Ротмистр Гордеев 3
Шрифт:
Амулет жалит меня в грудь, словно пчела, моментально выведя из состояния расслабленного анабиоза.
В горячем тумане, скрывшем парную, слышится тихое шуршание. Будто трутся друг о друга сотни чешуек…
— Владимир Алексеевич, слышите!?
— Что? — Похоже, Гиляровский тоже прикемарил в жарком пару.
— Шорох!
Гиляровский приподнимается на локте, вслушивается вгорячую звенящую тишину.
Вот оно — «ш-ш-ш-ш-ш…»
— Модест Викторович!
Из тумана на наш татами перекатывается жандарм, он взволнован
Видели когда-нибудь подобравшегося для прыжка рако-кота или кото-рака? Вот и я вижу такое в первый раз.
Шорох тем временем окружает нас. Он со всех сторон.
— Итить… баба… — раздается из тумана голос одного из подручных Сухорукова.
Вглядываюсь в горячую паровую пелену.
Точно — проступает женский… и весьма соблазнительный силуэт с большой налитой грудью, столь непривычной для азиаток, но, безусловно, знакомый всем, кто хотя бы раз сталкивался с азиатским порно.
Женщина или девушка не обнажена, она в сорочке, но та мокра и прозрачна настолько, что лишь подчёркивает манящие изгибы сексуального тела. Длинные прямые черные волосы густой волной спадают по плечам незнакомки до пояса и даже ниже.
Верхняя часть туловища видна хорошо, из-под прямой челки призывно сверкают раскосые глаза. Глаза, конечно, тоже притягивают,но то, что ниже… ниже плеч… ниже ключиц… эти фарфоровые настолько совершенные полушария, насколько они вообще могут быть идеальными, с розовыми ягодками сосков, впадина пупка… ниже то ли пар был гуще, толи в глазах туманилось… но не ноги, вовсе не девичьи ноги, а змеиный хвост в причудливых переливчатых чешуйчатых узорах.
— Баба! — радостно и утвердительно кричит сухоруковский жандарм.
Соблазнительный демон оборачивается на крик. И пронзительный, леденящий кровь вопль вырывается изо рта демона.
Волна волос змеевидной красотки приходит в движение, словно тысячи крохотных черных змей, они устремляются к оцепеневшей жертве. Мгновение, и они спеленали бедолагу-служивого, словно коконом.
Змеиным движением красотка скользит к жертве, рот ее раскрывается, полный острых зубов. Они вонзаются иглами в шею нечастного. Демоница жадно всасывает в себя бьющую из артерии жандарма кровь.
Мы в ужасе смотрим на разворачивающуюся перед нами кошмарную трагедию. Тело жандарма бьется в последних конвульсиях. Теряет последние капли крови — волосы демоницы шевелятся — полное ощущение, что они тоже сосут кровь из бедолаги.
А она уже разворачивается к нам — с клыков капает кровь, глаза сверкают охотничьим азартом. Раздвоенный змеиный язык облизывает кровь с пухлых губ, манящих поцелуем.
— Вниз! — орет Сухоруков. — Быстрее! Иначе нам тут всем конец!
Бежим вниз в сторону раздевалки, где осталось в шкафчиках наше оружие.
Баня — идеальное место для нападения — здесь человек гол, как при рождении. Да и кому придет в голову тащить в помывочную револьвер или шашку?
Монстриха
Остальные посетители бани орут от ужаса, разбегаются, словно тараканы у нас на дороге. Но они не интересуют чудовище. Она преследует нашу компанию. Интересно, что за чудище такое?
— Это еще что за медуза-горгона? — спрашиваю на бегу Сухорукова.
— Редкая тварь. Исо-онна. Кровососка.
— Это я уже понял по судьбе нашего несчастного товарища. А как с ней бороться?
— Да бесы ее разберут. Вам виднее, ротмистр. Вы у нас — охотник на демонов.
Ага. Я-то, конечно, охотник, да только эта часть умений настоящего Гордеева мне при переносе в этот мир из своего не передалась. Как и французский, как и большинство воспоминаний реального Николая Михалыча Гордеева.
Ладно будем разбираться по ходу дела.
— В армейском наставлении о таких — ни слова.
Это чистая правда. Там вообще о японских боевых демонах и способах борьбы ними маловато информации.
Врываемся в раздевалку, пытаемся забаррикадироваться внутри от нашей змеевидной преследовательницы. Только успеваем расхватать револьверы, как дверь трещит под ударами могучего тела и разлетается в щепки.
На пороге — Исо-онна. Волосы, словно тонкие змеи шевелятся вокруг ее прекрасного лица — чудовище выискивает новую жертву.
— Огонь — командует жандарм.
Раздевалка наполняется грохотом выстрелов, едким пороховым дымом. В демоницу попадают и обычны, и серебряные пули, но, похоже, они не причиняют ей особого вреда.
Волосы-змеи впиваются в новую жертву — ещё одного жандарма — подручного Сухорукова. Подтаскивают вопящего от ужаса и боли человека к совершенному лицу японской горгоны. Зубы чудовищной вампирессы впиваются в несчастного.
Боек револьвера щёлкает вхолостую.
Исо-онно отбрасывает высосанного досуха жандарма в сторону и поворачивается к нашей троице.
Кидаю бесполезный наган ей прямо в лицо и, пока она инстинктивно уклонятся, пытаюсь ударить ее своим трофейным вакидзаси.
Да что за чертовщина-то? Не раз выручавший меня до этого клинок на сей раз не может пробиться, сквозь змеиную кожу чудовища.
Нанести новый удар в грудь не успеваю — несколько прядей волос демоницы оплетают мою руку с вакидзаси, буквально вырывая его у меня из руки.
Еще одна хищная прядь целит мне в лицо.
Неужели конец?!
Спасибо Гиляровскому! Журналист ловко орудует саблей одного из покойных жандармов и отвлекает внимание Исо-онно на себя.
Мне удаётся вырваться из цепких прядей шевелюры демоницы.
— Таблетку, Сухоруков, дайте таблетку сегодняшнего оборотня! Скорее!
Демоница наседает. Пока мы с Гиляровским, как можем, сдерживаем ее дьявольский напор, Сухоруков судорожно роется в шкафчике со своими вещами.