Ровесники. Герой асфальта

Курносова Елена Владимировна

– Канарейка?! Ты чё, с дуба рухнул? – Поведение Костика было воистину рыцарским. Он вполне резонно понимал, что место для выяснения отношений тут не самое подходящее и ничего не делал – просто держал обидчика за шкирку, но Вадим, очевидно, считал это оскорблением своего достоинства и неистово брыкался, вырываясь из сильных рук Сергиенко:

– А ну пусти!!! Пусти, кому сказал!!! Дерьмо!!! Козёл!!! Пусти!!! Убью, гниду!!!

Канарейку конкретно развезло – он уже ничего не соображал, голос его срывался, хрипел и снова повышался почти до визга. Это выглядело довольно забавно со стороны, и, тем

не менее, нам было не до смеха. Безумные выкрики Вадима привлекали внимание окружающих. Старушки перестали прохаживаться по дорожке, замерли на месте, пугливо озираясь на подъезд, возле которого творилось что-то страшное. Молодые мамы крепче вцепились в ручки своих колясок, мамы чуть постарше на всякий случай стали звать детей из песочницы. А бесплатное цирковое представление между тем шло своим чередом.

– Пацаны, да он же лыка не вяжет! – Весело объявил кто-то. – Вот это номер!

– Канарейка, ты чё, драться пришёл? Один?!

– Во даёт!

Раздался дружный взрыв хохота. Так и есть, они не видели нас, застывших на углу в напряжённом ожидании, поэтому и прикалывались от души. Правда, как мне показалось, настроены звёздновцы были вовсе не агрессивно и против Вадима вроде бы ничего не имели.

– Успокойся, Вадинька, что ты так расшумелся? – Ласково, как ребёнка, попросила Канарейку пышногрудая «Памела». – Вон, людей перепугал.

– Пошла на х…й, мочалка! – Последовал яростный вопль. – Под всеми побывала, пока меня тут не было, тварь?!

– Отойди от него, Анжел. – Вмешался коротко стриженный, гориллоподобный парень, на коленях у которого только что сидела эта самая Анжела. – А ты е…альник закрой, Канаренко, пока я сам тебя не заткнул. В нашем коллективе дам оскорблять не принято.

– Ой-ой-ой, рыцарь, б…дь, нашёлся, я не могу! В чём дело, Беркович?! Даёт она тебе что ли хорошо?! Она всем хорошо даёт, смотри только триппер не подцепи!

Ну а дальше, естественно, произошло то, на что Вадим так усердно напрашивался всё это время: Беркович набычился, запыхтел как старый «запорожец» и что было сил, от души двинул пьяного дебошира под дых. Если бы не Костик, продолжающий крепко держать Канарейку за воротник дублёнки, тот непременно свалился бы прямо под ноги Сергиенко и Берковича. А так, Вадим просто мотнулся в сторону, пытаясь дать обидчику достойный отпор. У него ничего не получалось.

– Ещё хочешь? – Угрожающе двинулся к бахчинскому налётчику Беркович. – Сейчас получишь…

– Слав, не надо, хватит.. – Испуганно попросил какой-то тощий белобрысый юноша. Слава не внял этой мольбе, только головой своей большой дёрнул:

– Отстань, Пономарёв. Иди домой, если такой нежный.

Пономарёв… Знакомая фамилия… Я осторожно тронула за локоть Виталика, стоявшего со мной в позе легавой, стерегущей дичь.

– Пономарёв – это тот самый? Сева?

– Да. – Коротко подтвердил Виталик. Сейчас он весь был там, возле подъезда, и моё присутствие ему будто бы даже мешало. Я снова устремила взгляд на место разборки. Полумрак, как назло, наполовину скрывал от меня лица участников, а я бы так хотела как следует их всех рассмотреть!

– А где Кирилл? – Опять отвлекла я внимание Виталика на себя. Он пожал плечами:

– Не знаю. По-моему, его тут вообще нету. Я не вижу, по крайней

мере.

– Что, так и будем прятаться? – Осведомился, подступая к нам, Миша. – Он там всех сейчас доведёт до ручки.

– Точно. – Тихо согласился Виталик. – Драки, видно, не избежать. А так не хотелось, блин…Здесь, во дворе…Что же делать?

– Подождём ещё немножко. – Предложила я. – Может, всё обойдётся, они его угомонят.

– Ну да, твоими бы устами да мёд пить. – Хмыкнул Раскопин с горечью. – Попробуй угомонить Канарейку в таком состоянии. Чёрт, и где его угораздило так нажраться?

– Говорит, Кролик угостил. – Объяснил Виталик, он по-прежнему не сводил глаз с площадки возле подъезда, даже не мигал и не дышал почти.

– Кролик?..Ну тогда всё ясно.

– А что за Кролик? – Поинтересовалась я у Миши.

– Местный придурок. Травкой балуется, колёсами. Кстати, он Вадьке мог и не только выпить предложить.

– Слушай, а я об этом как-то не подумал. – Ужаснулся Виталик. – Точно…Не мог он за такой короткий срок так опьянеть.

– Так ты думаешь – колёса?

– А что мне ещё думать?

– Да ну на фиг… Вадька наркоту в любом виде презирает. Думаешь, он станет пробовать, если ему предложат?

Виталик тяжело вздохнул:

– Не знаю…Когда речь идёт о Канарейке, уверенным ни в чём нельзя быть.

Мы замолчали и снова принялись наблюдать.

– Ладно, Костик, пусти его. – Весёлый голос в темноте был мне знаком. Кажется, это говорил вчерашний сообщник Сергиенко – Ромка Медзуновский. Здесь, на своей территории, он оказался на удивление снисходительным и великодушным к противнику. Может, из-за того, что был уверен в его безвредности?

– Иди домой, Вадь, проспись, а потом мы поговорим. Лады? Не время сейчас выяснять отношения.

Честное слово, не такие уж и плохие они ребята, прав был Виталик! Другие на их месте и слушать бы Канарейку не стали, а тем более успокаивать и уговаривать как маленького. Впрочем, миролюбивость звёздновцев вполне логично могла объясняться ещё и стремлением сохранить в своём городке видимость покоя. И вежливость эта могла оказаться показной. Всё может быть…Но Вадима сейчас совершенно не волновали причины вражеской тактичности. Его вообще ничего в данный момент не волновало. Костик разжал руки, выпуская Канарейку на волю, и буквально в следующее же мгновение отлетел к лавочке, едва не стукнувшись об неё головой – Вадим не замедлил воспользоваться предоставленной ему свободой. Вот этого ему простить уже не смогли – всякому терпению, в конце концов, наступает предел.

– Во достал, б…я! – Возмущённо рявкнул Слава Беркович и коротким ударом кулака отбросил Вадима туда же, к лавочке. Поднявшийся к тому времени Костик принял эстафету – мстительно футбольнул неугомонного дебошира обратно Берковичу.

– С-су-ки…- Исступлённо выругался Вадим, пытаясь встать. Дело это было сложное – ноги его не слушались, колени подкашивались, отказываясь поднимать тяжёлое тело потерявшего координацию хозяина.

– Кто тут тебе сука? Чё-то я не понял! – Слава, похоже, обозлился всерьёз. Во всяком случае, дожидаться, пока Канарейка соизволит подняться, он не стал – обеими руками сгрёб его за воротник и, поставив перед собой, развернул лицом к Сергиенко: