше сказать «бюрократизации» – механизмов формирования политики в отношении изменения климата, проводимой российским правительством, продолжился. В декабре 2012 года Путин подписал указ о создании Межведомственной рабочей группы по вопросам, связанным с изменением климата и обеспечением устойчивого развития [58] . В ней приняли участие министерства и государственные органы, парламент, научные учреждения и некоторые государственные компании, такие как Сбербанк, а также представители частного бизнеса. Создание Рабочей группы было инициировано в ответ на критику со стороны российских компаний по поводу отсутствия какого-либо места, где заинтересованные группы, особенно представители промышленности, могли бы встречаться, чтобы высказать свое мнение. За последнее десятилетие Рабочая группа выросла до неподъемного размера в пятьдесят членов, и большая часть ее фактической деятельности теперь протекает в «экспертных группах», посвященных конкретным вопросам, таким как подготовка речи президента о ратификации Парижского соглашения. Ее нельзя назвать важной силой, способной осуществлять перемены.

58

С обязанностями и составом Рабочей группы можно ознакомиться на сайте Кремля по адресу: http://kremlin.ru/structure/administration/groups#institution-1003.