Роза в цепях

Суслин Дмитрий Юрьевич

Он был недалек от истины. Демеций действительно имел сильную страсть к беседам с Бахусом. Он пил столько, что денежки Флавии рекой потекли к виноторговцам Неаполя. Соседи вокруг торжествовали, им было приятно наблюдать, как еще несколько недель тому назад гордая, как сам Юпитер Олимпийский, матрона унижается перед своим новоявленным сынком, которого все в округе запрезирали сразу, как тот появился.

Сама же Флавия вела себя действительно странно. Она была так рада появлению сына, которого давно уж считала погибшим, что терпела все его выходки. Она сразу же постарела лет на десять, и превратилась в добрую суетливую старуху. Видевший ее ранее ни за что бы не признал в этой растерянной старушенции

первую красавицу великого города. Иногда она, правда, вдруг на время превращалась в прежнюю Люцию Флавию, но это были недолгие часы, и строгий мутно-пьяный взгляд сына тут же ставил женщину на место. Та уже не вспоминала о том, как была строга со своим сыном в пору его младенчества и юности, как больно его наказывала за все его невинные детские шалости, как непреклонно заставляла его выполнять ее материнскую волю. Нет, сейчас она слова не решалась сказать поперек своему уже начинающему лысеть сыночку.

Естественно, что регулярные занятия Флавии с Актис прекратились, и девочка была оставлена в покое. Лишь изредка хозяйка вспоминала о своей маленькой рабыне и возобновляла уроки, но это было уже не так регулярно и настойчиво.

Демиций обратил внимание на странные отношения между Флавией и Актис и выбранил мать за столь бестолковое и никчемное ее увлечение, заметив, что любая рабыня должна иметь подобающее ей место.

Прошло три недели. Демиций ни одного дня не оставался трезвым. Флавию, наконец, начало тяготить такое положение. Постепенно к ней начали возвращаться прежние черты ее характера, и гордая матрона начала брать вверх над старой мамашей.

Она стала прекословить сыну и раз даже устроила ему грандиозный скандал. Демиций сильно удивился бунтарским замашкам матери и послал ее к дьяволу.

Назревала буря в отношениях сына с матерью. Наконец она наступила, когда в один прекрасный день Флавия громогласно отказалась оплачивать бесконечные попойки сына.

Демиций обозвал ее скрягой и старой потаскушкой. Он пригрозил поджечь дом, ушел в город и вернулся глубокой ночью. Он не зашел в дом, а долго ходил вокруг его стен и орал непристойные песни. Умиравший со страху Гиппократ тщетно звал его сквозь дверное оконце, умоляя зайти в дом.

Флавия наотрез оказалась выйти на улицу и урезонить сына. Она наконец взяла себя в руки и стала относится к нему с глубоким презрением.

А тот так и орал на улице, пока под утро не явились стражники и не отколотили его как следует. Они уже собирались отнести беднягу в тюрьму, но Гиппократ, выбежавший наружу, отговорил их и даже уговорил занести пьяного буяна в дом. Те посмеивались над старым рабом, но выполнили его просьбу. В награду привратник угостил всех троих вином и дал каждому по горсти фиников.

Наутро Флавия имела очень строгий разговор с сыном, суть которого состояла в том, что тот должен начать новую жизнь и перестать позорить мать перед людьми. Демиций вдруг захотел исправиться и покаялся перед матерью на коленях в своем поведении и даже пустил слезу. Он клялся самыми суровыми словами, что будет впредь любящим сыном и примерным гражданином.

Но к вечеру он снова оказался смертельно пьян и возглавил толпу хулиганов, пытавшихся разгромить винную лавку. Все погромщики оказались в тюрьме, и Флавии стоило больших усилий вытащить сыночка оттуда. В этот раз Демиций не стал каяться, а, наоборот, в самых грубых выражениях обвинил во всем свою мать. Она, мол, испортила ему жизнь, выгнала из дома без денег, и прочие справедливые и несправед, ливые обвинения бросал он ей в лицо. Наконец, та не выдержала и объявила сыну, что выгоняет его из дома. Но сын наплевал на все ее слова, не раздеваясь, свалился в своей комнате и захрапел, сотрясая воздух и распугивая во дворе всех цикад.

На следующий день все началось заново.

ГЛАВА

ДЕВЯТАЯ

Отношения между Флавией и сыном совсем испортились. Мать перестала обращать на Демиция внимание и занималась одной лишь Актис. Солдат чуть от злости не помер, видя, что мать занимается с этой девчонкой.

Флавия видела, что из-за поведения сына они с каждым днём приближаются к разорению. Ветеран, просыпаясь довольно поздно, кричал к себе прислугу. Рабыни уже знали, что потребует от них их господин, заранее приготовив глиняный кувшин с вином. Когда тот с жадностью проглатывал принесенный напиток и начинал требовать новую порцию вина, женщины говорили, что госпожа приказала им не давать более того, что он выпивал. Тогда Демиций, громко ругаясь на весь дом, требовал в спальню свою мамашу. Но Флавия решила не потакать ему более. Одноглазый солдат, получив от матери очередной отказ в деньгах, клялся тот же час покинуть дом и разносить повсюду, какая она хорошая сука. Мать говорила, что денег у нее больше нет, что они разорены и что её родной сын позорит их семью, и что она только и мечтает, чтобы он покинул ее дом.

Так прошло ещё несколько дней. Флавия вдруг обнаружила, что у неё почти совсем не осталось денег. Она не знала, что ей делать, и, когда Демиций в очередной раз стал вымогать у неё деньги, она не стала потворствовать желаниям сына.

Когда Демиций узнал об отсутствии денег, он нисколько не удивился.

— Эка важность — нет денег! — воскликнул он. — У тебя в доме столько барахла, и, если ты продашь что-нибудь, то от этого ничуть не убудет.

Флавию до глубины души возмутили эти слова.

— Как тебе не стыдно? — закричала она. — Может, ты мне прикажешь продать и всех моих рабынь?

— А почему бы и нет? — ответил сын. — Странная ты женщина, одной ногой уже стоишь в могиле, а туда же, требуешь, чтобы тебе прислуживали как какой-нибудь египетской царице.

Флавия даже онемела от подобной наглости. Сын же спокойно продолжал:

— Мы не так богаты, чтобы кормить ещё и столько рабов. В доме нет ни крошки хлеба, а ты корчишь из себя знатную особу.

— Вон из моего дома! — закричала Флавия. — Мерзкий негодяй!

И сама бросилась в свою спальню. Здесь её ждала Актис, и женщина со слезами бросилась ей в объятия. Девочке было очень жалко свою госпожу, и она страшно боялась Демиция. С тех пор, как он появился в доме, Актис потеряла покой. На душе у неё было очень тяжело, и тоска терзала её безмятежное до сих пор сердечко.

Она боялась поделиться своим мрачным настроением с хозяйкой. Актис видела, что Флавии куда тяжелее, чем ей, и изо всех сил старалась утешить несчастную женщину.

Далее события стали развиваться ещё более трагически. Флавии действительно пришлось смириться с мыслью о том, что придется продать рабынь. Она обратилась к своему старому знакомому Хлою Монию. Рабовладелец купил у женщины трёх её старших рабынь. Актис Флавия не согласилась продать ни за какие деньги, а старого Гиппократа Хлой наотрез отказался брать.

Воспользовавшись тяжелым положением Флавии, рабовладелец заплатил ей сумму намного меньше, чем стоили рабыни.

Актис осталась в доме единственной невольницей, и ей пришлось выполнять те обязанности, что до неё делали другие. Девочка из сил выбивалась, чтобы успеть всё сделать. Она готовила, убиралась в доме, стирала одежду, одевала и раздевала госпожу и с омерзением прислуживала вечно пьяному Демицию. Гиппократ, как мог, помогал ей, но был слишком нерасторопен и стар. Флавия с грустью смотрела, как её любимица, умная и образованная девочка, должна выполнять обязанности столь низкие и презренные. Совсем не к такой участи готовила она маленькую рабыню, растрачивая на неё всю энергию и ум. А вон как распорядилась судьба.