Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы
Шрифт:
Отметим одно обстоятельство. Каждое составное поле политико-идеологического контура: информационно-пропагандистские средства, каналы обратной связи к органам власти, информационное производство, межличностное общение по поводу социальных событий, отраженных в информационном поле, политико-идеологическая деятельность, – представляют собой фрагменты целостной информационной структуры социума [82] . Продуктом именно ее деятельности является текст, отражающий социальную реальность, присваиваемый на тот или иной лад общественными группами. Взглянем на социальную карту их институциональной активности в разных сферах за 20 лет.
82
Фундаментальное понятие «коммуникативной сферы» было введено по этому поводу Е. Я. Таршисом еще в 70-х
Три поля заливок в таблице – социальные карты активности групп по роду занятий в разных общественных подсистемах. Они показывают, помимо прочего, и процесс перераспределения стоимости в масштабах нашей системы в динамике за два десятка лет. Мы отметили у каждой социальной группы, фиксирующей классовые характеристики прежнего общества, отклонения от средней по активности в социальных подсистемах:
1) информационного приема (СМИ – средства массовой информации; основной показатель – число используемых средств; max = 6);
2) общественно-политической деятельности (ОПД; основной показатель – число выполняемых общественных поручений; max =11);
3) выражения мнений и постановке проблем перед органами власти и редакциями газет, радио, телевидения на разных уровнях (КВОМ – каналы выражения общественного мнения; основной показатель – число используемых средств постановки проблем; max = 6);
4) производства массовой информации (ПМИ – выступления в печати, по радио, телевидению населения с общественно значимыми вопросами; основной показатель – число каналов публикации; max = 4);
5) межличностного общения (МЛК; основной показатель – число социальных групп с которыми в различных ситуациях обсуждаются общественно-значимые проблемы; max =15);
6) восстановления физических сил в досуге (ДОСУГ; основной показатель – число используемых форм досуга; max = 23);
7) сфере благосостояния (БЛАГОС – владение товарами длительного пользования; основной показатель – среднее число широкого спектра предметов семейного обихода; max = 32);
8) в сфере труда (ТРУД; основной показатель – число используемых форм трудовой активности; max = 9);
9) в процессе замещения поколений (ДЕТН – основной показатель – число детей до 18 лет).
Отклонения от средней в каждой группе по определенной сфере фиксируются плюсами и минусами в трех доверительных интервалах: 95 % (+++ или – – -), 90 % (++ или – -), 80 % (+ или -). Зона максимальной активности выделена черной жирной линией, зона умеренной активности – пунктирной.
Материальная структура физического воспроизводства социума сосредоточена в двух сферах: воспроизводства населения и материального производства. Сферы досуга и материального потребления говорят об уровне благосостояния и оперативной реинтеграции общественно необходимых затрат при данном социокультурном уровне через свойства мира вещей. Все остальное относится к идеологической сфере, характеру функционирования прямой и обратной связи, что говорит в какой-то мере о демократичности общества и т. п.
В первую очередь отметим, что, несмотря на резкую дифференциацию социальных групп по указанным параметрам, ни одна из них не дискриминируется критерием стандартного отклонения по числу институциональных форм жизнедеятельности относительно другой ни в одной из сфер за все три приведенных замера. То же можно сказать и о различиях возрастных групп по критерию стандартного отклонения. Однако позиции групп на социальной карте уже 35 лет назад дают возможность увидеть глубокие различия в их положении в системах производства и присвоения материальных и духовных благ в нашем обществе, различия между городом и деревней, умственным и физическим трудом. Лишь три группы (одна из них в 1991 г. отпадает) на протяжении всех трех замеров (1971 – 1981 – 1991 гг.) демонстрируют максимально высокую активность в сфере материального производства: рабочие промышленного производства, инженерно-технические работники и сельскохозяйственные рабочие, резко снижающие активность к концу анализируемого периода в связи с общим кризисом сельскохозяйственного производства в стране. Здесь создается стоимость, наиболее активно присваиваемая как раз в других секторах общественного организма. Наиболее высокие показатели уровня благосостояния, активности в досуге, в информационном производстве и потреблении, в политико-идеологическом контуре имеют до середины 80-х гг. как раз группы, связанные преимущественно с умственным трудом, в сфере управления. Интересно, что наши статданные фиксируют рост благосостояния и активности в политико-идеологическом контуре и досуге служащих сферы обслуживания (торговля и сфера услуг) именно
Домохозяйки сохраняют высокий уровень благосостояния и рождаемость до середины 70-х, затем резко проигрывают в достатке и начинают снижать показатель детности. Чтобы учиться, надо иметь в массе высокий уровень достатка, уметь проводить свободное время с шиком, гулять, пока гуляется, и это правило с некоторым ослаблением к началу 90-х остается неизменным.
Пенсионеров отличает всплеск информационной активности к началу 90-х в каналах выражения общественного мнения и информационном производстве.
При всех этих деталях и вариациях в поведении отдельных «социально-профессиональных» групп отметим важное сходство всех трех социальных карт. Прежде всего это однозначный групповой дисбаланс между активностью в сферах материального производства и присвоения вещного мира, сохраняющийся на протяжении анализируемых лет. Стержень этого дисбаланса – социальная стратификация, слепок которой показан в картах разрыва взаимосвязей (табл. 3.2 и 3.3). В тех картах связей политико-идеологического контура с возрастными, образовательными, по роду занятий группами, с типами активности в сферах благосостояния, досуга, труда, межличностной коммуникации и общей социальной активности наши последние три зоны-слепка социального перераспределения деятельности «свернуты» вокруг стратификационного стержня политико-информационного контура. Однако карты по поведению «социально-профессиональных» групп показывают еще один важный момент, который мы не могли увидеть в общей модели второй главы и в контурах активности. Хотя фигуры этих контуров подтверждают в двухмерном пространстве проекцию фигуры общей модели социума (глава 2) и являются одновременно и ее подтверждением и следствием, карты поведения групп по роду занятий подсказывают другое. Они показывают, как резко тает и сужается область стратификационной структуры, как сокращается институциональное поле политико-идеологического контура – пресловутой властной вертикали. При падении энтропии в этом контуре за счет стягивания массы субъекта деятельности в один узкий институциональный коридор общая неопределенность активности всей массы социального субъекта по отношению к выделенным институтам общественной системы растет. Перед нами разворачивается карта самоуничтожения предметно-институциональной структуры. Это похоже на картину процесса дробления литосферных плит под воздействием тектонических сил. Задача задач – выяснить, как это происходит.
Характер отдельных изменений и возможные метрики полей пространства
Графические иллюстрации
На следующих шести графиках даны возрастные шкалы активности в институциональных структурах прямой и обратной связи между органами управления и населением, властной вертикали, межличностного общения, досуга и детности за период с 1981 по 1991 гг. Вместе с тремя графиками изменений в целом, а также в сферах труда и благосостояния, приведенными выше, они позволяют детализировать выводы из карт активности групп по роду занятий с точки зрения активности возрастных групп на погодовой шкале. Динамика всех подсистем рассматривается нами пока что трояко: во-первых, структурно в целом, т. е. в комбинациях 26 использования предметно-институциональной «сетки», во-вторых, с точки зрения количественной активности использования этой «сетки» на возрастной шкале, в-третьих, в рамках активности социально-профессиональных групп в отдельных сферах этой «сетки». Все это на временном ряду в 10 лет.
Очевидно, что приводить аналогичные табл. 3.4 попарные структурно-комбинаторные таблицы по каждой подсистеме, – дело утомительное для читателя. Поэтому на фоне графических картин изменений активностей в той или иной подсистеме на возрастной шкале мы дадим лишь несколько показателей, интегрирующих распределения в этих таблицах на стартовой и финишной позициях рассмотрения (среднее число форм, стандартное отклонение, максимальное число используемых форм, вариация признака «число форм», энтропия), объединив их в одну таблицу. Кроме того, мы проинтегрируем институциональную структуру всей информационной – «коммуникативной» в терминологии Е.Я. Таршиса – подсистемы общества в одну таблицу и рассмотрим некоторые ее стороны в динамике по исследованию «Таганрог»-2» 1979 г. и «Правда»-90/91», выделив из последней занятое население РСФСР в городах типа Таганрог.