Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы

Жаворонков Александр Васильевич

Несомненно, в целом картина безотрадная даже для «советского» времени, но еще хуже дело обстоит во взаимосвязях.

Если учесть, что только 69 % от 41 % законопослушных граждан, занятых в народном хозяйстве и четыре пятых от 12 % граждан, которые не будут вмешиваться в ситуации правонарушений, считают необходимым исполнять закон всегда, то окажется, что наше общество уже к восьмидесятым годам подошло к ситуации правового беспредела. Колеблющиеся в правовом отношении люди находились в ситуации неопределенности и при первом же изменении общественной ситуации стали бы действовать, опираясь на конкретные обстоятельства жизни, а не на правовые нормы. Что им и было предоставлено.

* «Негативный 1» – это «чистый» тип объемом в 29 человек, «негативный-2» – это расширившийся до 108 человек тип для получения репрезентативных отклонений от средней, хотя «резкость» его определенности при этом несколько теряется. Напомним, что коэффициенты связи и энтропия даны по структуре с «чистым» типом.

Причина

этого явления – в отчуждении огромной массы людей от институциональных и правовых форм социальной жизни в «советское» время и прежде всего в области экономических отношений. Это отчуждение, не идет ни в какое сравнение с нынешним, и разбирать их преемственность надо отдельно, детально, в целостном аспекте развития общества в другом месте. Здесь отметим лишь, что осознание этих проблем населением в 80-е гг. приняло всеобщий характер [75] .

75

Во время перестройки одна из ткачих вышла в прямой телеэфир во время встречи с Горбачевым, и вся аудитория слышала ее слова: «Дайте нам 16 % прибыли, и мы вздохнем!». Они дали…

В таблицах по правовому сознанию надо обратить внимание на два обстоятельства. Одно общеметодологическое. Анализируя «ценности», мы отмечали, что энтропия по привязке к формам различных стереотипов обыденного сознания выше, чем к формам деятельности, требующих затрат времени. Подсистема «сознание», отражая своей поверхностью фигуру поля активности, находится в более свободном, «размытом» состоянии, чем подсистема «деятельность». Нечто подобное наблюдается и здесь. Самая высокая энтропия в связях правового поля с типами мотивации, оценками взаимоотношений в коллективе и формами отношения к закону. Самая низкая – в связях правового поля с принятием решений об участии в делах коллектива и с формам активности в труде. Здесь приходится делать активный и обязывающий временем выбор. К этому пункту мы будем неоднократно возвращаться в силу проявления его фундаментальной важности для цивилизационного баланса обмена свойствами людей.

Другое важное обстоятельство состоит в том, что стремление соблюдать закон, участвовать в управлении делами производства, наличие общественных мотивов социальной активности, нормальных трудовых отношений в бригаде и высокой трудовой активности отличает только активно-позитивный в правовом отношении тип людей. Этому сопутствуют следующие обстоятельства.

1. Наиболее велик у этого типа вес желающих участвовать в принятии решений по производственной жизни, а наименее – вес активных в формах трудовой активности, что говорит об их недостаточности и резерве в тот период общественно необходимого времени именно на этом поле.

2. Традиционно-позитивный тип (который будет пассивно наблюдать за правонарушениями) в основном занимает срединную позицию по всем параметрам, кроме вербально выраженного стремления соблюдать закон всегда; здесь он присоединяется к активно-позитивному. Союз довольно шаткий и не зафиксированный устойчивыми институциональными формами деятельности. При этом связь правовой типологии и признаков, полученных другими комбинаторными методами, по иным предметным областям социума, наиболее велика между формами собственно правового поля (см. коэффициенты связи в табл. 3.5). Обыденное сознание фиксирует близлежащее. Чтобы увидеть структурные связи, нужен или развитый предметно обмен «временем» жизней или сциентистски ориентированный инструмент социального видения. Ни того, ни другого в распоряжении массового сознания не было и нет, однако накопленная частота результатов событий иногда пробивает себе дорогу в сознание даже на правительственных раутах с народом [76] .

76

«Дайте нам…». Вопрос-то в том, почему же они «не дают»? А ответ в том, что при данном общественном устройстве, существующем у нас скоро 1000 лет почти никому нельзя «ни дать – ни взять!» Кроме избранных…

3. Негативный, явно преступный тип, оказывается непредставительным в своих отклонениях от среднего по массиву по предложенным социальным параметрам, хотя эти отклонения достаточно велики. Мы укрупнили ареал этого типа, доведя его до 5,4 % от объема массива, включив всех людей, которые попадали хотя бы по одной определенной статье УК в уголовно наказуемую ситуацию. В этом случае отклонения от средней по массиву стали репрезентативны. Однако сами веса (см. строку распределения % «негативный-2») потеряли «контрастность», присущую строке распределения процентов по типу «негативный-1». Это значит, что либо «преступный тип становится на путь исправления», либо почти 4 % людей этого типа отвечают на анкетные вопросы, фарисействуя. Проверить, чего больше, на нынешнем правовом поле, думаю, уже невозможно. Ситуация «ушла».

4. Несмотря на нерепрезентативность отклонений от средней, имеет смысл обратить внимание на то, что 55 % людей с преступным типом правосознания «хотят участвовать в принятии решений по делам коллектива».

Тут надо сделать небольшое отступление в виде экскурса в изучение трудовых отношений на фоне исследования алкоголизма и пьянства.

Рассматривая такую массовую форму поведения в нашем обществе, как пьянство, мы установили ряд фактов. В целом в «советское» время одна треть структуры розничного товарооборота продуктов питания приходилась на алкогольные изделия, которые Госкомстат страны прятал со статьей «сушеные грибы, витамины, пряности и т. п.». Доля водки в продуктовой корзине рабочего в царское время составляла одну четвертую часть (25 %). В предвоенное «сталинское» время эта доля в структуре товарооборота на продукты питания в стоимостном выражении составила менее одной пятой на одного жителя (19 %). В «советско-брежневское» время на каждого гражданина нашего общества, включая интеллигенцию и младенцев, стало приходиться более 34 % торгового оборота питания в виде стоимости «сушеных грибов и витаминов», которые обеспечивали и оборону, и выплату зарплаты. В результате потребления столь калорийных блюд потеря в производительности труда от одного похмелья из-за выпивки в нерабочее время по нашим исследованиям 1972, 1975, 1983 и 1991 гг. съедала всю выручку от продажи «витаминов и пряностей» [77] ,

а темп прироста национального дохода падал вдвое. При этом доля употребленного за год алкоголя на одного взрослого жителя нашей страны, рассчитанная по нашим исследованиям, была на один литр спирта ниже официальной цифры по закрытым госкомстатовским исследованиям. Введение сухого закона указом императора перед первой мировой войной подняло производительность труда в промышленности на 7 %. По нашим очень осторожным оценкам, только отказ от политики пьяного бюджета (отнюдь не сухой закон и вырубка виноградников, что было, конечно же, политической акцией по принципу «чем хуже – тем лучше»), перебалансировка модели ценообразования, расширение форм досуга, ассортимента торговли и повышение качества вин, водки и пива могли удвоить рост производительности труда в промышленности минимум на 5 %, что привело бы к удвоению величины прироста национального дохода. Что было предпринято вместо этого, известно очень широкой публике [78] .

77

Сейчас некоторые депутаты Госдумы, сетуя на 35 000 смертельных алкогольных отравлений в год (в ельцинское время говорили о 70 000), ратуют под этим предлогом за «упорядочение» в этом деле и перевод его опять под десницу государства. Момент, конечно, «подходящий», но не в этом дело.

78

Это, кстати, подтверждает мой глубокий пессимизм относительно возможностей конструктивного использования надежных социологических данных нашей властью при нынешнем ее устройстве.

Однако одним из косвенных и побочных результатов рассмотрения проблемы алкоголизма нашего общества, имеющим прямое отношение к системному анализу эпохи «велико-коленного перелома», явилась фиксация в строительной промышленности структуры отношений в трех типах трудовых коллективов [79] . Первый тип – отличный передовой коллектив строителей Зеленограда, второй – стройуправление со средними показателями, третий – с делами, идущими из рук вон плохо. В этом худшем коллективе почти две трети «работников» считают, что выпивка играет важную роль в сплочении коллектива, слово у них не расходится с делом, и две трети коллектива по объективным данным регулярно пьют на работе. В лучшем коллективе лишь 3 % одобряют питейные традиции, а две трети считает, что за выпивку на работе «даже из-за семейных неприятностей» надо непременно осудить и наказывать. 65 % худшего и 75 % лучшего управлений хотят, чтобы товарищи относились к ним с уважением и ведут себя соответствующим образом: в лучшем завоевывают это уважение трезвым трудом, а в худшем – совместной пьянкой для сплочения. Однако в худшем управлении доля, считающая свой коллектив недружным, в семь с лишним раз (!) больше, чем в лучшем. Дружбы на сомнительной почве «семи рваных» произрасти не может. При этом все, как всегда, хотят видеть свои районы города «образцовыми», вот только содержание этих «образцов» социально разное.

79

Исследование проведено в ИС АН СССР под руководством Николая Сергеевича Мансурова.

Итак, сплоченность первого коллектива достигнута за счет организации, второго – дезорганизации труда. Перед нами разврат, которым в связи с ложно понятыми «общественными задачами» занимается управление, снабжая население «витаминами» и «пряностями» [80] . Нужен только подходящий момент, чтобы эти «общественные задачи» стали сначала личными, а затем частными интересами.

Вернемся к правовому полю. Здесь тождественная картина. Мы установили, что лишь одна треть занятого в народном хозяйстве населения активно-позитивна в правовом отношении. Именно ее интересы диктовали и открывали положительные возможности изменения управленческой ситуации регулировки обмена результатами труда. Однако вместо этого были созданы те формы регуляции, которые привели к резонансу во все возрастающих масштабах асоциальных видов правового сознания на полях производственно-территориальных и технологических общностей. Дремлющий несколько десятилетий созданный в предыдущие эпохи «негативный запал» превысил критическую массу уже к началу 80-ых. Однако институциональная структура оказалась разрушенной не сама по себе и в силу объективных причин, а экономическая политика породила преступное сообщество не по воле рока или мистических «пассионарных толчков» [81] .

80

Кстати, исследования в Московской области и Узбекистане показали, что аналогичный по дестабилизации трудовой атмосферы эффект производит и нарушение в ряде производств принципа оплаты по труду: выравнивание денежного вознаграждения за труд между руководителями и рядовыми за счет перераспределения премиального фонда. В этом свете перед социальными «эффектами» форм оплаты труда нашего времени можно только молча снять шляпу.

81

Исходя из данных главы 2, можно сказать, что ценности в нашем обществе у основной массы населения хорошие, да вот средства их реализации культивировались и культивируются сомнительные.

Общая картина нарастания энтропии и характер отдельных изменений

На рис. 3.1 показан характер изменений активности в целом, а на рис. 3.5 и 3.6 – изменения трудовой активности и уровня благосостояния на возрастной шкале за 10 лет. Табл. 3.4 представляет изменение институциональной структуры в сфере трудовой активности. Аналогичные таблицы и графики изменений институциональных «полей» и возрастной активности были построены по всем анализируемым подсистемам: система информационно-пропагандистских средств, каналов выражения общественного мнения, форм производства массовой информации и общественно-политических, межличностного общения. Разбирать каждую из них в динамике здесь нет смысла. Графики повозрастных изменений в отдельных подсистемах дают общее представление, для них отведена страница с целью сравнения типологии изменений. А по «шахматным 64-клеточным доскам» всех анализируемых подсистем мы рассмотрим только значение энтропии в начальной и конечной точках адекватных замеров.