Роза опалённая
Шрифт:
— А?
— Розалин, ты вообще меня слушаешь?
— Конечно.
— И что я спросила у тебя два раза подряд?
Розалин покраснела.
— Извини, думала о другом…
Туя укоризненно покачала головой.
— Я спрашивала, ты знаешь, что Ассоль завтра возвращается?
— Да? Нет, я не знала. Как она?
— Она в порядке. Совершенно здорова. И это я тебе тоже говорила!
— А что с ней вообще произошло?
— Вот этого я не знаю. Вроде бы она болела… но чем, непонятно. Лекари разводят руками. Но ходят слухи, это от чрезмерного переутомления.
Эту информацию
— Тогда неважно. Главное, что теперь она здорова.
— Да. Так… а ты снова перейдёшь в отдел к господину Брабберу? А как у вас с ним дела?
— У нас? — Розалин ужаснулась вопросу, быстро оглядываясь по сторонам. Неужели все в курсе, что между ними что-то происходит? Конечно, на самом деле ничего нет, но всё же…
К счастью, все занимались своими делами и на неё не глазели.
— Да, у вас. Или ты больше в нём не заинтересована?
— Не знаю, что тебе сказать. — Розалин внезапно потеряла своё красноречие и не смогла соврать, просто в голову ничего не приходило. — Извини.
— Странная ты какая-то…
— Просто задумалась о жизни.
— Зачем?
Туя так громко вскрикнула, будто чего-то испугалась.
— Пожалуйста, оставь меня ненадолго в покое. — Попросила Розалин. — Мне нужно побыть одной. Голова болит.
В общем, Туя на неё, кажется, рассердилась. Но это последнее, о чём волновалась Розалин, ведь ей предстояла встреча с господином Браббером.
Допивая кровекофе и стараясь не суетиться, она сжала кулак и сунула руку в карман. Чистый костюм, одетый только сегодня утром… а в кармане тот самый бутылёк с ядом. Вернее, с активатором её яда. Она ночевала, привязав этот бутылёк к веревке и повесив на шею.
Лантана сказала, с этим активатором она может убить саму себя. Вот это была бы насмешка судьбы! Взять и убить саму себя…
Розалин рвано вздохнула, сделала последний глоток кровекофя и встала. Пора. Она обещала прийти утром. Да и чего скрывать — сама безумно хотела его видеть. У всей этой ситуации должен быть какой-то конец. Рано или поздно придётся решать.
Дорога вроде бы была знакома до мелочей, однако Розалин шла, как впервые. Смотрела на стены и на пол, на снег и на здания, на высокую стену, окружающую дома и на башню с мерзкой Веждой наверху.
Ночью в город пришёл мороз. Снег приятно скрипел, а ветер сегодня был очень добрым и не дул в лицо. Да и вообще больше гонял горсти снежной пыли, обращая мало внимания на людей. Заигрался.
Розалин вошла в здание, прошла знакомым и одновременно чужим путём к отделу господина Браббера. Вроде всё как обычно… тишина, полумрак да запах сырости. Раньше он не был так заметен… будто здание ветшает.
Сколько ему вообще лет? Этому Дому магических изысканий? Башня точно разменяла не один век. Окружающие здания, конечно, младше… но видимо тоже старые.
Господи, да о чём же она думает? Ей нужно думать о другом.
На душе словно камень лежал. И с каждым шагом делать следующий хотелось всё меньше.
Но путь был один и вскоре Розалин оказалась
Тянуть бессмысленно, да она и сама хотела узнать… понять… хотя бы увидеть.
Розалин открыла дверь, которая оказалась не заперта и вошла в комнату.
Владлен встал ей навстречу со своего обычного места за столом. Серьёзный, какой-то торжественный, в безумно красивом серебристом сюртуке и серых брюках. Чёрный воротник, петлицы и пуговицы… почти чёрные глаза.
— Доброе утро, господин Браббер. — Сказал кто-то жалкий голосом Розалин.
— Здравствуй, Розалин.
Вместо подчёркнуто официального обращения — откровенно личное. Розалин молча подняла на него глаза. Он подходил ближе, не отрывая от неё взгляда. Розалин отчего-то пошла ему навстречу. Они почти встретились на середине пути. Владлен остановился в паре шагов от неё и заговорил.
— Я помню тот вечер, когда увидел тебя в первый раз. Ты стояла в холле, я вышел после долгого сложного совещания, на котором меня неплохо помяли, и мечтал как можно скорее оказаться где-нибудь подальше… и увидел тебя. И подумал, что все горести, которыми я был полон мгновение назад, на самом деле не такие уж и горькие. А вот знать, что ничего не можешь дать девушке, которую хотел бы видеть рядом всегда… вот настоящий ужас. Не иметь ни малейшей возможности быть с человеком, к которому тянет душой и сердцем — разве может быть более жестокое наказание? Оказалось, может. Потом ты стала приходить ко мне во снах. И это мучило ещё больше. Розалин, ты знаешь, что у подземных дроу есть легенда о старухе-судьбе? Однажды она так обленилась, что стала посылать своих вестников через сны… Дроу верят, что свою судьбу можно увидеть во сне. Я тоже в это верю.
Розалин молчала. Она тоже вспомнила тот вечер, когда впервые появилась на пороге Дома магических изысканий. Вспомнила свои мысли и намерения. И каким ужасным ей показался господин Браббер, каким отталкивающим, безобразным! Вспомнила, как ей хотелось его убить.
Вспомнила, как впервые заснула и как шла… к кому-то любимому.
И ещё вспомнила, как отчаянно пыталась не замечать между этими двумя событиями вполне очевидной связи.
— Был бы я трусливей, убил бы себя. — Спокойно сказал господин Браббер и Розалин вздрогнула. — Потому что никакого выхода не было. Только Дарек, которому я не мог помочь и девушка, которая никогда не будет моей. Но я не смог бы бросить его в таком зависимом положении. А видеть тебя хотя бы изредка… уже счастье.
Владлен вдруг улыбнулся. Очень ярко и радостно.
— Но теперь всё иначе. Я потрясён, как легко меняется жизнь, хотя уже видел такое прежде и должен был бы быть подготовлен… и всё же. Проблема с Дареком решена. То, на что я не решался сам, произошло невольно… и кажется, к лучшему. Я удостоился великой награды Императора и мне вернули мои владения и счета. Я снова богат и… почти свободен от чувства вины. Дарек не просто так стал истощённым, он защищал меня… Но это давняя история, которую я расскажу в другой раз. Сейчас ничего этого не важно. Розалин, я хочу кое-что спросить. Ты станешь моей женой?