Российские колокола

Глушаков Евгений Борисович

4

И сказала икоростелянам:«Я уже сыта. Довольно мести.Надоело мне бивачить в поле.Заплатите. Ув е д у дружину».Осаждённые воспряли духом:– И меха, и мёд не пожалеем… —«Не жадна я. Со двора достанетВоробьёв и голубей – всех по три».

5

И опять наивные древлянеХитроумной Ольге дались в сети,Вроде глуповатых этих пташекПрямиком в ловушку угодили.Радуясь, что кончится осада,И что дети их остались живы,По дворам по икоростелянскимНаловили приживал пернатых.

6

Привезли их в клетках и корзинахТонкого древлянского плетеньяИ

с возов трескучий хор сгрузили,Что чирикал, гулил без умолку.«Всё, – сказала Ольга, – мы уходим.Полно враждовать. Повоевали.А из ваших птичек приготовимНапоследок знатное жаркое…»

7

И опять поверили древлянеОльгиному ласковому слову.И, хотя оставили дозорных,Но легли спокойно, почивали.И раздала воинам княгиняВзятых птиц, и каждому велелаПривязать обернутый в тряпицуУголёк с погасшего кострища.

8

А когда потом рукой взмахнула,Ратники их выпустили разом,И рванулась стая из ладоней,И направилась к Икоростелю.И, не ведая, что смертный ужасНа дворы на отчие приносят,Разлетелись голуби по вышкам,Воробьи нырнули под застрехи.

9

И почудилось мужам дозорным,Что в иссине-чёрном позднем небеЗвёздный дождь обрушился на город —Погружённый в сон Икоростель.Только миг, и запылали кровли,И пошёл плясать от голубятнейПо высоким теремам и избамЯростный, чудовищный огонь.

Песнь девятая

1

Всё стояла и стояла Ольга,Всё ждала на свой вопрос ответа.«Худ о. Паче Игоревой смерти…» —Прошептала. Худ о было ей.Отомстила вроде бы? Да пусто!Воздала как будто бы с лихвою?Только сердцу нет успокоения,А ещё страшней, тупее боль.

2

Ольга, Ольга, кто тебя утешит,Кто тебя, премудрую, наставит,Снимет хворь с души твоей, очистит,Если всех на свете ты умней?Впрочем, и для мудрых есть спасенье,Впрочем, и они не безнадежны,Ибо мудрых через их лукавствоУловляет праведный Господь.

3

Ко Царьграду, в Греческие земли,Как-то раз отправилась княгиня.И княгиню принял император,Правивший в то время Константин.И, увидев – как она красива,И, услышав – как она разумна,Константин сказал:– Достойна с намиЦарствовать над нашею землей.

4

И, уразумев, чего он хочет,Догадалась Ольга, как слукавить,Только бы царю не даться в рукиИ свою свободу сохранить.«Я – язычница, – ему сказала, —Если хочешь окрестить, согласна;Только сам крести, своей рукою.А иначе вовсе не крещусь».

5

Константин совместно с патриархомВо Христову веру окрестилиЭту хитроумнейшую Ольгу.А потом сказал ей император,Что намерен взять себе в жену.«Как же? – возразила, – ты отец мне…»Улыбнулся Константин с досадой:– Эх, перехитрила ты меня!

6

Мудрая, слукавила княгиня.Но, от Константина увернувшись,Угодила под Господню руку,Под опеку светлую Христа.И, не чаявшая горней власти,Чудного живого обновленья,Ибо иго Господа есть благо,Прозревая, увидала свет.

7

И, как нам поведал Летописец,Ольга предвозвестницей явилась,Ясною денницей перед солнцем,Зорькой христианской перед светом,Первое познанье наше Бога,Нашего с Ним примиренья утро.И была жива – за Русь молилась,И по смерти молится за Русь.

8

И простил ей милосердный Боже,Прегрешений не вменил блаженной,Но, потомков, в слепоте упорных,Не

оставил нас без наказанья.Ольгиного сына – Святослава —Взяли на порогах на Днепровских,Вынесли с ладьёю печенеги.Череп князя чашей служит им.

9

И, когда на Русь свалилось горе,Злей какого люди не слыхали,Разве, в баньках заперев, не жгли нас?Разве нас не резали татары?А пылающие вражьи стрелыПод застрехи к нам не залетали?Заступись за грешников, Сын Божий,Отмоли нас у Господней кары.

II. Под Змеиною горой…

Добрынюшке-то матушка говаривала,Да и Никитичу-то матушка наказывала:– Ты не езди-ка далече во чисто поле,На тую гору да сорочинскую,Не топчи-ка младыих змеёнышей,Ты не выручай-ка полонов да русскиих,Не купайся, Добрыня во Пучай-реке,Та Пучай-река очень свирепая,А середняя-то струйка как огонь сечёт!Былина «Добрыня и Змей»

Призвание варягов

Русь глядела на север, на юг и на запад,А с востока текли на неё племена,И наживы, и гари дурманящий запахНа раздолье степном обрывал стремена.В разоренье жила, в стыдобе и позоре,Вечно предана, продана, вечно в беде;И струилось слезами горчайшее гореУ печальных мужей по седой бороде.И коптила быков, да не ведала сыти.Вороваты, продажны и лживы князья;И варягов зело умоляла:– Придите!Нам без власти разумной да честной – нельзя!А варяги, что морем ходили бездомно,Не считая смертей, не пугаясь утрат,Не надеясь на поле, на падшие зёрна,Были сами надёжны, как друг или брат.И дубовым кормилом в ночи шевелили,То звезду расплескав, то луны зачерпнув,И волна, рассечённая, брызг изобильемОсвежала орла деревянного клюв.А под солнцем по борту щитами сияли,И победные копья стояли торчком,И не смели к могучим приблизиться дали,И спешил расступится лесной окоём.И на зов поспешали, суровые, в силе,Потому, что и Киев в крови, и Валдай,Потому, что варягов на Русь пригласили,И зарю распахнули. И крик:– Воладай!Днепр играет по борту лохмотьями пены.И разбиты хазары у стен вековых.А варяги суровы, горды и надменны,И уже презирают холопов своих.

Печали святогора

Шлем в ручей обронил. Меч сменял на топор.А копьём обветшалую кровлю подпёр.Всё на свете проспал, проиграл, прокутил.На Савраску взобрался и вовсе без сил.На коне выезжает седой Святогор.Старику и трава, и деревья – в укор.И выглядывал люд из бревенчатых изб:Мол, и мы погулять да развлечься могли б,Мол, и нам богатырский знаком аппетит.Да и сон богатырский кому повредит?И по что нам такого кормить, ублажать,Если не с чем уда лому двинуть на рать?Хоть и свалит шеренгу, ладонью рубя,Семерых не нанижет, коль нету копья,А поскольку в пропаже высокий шелом,Нечем даже боднуться с нахальным врагом.Где ты половцев страх и ногайцев гроза?И молчит Святогор, и отводит глаза.Стыдно вспомнить, как буйствовал в пьяном поту,Как из пола кухонного выдрал плитуИ под голые крики: «Пожар!.. Караул!..»На соседскую баньку в сердцах зашвырнул.Из хоромов на площадь повытолкав пир,Медовуху бадейкой трёхвёдерной пил.А с женою, ему телесами под стать,Развалил на дубовых подпорах кровать.Догадался, скромняга, на печь перелечь,Покряхтела под ними и рухнула печь.В степь ночную сбежали:– Земля, потерпи! —И под вечер проснулись в объятьях степи.Эй, Савраска, полегче в дозоре ступай,Закраснелся цветами земной каравай.Загудела пчелиной работой заря,Чтобы пасечник борти проведал не зря.А врагов не подпустит суровая мгла,Та, что хмурой чертой по степи пролегла.