Ротмистр Гордеев 3
Шрифт:
— Ух ты… А командующий с наместником в курсе?
— Куропаткин пока нет. А Алексеев одобрил идею в целом.
Оглядываюсь по сторонам.
Иностранных военных агентов в «столовке» нет. Сам Игнатьев со своим помощником-поваренком кашеварит у плиты.
Наклоняюсь ближе к Маннергейму и задаю вопрос:
— Задействованные силы и основное направление удара?
— Сборный кавалерийский отряд. С бору по сосенке. Семь десятков казачьих сотен и эскадронов, пять конно-охотничьих команд, два десятка орудий и десяток твоих «тачанок». Основной удар вдоль железной
— А если добавить к этому отряду бронепоезд?
— Что?! — недоумённо хлопает глазами тролль.
Глава 18
— Что?!
Я выдерживаю театральную паузу, прежде чем выпалить снова:
— Бронепоезд.
Куропаткин смотрит на меня, как на безумца.
Хорошо, что в кабинете командующего я не один. Здесь Ванновский, Маннергейм, Николов и мой комполка персидский принц Али Кули Мирза.
— Бронепоезд, блиндированный стальными плитами, пулеметами, орудиями. Этакий сухопутный броненосец. Средство быстрой доставки огневой мощи в любое место, где есть рельсы и шпалы. А также некоторое количество вооруженных бойцов, способных защитить бронепоезд от возможных действий противника.
— Например, от попыток врага разобрать путь?
— Так точно, ваше высокопревосходительство.
В остром уме командующему не откажешь. Куропаткин в глубокой задумчивости теребит бороду.
— До сих пор, ваше высокопревосходительство, новшества ротмистра Гордеева исправно срабатывали. И с пулеметными тачанками, и мино- и гранатометами. У Николая Михайловича удивительным образом устроена голова, — Ванновский вписывается за меня по полной.
— Я заметил, — сарказм в голосе командующего так и сквозит.
Виновато развожу руками. Дескать, ну что поделаешь… Не для себя стараюсь.
Куропаткин продолжает абсолютно нормальным и деловым тоном:
— Можете представить, как он выглядит, этот ваш сухопутный броненосец на рельсах?
Само собой, я тут отнюдь не с пустыми руками.
— Извольте, — разворачиваю несколько листов ватмана, креплю их к стойкам.
Художник из меня еще тот, равно, как и чертежник, но друзья помогли. Особенно Кузьма. У ординарца оказалась верная рука и точный глаз.Именно он и сумел претворить мои описания в довольно внятные чертежи.
И вот теперь командующий внимательно рассматривает угловатые «черепахи» трех вариантов компоновки бронепоезда: с головным расположением паровоза, с хвостовым и с расположением паровоза в середине бронированного состава. И еще отдельно рисунок бронедрезины с пулеметным или легким пушечным вооружением.
Гулять так гулять!
Ждём высочайшей реакции.
Куропаткин хмыкает.
— А такая угловатая, скошенная форма вагонов зачем?
Для него это пока непривычно.
— Будет создавать для пуль и нарядов эффект рикошета, уменьшая их пробивную способность.
— Вооружение?
— Головная и хвостовая бронеплощадки — по две легкие пушки и по три пулемета, один из которых — курсовой, а два — боковых, две тяжелых бронеплощадки — по одной тяжелой пушке и по четыре пулемета,
Куропаткин поворачивается к Ванновскому.
— Сергей Петрович, что скажете?
— Ваше высокопревосходительство, идея, если разобраться, не так и нова. Австрияки стали бронировать вагоны ещё в 1848-м, когда восставшие венгры подошли к самой Вене. Пушки на железнодорожные платформы впервые поставили в Северо-Американских Соединенных Штатах, когда северяне воевали южанами против рабства. Наш с вами, кстати, соотечественник отличился — полковник Турчанинов Иван Васильич.
Куропаткин недовольно морщится при упоминании Турчанинова. Интересно, с чего бы это?[1]
Ванновский делает вид, что не замечает реакции командующего на фамилию безвестного мне полковника Турчанинова и продолжает.
— Поезда с защищенными вагонами и артиллерийскими платформами использовали британцы в Южной Африке во время недавней бурской кампании, на которой ротмистр Гордеев участвовал добровольцем на стороне буров. Правда, защита составов носила импровизированный характер, вагоны обшивались снаружи обычным железом, а платформы с артиллерией укреплялись надстройками из шпал и поверх также обшивались железом.
А вот тут Куропаткин бросает на меня одобрительный взгляд. Похоже, генерал сочувствовал бурам в их борьбе с англичанами.
— И что — британская придумка оказалась эффективной?
А хрен его знает…
Я-то идею бронепоездов взял из будущего, а тут оно вона как… Всё придумано до меня и без меня.
Мысленно чешу в затылке.
— Так точно, ваше высокопревосходительство. Они оказались очень эффективны в установлении контроля над бурскими республиками вдоль линий железных дорог и в борьбе с партизанской тактикой буров.
— А ли противник разрушит железнодорожные пути? Ваша придумка, ротмистр, станет совершенно бесполезной, — верно подмечает Куропаткин.
— На этот случай в штат бронепоезда входит ремонтная бригада и запас рельсов и шпал для срочного восстановления пути.
Куропаткин выглядит крайне заинтересованным, но столь мешающая ему в нынешней военной кампании осторожность, дает знать.
— Хорошо, Николай Михалыч, нам необходимо время, чтобы обдумать всесторонне вашу новаторскую идею. Обсудить со специалистами… Дадим ответ в ближайшее время, а пока занимайтесь восстановлением вашего эскадрона особого назначения.
Приказано заниматься — занимаюсь.
Пополнение бравое, и, как и при создании эскадрона, сборная солянка.
Есть и казаки, и обычные необученные новобранцы, и вольноопределяющиеся и добровольцы. Среди них несколько офицеров: прапоров и подпоручиков, в основном, из Читинского казачьего полка — сослуживцы Скоропадского.
Мой однорукий начштаба оказывается провёл необходимую агитацию: «держись ротмистра Гордеева, в его особом эскадроне на всех подвигов хватит».
Так что на должности командиров взводов даже конкуренция возникла.