Россия в эпоху изменения климата
Шрифт:
В качестве альтернативы, продолжал Путин, существуют «природоподобные технологии, которые воспроизводят естественные процессы и системы». Один из них – ядерный синтез, который «фактически является подобием производства тепла и света в недрах нашей звезды – в недрах Солнца». Таким образом, утверждал он, единственный путь вперед – это использовать еще больше высоких технологий, чтобы обеспечить чистую электроэнергию и другие решения, которые потребуются. Прогресс и рост остаются высшим благом.
Несмотря на эти резкие слова, Путин все больше осознает необходимость оборонительных действий, по крайней мере в том, что касается зависимости России от нефти. На встрече с международными инвесторами в октябре 2020 года Путин заявил, что Россия уже приняла необходимые фискальные меры для уменьшения зависимости бюджета от нефтяных доходов. «Структура потребления будет меняться, – сказал он, – но она будет меняться медленно» [70] .
К осени 2020 года процесс обращения Путина
70
«Россия зовет», октябрь 2020 г., http://kremlin.ru/events/president/news/64296.
71
См. сайт Кремля,октябрь 2020 г. Как отмечалось ранее, эту точку зрения оспаривают некоторые российские климатологи, в частности Олег Анисимов. См. прим. 2 выше.
Откуда Путин берет свои идеи об изменении климата? По-видимому, не от самих климатологов. Скорее всего, более важное влияние на представления Путина оказывает Сергей Иванов, давний союзник Путина еще со времен Санкт-Петербурга, о котором Путин однажды сказал, что с ним у него есть «чувство локтя». Проработав во время правления Путина на различных руководящих должностях, Иванов в настоящее время является членом Совета безопасности и назначен специальным представителем президента по охране окружающей среды, экологии и транспорту. Но Иванов скептически относится к изменению климата и мало интересуется вопросами окружающей среды, за исключением, что любопытно, защиты восточносибирских леопардов и тихоокеанских дельфинов. В телеинтервью в 2017 году Иванов сказал: «Для того чтобы делать далеко идущие выводы, нужны научные данные за период по крайней мере в тысячу лет. У человечества же пока что есть данные только лет за сто. А это – ничего, просто ничего». Как и с путинским упоминанием Венеры, источник этого утверждения неизвестен [72] .
72
Интервью Иванова телеканалу Russia Today: «Хотите, раскрою государственную тайну?», 26 апреля 2017 г.,Благодарю профессора Вадима Гришина за то, что он обратил мое внимание на нынешнюю роль Иванова.
В целом, что бы он ни говорил перед международной аудиторией, Путин по-прежнему не проявляет большого энтузиазма в качестве борца с изменением климата. Это, в свою очередь, воодушевляет консервативный лагерь. Даже в ближайшем окружении Путина существует сильная консервативная оппозиция всему, что может ограничить свободу действий российских компаний. Это отчетливо проявилось в ходе развернувшейся в 2015 году борьбы по поводу ратификации Парижского соглашения.
Битва за Парижское соглашение
В 2015 году, на третий год третьего срока Путина, на крупной международной конференции в Париже, после долгих переговоров было подписано международное соглашение, в соответствии с которым стороны обязались проводить политику, которая к 2050 году ограничила бы потепление атмосферы двумя градусами Цельсия по сравнению с доиндустриальным уровнем. Парижское соглашение не налагало никаких новых юридических обязательств и, таким образом, было, по сути, добровольным.
Но участие России в соглашении требовало ратификации правительством, и это вызвало сильное сопротивление со стороны российского делового сектора. РСПП решительно выступил против ратификации, направив Путину несколько писем с предупреждением об ущербе для российской экономики в случае введения в России каких-либо мер, обсуждавшихся в Париже, в частности налога на выбросы углерода [73] . Столкнувшись с этим сопротивлением, Путин заколебался. Хотя в Париже он высказался в пользу соглашения, теперь он отложил его ратификацию более чем на три года.
73
Ангелина Давыдова и Евгения Крючкова, «Климат – это не страшно», Коммерсантъ, 14 июля 2016 г., https://www.kommersant.ru/doc/3037549.
Примерно до 2019 года российские политики редко принимали публичное участие в обсуждении вопросов изменения климата. Но весной 2019-го, когда Дума подняла наконец вопрос о ратификации Россией Парижского соглашения, консервативные депутаты начали выступать против него. В Париже Путин поддержал итоговую декларацию
74
Олег Никифоров, «Теория влияния человека на температуру Земли как возможная статистическая ошибка», Независимая газета, 9 апреля 2019 г., с. 12, https://www.ng.ru/energy/2019-04-08/12_7551_teoria.html.
В ходе дебатов в Думе несколько депутатов продолжали отрицать, что изменение климата вызвано деятельностью человека. «От деятельности человека возникает чуть более 5 % парниковых газов», – заявил Игорь Ананских, заместитель главы комитета Госдумы по энергетике, а также член фракции «Справедливая Россия». По его словам, Парижское соглашение – это очевидная попытка наложить ограничения на производство энергии в России [75] . Были озвучены все старые теории о неантропогенном происхождении потепления, выдвигавшиеся, в частности, неклиматологами, такими как Валерий Федоров с географического факультета МГУ, который связывал потепление с изменениями в орбите Земли. Другой депутат назвал Парижское соглашение «мошенничеством», основанным на манипулировании данными, и заявил, что площадь арктических льдов не сокращается, а растет. По его словам, следствием ратификации станет 10-процентное снижение ВВП; все отрасли экономики станут убыточными, и 10 миллионов россиян останутся без работы. Дискуссия настолько накалилась, что представитель Министерства экономического развития ушел с заседания, оставив представителя Министерства природных ресурсов противостоять буре в одиночестве.
75
Ананских продолжает выступать против планов Минэкономразвития ввести ограничения на выбросы парниковых газов со стороны предприятий энергетического комплекса. См.: Парламентская газета, 3 октября 2019 г., https://www.pnp.ru/social/biznes-mogut-zastavit-poschitat-vybrosy-parnikovykh-gazov.html.
В конце концов правительство отозвало свой законопроект и ратифицировало Парижское соглашение простым исполнительным указом тогдашнего премьер-министра Дмитрия Медведева. Эту процедуру защищали как юридический эквивалент ратификации, на том основании, что Парижское соглашение было «рамочным соглашением», которое не требовало каких-либо изменений в существующем российском законодательстве и, следовательно, не требовало голосования в Думе. Технически правительство было право, но сопротивление ратификации было настолько сильным, что правительство, видимо, сомневалось, что соглашение будет одобрено [76] .
76
Олег Никифоров, «Россия лишь присоединилась к Парижскому согласию, но не ратифицировала», Независимая газета, 8 октября 2019 г., с. 9–10. https://www.ng.ru/energy/2019-10-07/9_7695_agreement.html.
В октябре 2019 года Минэкономразвития внесло в правительство законопроект «О государственном регулировании выбросов и поглощений парниковых газов», который явно был существенно смягчен по сравнению с более ранней версией, подготовленной весной. Первоначальная версия следовала модели, принятой в нескольких европейских странах: она предусматривала государственный мониторинг выбросов, ограничения для каждой отдельной компании на выбросы парниковых газов и штрафы за их превышение, а также предусматривала создание рынка углеродных квот. Но проект вызвал резкое противодействие со стороны промышленности в лице РСПП, Минпромторга и Минэнерго. В окончательной версии ограничения и штрафы были удалены, заменены добровольными квотами, а рынок углеродных квот больше не упоминался. Кроме того, больше не было речи об участии в финансовой помощи для проведения климатических мер в развивающихся странах, которая была одним из ключевых особенностей Парижского соглашения. По сути, как отмечала российская ежедневная газета «Коммерсантъ», ослабленный законопроект равносилен присоединению к Парижскому соглашению без активного участия в нем. Все проблематичные положения были заметены под ковер [77] .
77
Дмитрий Бутрин и Алексей Шаповалов, «Углеродные налоги пошли на выброс», Коммерсантъ, 17 октября 2019 г., с. 1, https://www.kommersant.ru/doc/4127113.