Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
А может всё наоборот? Может, это я – гипотенуза, поддерживающая катеты – Виталика и Вадима? Опять не то… Виталика в каком-то смысле я, может, и поддерживаю морально, а вот Вадима – нет. Он и не нуждается ни в какой поддержке. Он сам по себе, отдельно ото всех. Он не катет и не гипотенуза… Он… Он просто икс. Вечное неизвестное, искомое, непонятное… И с чего это вдруг меня потянуло на математику? С ума я, что ли, сошла от нервных перегрузок? То, что происходит в моей жизни, можно было обозначить одной умной поговоркой: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. И можно
Я даже не заметила, как за окном стемнело. Потеряв счёт времени, я просто лежала на кровати, тупо уставившись в стену. Обои были ещё свежие. Розовые, с причудливым золотистым орнаментом. Раньше они мне очень нравились, а сейчас почему-то казались идиотскими и по-детски аляпистыми. И куда мама смотрела, выбирая тон? Она же такая стильная…
Не знаю, сколько бы я ещё так пролежала, находя изъяны в каждой части окружающего меня интерьера, если бы в прихожей не раздался звонок.
ВИТАЛИК?!..
Сердце бухнуло, сильно толкнувшись в грудную клетку, и я стремительно подскочила с дивана. Села, вытянувшись в струнку. От радостного волнения вспотели ладони… Ну конечно же, Виталик! Он не выдержал нашей разлуки и пришел мириться! Дурочка, как я могла расстраиваться по пустякам! Виталик любит меня, и я ему так же жизненно необходима, как и он мне!
Нужно было мчаться в прихожую, сломя голову, но я почему-то не двигалась с места. Вот щёлкнул замок на входной двери… Вот дверь закрылась… До моего слуха донесся мамин елейный, воркующий голос. А вот это уже настораживало.
– Ксенечка, ты все ещё спишь?
(Избегая лишних вопросов, я весь день делала вид, что сплю). Я ещё и подумать ни о чём не успела, а мама, широко распахнув дверь, уже стояла на пороге моей комнаты, радостная и счастливая.
– Ксеня, вставай! К тебе Вадик пришёл.
– Кто? – Глупо моргая, переспросила я. В голове между тем метались лихорадочные мысли – прыгали, скакали, пытались слиться воедино. Вадим?!.. Почему Вадим?! Это часть нашего старого плана?!.. Неужели он уже успел помириться с Виталиком и теперь, как ни в чём не бывало, пришёл звать меня на улицу?!..
Я уже почти не сомневалась в том, что дела обстоят именно так. Как же может быть иначе?! И я пулей вылетела в прихожую…
– Мне собираться?!
Вадим стоял, слегка привалившись к стене, будто бегал он до этого где-то очень долго и теперь выдохся окончательно.
– Не надо, Ксюш…- Его взгляд, устремленный на меня, выражал такую же неимоверную усталость. – Я
Что-то новое было в Вадиме, во всём его облике, в лице. Я смотрела на него изумленно и не могла понять, что же так поражает меня в нём, нынешнем.
– Ну что вы встали здесь? – Суетливо вмешалась мама. – Ксеня, это невежливо, в конце концов. А ты раздевайся, Вадик, проходи. Я сейчас чайник поставлю.
– Не надо, Ольга Михайловна. – Кротко и вежливо повторил Вадим ту же фразу. – Я бы хотел поговорить с Ксюшей наедине. Можно?
Он был так серьёзен и сосредоточен, будто явился просить моей руки. Мама замерла настороженно, потом с тревогой взглянула на меня, надеясь услышать какое-нибудь объяснение. Но я молчала, сама толком ничего не понимая, и ей ничего не оставалось, как только согласно кивнуть:
– Ну хорошо… Я не буду вам мешать.
– Спасибо.
Я так и не поняла, искренне говорил это Вадим или же продолжал играть свою роль пай-мальчика. Неторопливо раздевшись, сняв ботинки, он без приглашения вошёл в мою комнату и там остановился в замешательстве – я не предлагала ему сесть и сама стояла возле закрытой двери.
– Я тебя слушаю. Зачем ты пришёл? – Враждебность в своем голосе я даже не пыталась скрыть. Очень хотелось хоть каким-то образом заставить этого самоуверенного мажора смутиться. – Или тебе мало того, что случилось, и ты решил меня окончательно скомпрометировать?
– Да нет. – Простодушно откликнулся Вадим, и я опять не поняла, натурально это его простодушие, или он таким образом пытается меня смягчить. Как бы там ни было, визит Вадима меня ничуть не обрадовал. Стоило бы прогнать его ещё там, в прихожей. И почему я сразу этого не сделала? А теперь было поздно, к тому же Вадим, не дождавшись разрешения, уселся на край дивана. Я двинулась было туда же, однако в последнюю минуту, испугавшись чего-то, ещё плотнее прижалась спиной к двери.
– Так я тебя слушаю. Зачем ты пришёл?
Вадим оглядывал комнату так, словно видел её впервые.
– Не знаю. Шёл-шёл и решил зайти. Совесть замучила, поверишь ли..
Мама ты моя родная…Совесть! Оказывается, она у него есть… Я мысленно усмехнулась, но вслух ничего не сказала – ждала, когда заговорит Вадим. А он, казалось, больше не собирался разговаривать – просто сидел, опустив плечи, и смотрел по сторонам. Взгляд его был странный – туманный какой-то, зачарованный. Когда-то давно я уже видела у Канарейки похожий взгляд, и меня внезапно осенило:
– Ты пил, что ли?
Он неопределённо повел плечами:
– Так…Немного… Две бутылки пива.
– Всё ясно. А закусывал чем? Опять циклодолом? По рецепту этого…как его? Зайца своего?
– Какого ещё зайца? Кролика.
– Какая разница?
– Ничем я не закусывал. Я вообще так больше не напиваюсь.
– Да ну? Серьёзно?
– Куда уж серьёзней.
– С чего это вдруг?
– Говорят, я пьяный буйный…Тебе ли не знать?
Разговор получался идиотским, и сам Вадим это, кажется, понимал. Однако, продолжал сидеть неподвижно, слегка качая ногой. Раздражение во мне всё росло и росло.