Роза ветров

Кас Маркус

— Убирайтесь вон, — не злобно, а больше отчаянно, выдал граф.

— Алексей Романович…

— Прошу вас. Покиньте меня, — еле слышно произнес он на выдохе.

Взгляд его совершенно потух. Зотов уставился в одну точку и замер. При этом наконец-то догадался приглушить все чувства. Ну или полностью отрешился.

Я совершенно не понимал, что сейчас произошло. За кого он меня принял? Почему его так расстроил исход нашей схватки? Неужели никогда не получал отпора? Такого точно не могло быть.

Но его мольба, а это была не просьба, а именно мольба, заставила меня колебаться.

Я

сделал шаг назад. А затем аккуратно коснулся его разума. Нехорошо, но оставлять его в таком состоянии я не хотел. Пусть и не специально, но я поспособствовал его опустошающему гневу.

Чуть влил немного покоя и умиротворенности. Одновременно с этим поверхностно изучая творящееся внутри этого странного человека. Плечи графа расслабились, но взгляд оставался таким же безжизненным.

Никакого проклятья или подобного воздействия не было. Ни капли темной силы. Чтобы его не снедало изнутри, это было лишь его выбором. Ну или наследием, судя по отголоску магии крови.

Лезть глубже я не стал. Большой риск повредить разум, который и без того сейчас был неуравновешенным. Добывать информацию таким способом в данной ситуации было уже слишком.

Понял я одно. Дочь он любит до безумия.

— Прощу прощения, — всё же сказал я, перед тем, как уйти. — Я не желал вас задеть, Алексей Романович. Я вам не враг.

Ну прямо сейчас, по крайней мере.

— А кто? — вдруг ожил Зотов и взглянул на меня. — Друг? Благодетель?

Он истерически расхохотался, затем резко умолк и обхватил себя руками, унимая дрожь. Сжал губы до побеления и процедил:

— Уходите. И не приходите сюда больше.

Ну хоть в себя пришел, пусть и через истерику. И то хорошо. Я откланялся, не зная что ещё сказать, и направился к выходу.

— Я сам с вами свяжусь… — донесся до меня еле слышный голос.

Я лишь кивнул, не оборачиваясь.

Реакция более чем необычная. Сорваться так быстро и напасть на аристократа — это вопиющая ситуация. Да и отсутствие свидетелей… Я сомневался, что он хотел меня убить. Точнее, что это было запланировано. Ярость затмила его разум, это совсем иное. Но от чего?

На улицу я вышел весьма ошарашенным.

Может, всё объясняется проще? Граф Зотов сумасшедший. Такое без тщательного копания в голове не определить. Психи испытывают те же эмоции, что и прочие люди. Только странное сочетание чувств и нетипичные реакции порой могут указать на безумие.

В свите царя обнаружился один такой. Ничем себя не выдавал до одного происшествия… Даже не хотелось поднимать из памяти ту сцену, за которой мы его застали. Жуть.

Я поежился от холодного ветра, дующего с Невы. Почувствовал спиной взгляд из особняка и поспешил уйти подальше по набережной. Псих граф или нет, но он добавил много вопросов к головоломке.

Дочь в темнице, а отец свихнулся. Да уж, та ещё семейка. Вот только техника у графа очень интересная…

Вряд ли всё было так просто, но пока нужно было найти иной способ добыть информацию. Ну или дождаться обещанного. Придет в себя, подумает, разузнает про меня, и сам свяжется. Если нет… Да и чёрт с ними, с Зотовыми.

Чем дальше я распутывал эту загадку, тем больше мне хотелось встретиться

с её создателем и хорошенько так врезать.

Я остановился и достал телефон, чтобы вызвать такси. Автомобиль я оставил дома на тот случай, если бы чаепитие перешло бы в дружеский ужин с аперитивами. Готовься к худшему, но надейся на лучшее, таков уж был мой принцип. Тогда в любом случае результат порадует. В первом, что ты готов. Во втором, что всё прошло отлично.

И увидел уйму сообщений от Тимофея. Я воспитанно отключил звук перед тем, как постучаться в дверь Зотова.

Сначала были обычные доклады о перемещениях мистера Висельника. Каждый раз, когда тот куда-то отправлялся, рыжий отчитывался об этом.

А вот дальше было интересно. Контрабандист, навестив несколько лавок и пару известных дворян, засел в кабаке с дурной репутацией. И с девицей. Судя по описанию, темной.

«Еду» — отправил я короткий ответ, вызвал машину и попросил водителя поторопиться. Встреча только началась, но вряд ли они будут сидеть там до утра.

Долгожданная встреча происходила на задворках Апраксиного двора. В той его дальней части, что была ближе к Фонтанке. Там, среди лабиринтов складов и сомнительных лавок, размещались не менее сомнительные заведения.

Я предполагал, что Баталов не расчистил это место исключительно для удобства. Если что, ехать недалеко, да и поножовщины тут почти не было. Грабежи да подобные злодеяния без смертельных исходов. Ну и место для тайных встреч.

В памяти молодого графа Вознесенского был какой-то старый скандал в связи с Апрашкой, как её называли местные. Устроили большую показательную облаву, да только поймали самых нерасторопных. То есть очень пьяных. Вся публика каким-то волшебным образом улизнула. Наверняка воспользовались подземными ходами.

Но, с тех пор стало безопаснее. Как для простых жителей, так и для преступников. Вопросов тут задавать было не принято, как и разглядывать посетителей лабиринта.

Тимофея я нашел без проблем, просто ушел в тени и следовал на единственный живой отголосок.

Место для засады парень выбрал отличное. За стопкой поллет и возле одного из мутных окошек кабака. Сквозь немытое целую вечность стекло разобрать что-то было нелегко, но возможно. Я рассмотрел сверкающую лысину Висельника и его приметный шрам. А вот девушка сидела ко мне спиной. Темноволосая и миниатюрная. Зотова это или нет, было непонятно.

— Она это, вашество! Ведьма. Ну, то есть темная магиня, — восторженно прошептал мне рыжий после обмена приветствиями. — Про накопители говорили. Девица в никакую, отпирается. Лысый её убалтывает уже полчаса.

Я взял приемное устройство и вслушался в разговор.

Голос у девушки оказался очень приятный. Бархатный тембр, но вместе с этим довольно жесткий тон с явными нотками превосходства. Ощущалась в её словах насмешка.

Контрабандист очень терпеливо уговаривал девушку на сделку. Та напрямую не отказывала, но и не соглашалась. Говорила, что нужно больше времени. Я послушал, как они обмениваются фразами, с ее стороны колкими, а с его убеждающими, и понял. Висельник её боится. Да так, что игнорирует почти откровенное хамство.