Российский колокол №5-6 2021
Шрифт:
Голоса провинции
Татьяна Таран
Журналист и писатель из Владивостока. Окончила филологический факультет Дальневосточного государственного университета,
Является автором трёх книг художественной прозы. В 2017 и 2018 гг. вышли сборники рассказов «Список мечт» и «Никто не ангел». В 2020 г. в издательстве «Художественная литература» опубликован роман «Дорога на Горностай».
Девятый форт
– Петрович! Ты там на острове картошку посади. Всё одно пропадаешь до осени, хоть с урожаем будешь, – сосед по гаражу приветствовал Егорова по-свойски, как старого знакомого. – А то поехали к нам, в Таёжку, шашлыки пожарим, водки выпьем, отдохнём по-человечески.
Сосед – бывший чиновник, хорошо поживший человек с мясистым лицом в красных прожилках, в растянутой майке и серых, ниже колен шортах, о своей внешности особо не заботился: всё уже в прошлом, чего хорохориться? Петрович, хоть и ровесник ему, выглядел лет на десять моложе. Военная выправка, короткая стрижка, аккуратные подстриженные усы, никаких шорт, а только брюки – в любую погоду. Привычка держать себя в форме действует и на пенсии.
От предложения выпить Петрович отмахнулся:
– Сами там с картошкой справляйтесь. У меня своя вахта, дел полно.
Его путь на старенькой «тойоте» лежал в другую от дачных мест сторону – на остров Русский. Где туманы как молоко, воздух как плащ-дождевик. Под горой – море.
На острове Петрович не первый год следил за старым крепостным сооружением: он сам себя назначил тут старшим. Кому ещё нужен этот заброшенный форт? Для него тут память о службе в дивизии морских десантных сил. А другим случайным посетителям интересно лишь фотографироваться на фоне моря.
В каждый свой приезд Егоров первым делом обходил форт по периметру: восемьсот пятьдесят метров вдоль изогнутого бетонного бруствера, построенного во времена последнего русского царя, и столько же – обратно, с другой стороны.
Началась егоровская «вахта» в 2012-м, когда построили вантовый мост на Русский остров. Петрович тут же опробовал его на малой скорости, стремясь получше рассмотреть стоящие на рейде суда. С высоты моста-громадины они казались муравьями на синей скатерти. Но далеко в лес сначала не поехал – мало ли куда дорога приведёт? Остров большой, повсюду развилки налево-направо, за ними военные посты да шлагбаумы. Потом по картам, по тонким ниточкам грунтовых дорог нашёл безопасный проезд к бывшему месту службы. Для себя отметил:
– В первый раз иду к причалу с берега, а не с моря…
До этого бывший командир корабля Егоров швартовался к острову только со стороны залива. Но всё меняется в жизни. Иногда к счастью, иногда к сожалению.
Машину
Смотреть там оказалось нечего: размытый причал, заброшенные постройки. Капитан второго ранга в отставке Евгений Петрович Егоров тяжёлым шагом прошёл вдоль бухты и обратно. Вспомнил, как мощно и красиво смотрелись на берегу «кальмары» – белые десантные катера на воздушных подушках, готовые в любую минуту сняться с пирса для выполнения боевой задачи. Как утыкались «носом в грязь» БДК – большие десантные корабли, опускали аппарели, высаживали на берег обученных бойцов.
Ничего этого теперь не было и в помине. Как волной смыло. Петрович недобрым словом вспомнил правителей 90-х годов, разваливших армию и флот. Перестройка и конверсия отправили его БДК сначала на консервацию, потом и вовсе на металлолом. А его самого – на пенсию.
Егоров дал себе слово больше никогда не приходить на место бывшей службы.
Вернулся к машине, но, прежде чем уехать, решил осмотреть невысокие бетонные постройки, еле проступавшие сквозь заросли травы. Обошёл вокруг, заглянул в подземные ходы. Пройти внутрь без фонаря не решился.
Егоров знал, что по всему Русскому острову раскиданы объекты старой Владивостокской крепости. Из её орудий не было сделано ни одного выстрела: система обороны города не оставляла шанса противникам, да они и не пытались. Но снизу, от причала, крепость выглядела лишь тонкой серой лентой вокруг макушки сопки. А здесь, на местности, сооружение оказалось внушительным.
– Да этот старый форт выглядит гораздо лучше, чем остатки нашего дивизиона! – удивился старый капитан. – Видимо, бетон в царские времена замешивали из других материалов или не воровали со строительства, как сейчас.
Бывалого моряка поразила сила инженерной мысли, так удачно вписавшей мощные огневые рубежи в природные складки местности, и высокое качество строительства, над которым время проносится, не причиняя вреда.
– Хоть что-то остаётся после нас. Корабли сдали на лом, зато крепость построили на века. Но что, разве это кого-то волнует? Вон бутылка разбита, добрались и сюда «любители природы». С постройкой моста начнётся теперь паломничество, замусорят, нарисуют картинки баллончиками, как на пушках в городе. Ничего святого, ни памяти, ни уважения. Поколение пепси, что с него взять…
По дороге домой бывший капитан второго ранга решил, что будет присматривать за укреплением. На всякий случай. На какой – он не знал, но рассуждал так: «А что? Вон начальник аэропорта в Сибири сколько лет косил траву на бетонке, мусор убирал? Никому ничего не надо было, забросили ненужный аэропорт, а он делал своё дело, и пригодилась взлётная полоса! Пассажиры живы, и самолёт цел», – убеждал он сам себя.
С той поры у форта № 9 появился командир.
Бывший капдва (так Петрович называл себя на гражданке, сокращая воинское звание) теперь командовал сухопутным объектом. Поздней осенью обходил вокруг него с тесаком, срубал сухостой вокруг бруствера и казематов. Из метровой полыни мастерил метлу, очищал лестницы и подземные ходы. Выносил на пригорок осыпавшиеся камни, из которых постепенно росла пирамида.