Роза в цепях
Шрифт:
— Нашему господину и высокочтимой госпоже нужно сделать венки из самых красивейших роз, а предпочтение они отдают, — Корнелий замолк на мгновение и, обведя взглядом рабов, докончил свой монолог, — красным большим цветам. И вы должны отобрать достойные восхищения цветы для венков наших господ.
Актис наклонив голову, слушала старшего садовника, бессознательно теребя край туники. Сколько уже раз приходилось ей выполнять самые ответственные поручения, и всегда она справлялась с ними быстро и легко. Наконец старший садовник приказал приступить к работе, добавив, что отдых им больше не положен, ибо они уже и так слишком долго
Корнелий громко рассмеялся своей собственной шутке и, вдыхая аромат красной розы, которую он держал в руке, направился в здание.
Шел седьмой час после восхода солнца. Почти все гости, приглашенные в дом легата Кампанского легиона, уже собрались, чтобы отметить веселой пирушкой день рождения его хозяина. Друзья и знакомые семьи небольшими группками стояли в перистилии и в атрии, сидели в таблинии', некоторые в нетерпении заглядывали в триклиний', куда их зазывал аромат от бесчисленных блюд, с пиршественного стола.
Петроний Леонид стоял у мраморной колонны в атрии. На нем была белоснежная тога с пурпурной каймой. Праздник как никак официальный, и неприлично встречать гостей в папин', пусть даже и вытканной из китайского шелка. Хозяин радостно здоровался с подходившими гостями, выслушивал от них пожелания счастья ему и его дому, принимал подарки и, подзывая к себе рабов-юношей, очертаниями своих лиц более напоминавших прекрасных девушек, предлагал собеседникам выпить поднесенные чаши с вином.
Фабия, склонив голову на плечо мужа и, обхватив его руку, с радушием гостеприимной хозяйки, поддерживала разговор, каждому обещая ещё невиданное до толе пиршество. Иногда она окидывала взглядом собравшуюся компанию в поисках Валерия и, не найдя его поблизости, вновь вступала в беседу с очередным гостем. Мало-помалу гости стали чувствовать себя раскованнее на этой великолепной вилле. Они с любопытством ходили по дому, восхищаясь его богатством и роскошью.
Все кругом поражало воображение. Гости с удивлением и восторгом осматривали произведения искусства; картины, изображающие морские битвы и нарисованные прямо на штукатурке; мраморные и бронзовые статуи, созданные по греческим образцам; драгоценные вазы и бюсты богов и предков… Насмотревшись вдоволь, они захотели выйти в сад, погулять по парку, а один из молодых друзей Валерия заявил, что непременно хочет увидеть знаменитый розарий Децим Фабии. Матрона в знак согласия три раза хлопнула в ладоши и, как бы призывая гостей к вниманию, громко объявила:
— Я рада показать, наши достопримечательности, а уж желания гостей нашего дома — это для меня как повеление свыше, — Фабия звонко рассмеялась, а затем легко побежала в направлении сада, увлекая за собой весело шумящую компанию друзей и знакомых. Она вела их между финиковыми, персиковыми и оливковыми деревьями, с нескрываемой гордостью проводила сквозь ряды яблонь и груш, усыпанных фруктами, останавливалась у сливовых и айвовых деревьев, предлагала гостям созревшие плоды. В воздухе смешались бесчисленные запахи, которые создавали божественный аромат, пьянивший людей, и заставлявший их с неудержимым восторгом выражать восхищение прекрасным садом.
— А сейчас я покажу самое удивительное место на земле! — Фабия, загадочно приложив палец к губам, поманила гостей за собой. Вскоре перед публикой предстал, знаменитый на всю Кампанию, розарии. Восторг
Когда шумная компания повернула направо по дорожке, огибавшей густые кусты, куда-то спешившая рабыня столкнулась со своей госпожой. Фабия, чуть не упав от столкновения, некоторое время не могла произнести и слова от неожиданного происшествия. Перед хозяйкой растерянно глядя на гостей, одетых в богатые и изысканные одежды, стояла Актис.
— Проклятая девка! — вскричала Фабия. — Куда ты несешься! — Госпожа, побагровев от гнева, сделала два шага к Актис и наотмашь ударила ее по лицу. Вмиг прекрасные глаза девушки наполнились слезами.
— Так куда ты спешила? — спросила матрона, с ненавистью глядя на невольницу.
— Корнелий, старший садовник, послал меня за вином, — прошептала Актис. — Моя госпожа, простите вашу верную рабыню…
Корнелий был любимцем Фабии. В городе болтали, что он родился от связи деда Фабии с чернокожей еврейкой, рабыней, прислуживающей в покоях господского дома.
— Ты осрамила меня перед гостями и за это ты почтишь нас вечером своим присутствием на нашем пиру! — Фабия многозначительно обвела взглядом столпившуюся вокруг нее компанию гостей. — Сегодня ты будешь наказана розгами. Иди прочь и скажи Корнелию, чтобы он лучше поливал цветы, чем заливал свою глотку вином.
Актис потупив взор, стояла перед Фабией.
— Ступай! — повторила еще раз матрона и повернулась к гостям. Актис, опустив глаза, побежала к домику, и через мгновение ее стройная фигура скрылась из вида.
Леонид, уже изрядно подвыпивший, обнявшись с двумя приятелями — толстым Траквиллом и рыжебородым мужчиной — стоял позади разгневанной жены.
— На эту красотку, затмившую весь розарий, пожалуй, стоило посмотреть, друзья мои, — проговорил легат. — Моя дорогая женушка позабавила нас. Она не только показала вам цветущее царство, — господин обвел рукой цветник, — но и дала вам возможность насладиться тем божественным цветком, только что упорхнувшим от нас.
Гости засмеялись, и Фабия уже сама добродушно улыбалась. Маска радушия и гостеприимства сменила маску гнева и ярости. Она, подобно актеру на театральной сцене, играла роль прекрасной хозяйки и преданной жены. Оставалось показать еще одну диковинку, и Фабия повела гостей в дальний конец сада, где на широкой зеленой лужайке ходили павлины, распустив цветастые хвосты.
И матрона опять рассказывала слушателям о своем огромном хозяйстве. Смех и шутки сопровождали ее речь…
А в это время старший садовник, почесывая живот и широко зевая, сидел на тюфяке. Он долго выговаривал Актис за ее оплошность. Мало того, что он остался без вина, да к тому же и она будет наказана из-за своей глупости. Корнелий, отругав девушку, взмахом руки отправил прочь.