Роза. Истории Дормера
Шрифт:
Темноглазый Руперт подхватил стражника, кулём рухнувшего к нему под ноги, и потащил его прочь из камеры. Лязгнул голосом второму охраннику:
– За мной! Пошевеливайся! Камеру запри!
Потащил охранника-невменяшку прочь под гогот задержанных. Процедил сквозь зубы:
– Понабирают идиотов...
Смех из камер стал громче. Второй охранник шёл следом, чуть вжимая голову в плечи. То-ли от страха, то-ли от стыда. Кто его знает?
Лекарь, диагностируя Розу, чуть улыбнулся мальчикам:
– Не обижайтесь на Руперта.
Ответил Пеликан. С невыразимой насмешкой:
– У всех здесь травмы! А на людей бросается только он!
Странное дело, но лекарь согласно кивнул:
– Так и бывает, друг мой. Кто-то сильнее, кто-то слабее... Вы сильнее его. Сумели сохранить способность дружить и любить. Это, знаете ли, дорогого стоит...
Похвала, сказанная мимоходом, не была "тухлой". Вряд-ли лекарь сильно отдавал себе отчёт, что он там несёт, пока диагностирует больную. Потому, наверное, слышать её было так приятно. Всегда приятно, когда что-то настоящее в тебе замечают.
Наверное, поэтому мальчики не прятались перед странным хребтом. Привычно прижались друг к другу, как воробьи на ветке, и со страхом смотрели, что там делает целитель с их новой подругой. Которая подкармливала их неделю, и перед которой они так виноваты...
Её ведь точно убьют. Тёмных ведьм не оставляют в живых. А тот хребет нёс что-то про магию тёмных ведьм, что ощущал во время приступа Розы. Странно даже, зачем сыщики так дёргались и помогали, если её всё равно убьют?.. И для них ведь плохо кончится. Что влезли и пытались отбить её.
Зачем?.. Ответа на этот вопрос беспризорники Дорма не знали. Просто боролись. Как за каждого из своих. Каждую минуту. Пока был хоть один шанс. И хоть одна сила. Как иначе они могли бы выживать там, где жили? И как могли бы оставаться людьми?..
Дети не задавались философскими вопросами. Когда у тебя постоянно болит брюхо от голода или от того, что туда напихана такая дрянь, какую никто в своём уме жрать бы не стал... В такие времена не до философии и высоких истин. Тогда правят бал трое: выживание, эффективность, смирение перед тем, что изменить нельзя.
И всё равно они вздрогнули, когда лекарь повернулся к ним и отрывисто сказал:
– Забираю её к себе. В лабораторию. Вы останетесь здесь. Пасти вас у меня не будет времени.
Дети хорошо сыграли. С показным равнодушием смотрели, как Розу уносят навсегда. Молчали. А что скажешь? Что скажешь этому хребту? "Не пускайте её, пожалуйста, на опыты?". Смешно! Пустит, конечно, раз уж она его настолько заинтересовала!
Всё, что им остаётся, только сохранить остатки гордости. Не показать свой дикий страх перед жутким местом и страшными людьми. Тем более, что вероятнее всего, каждый из них ещё окажется в лаборатории, где этот "добренький" маг будет невозмутимо изучать, а попросту, потрошить их.
Глава 17.
Роза Михайловна очнулась. Оттого, что пришло время? Или потому,
Захотелось чихнуть. Женщина изо всех сил держалась. Кто знает, где она очнулась? Вряд-ли в этой тюрьме есть полноценная больница. Значит это может быть такой себе гибрид лаборатории и медсанчасти, а, может, и вовсе морг.
– Так и не скажешь, что лучше,- вздохнула Роза Михайловна про себя.
Какая, в сущности, разница? Если ты всё равно окажешься... Нет... Вряд-ли после костра угли несут в морг. Скорее уж хоронят сразу.
– Или на сувениры разбирают? На зелья или артефакты?
Сейчас Роза Михайловна поверила бы в любую дичь о новом, оказавшемся, в итоге, таким неприветливым мире. Ладно, она. Но дети! Вот как так можно с детьми!..
– Как вы себя чувствуете?
Голос лекаря был спокойным и доброжелательным. Наверное, она вздрогнула или ещё что-то, когда думала свои возмущённые мысли. Привлекла внимание. Теперь распахнула глаза. Промолчала. Осмотрелась.
Точно лаборатория. Полки, полки, шкафчики, странные штуки в них, стерильная чистота и запах. И лежит она на столе, больше подходящем для лабораторных исследований... Или для трупов.
– Мдааа...
Других мыслей как-то не рождалось...
Лекарь снова полез с вопросами:
– Может быть, ванну?
Роза чуть не ответила ему что-то вроде того: "У вас здесь положено отмывать будущую жертву сожжения?". Промолчала. Отмыться хотелось сильнее, чем подколоть лекаря. Особенно после стола для покойников. Даже тянуть не стала ради гордости. Сразу кивнула:
– Ванну хочу.
Лекарь мигом подхватил её на руки и понёс. Здоровый парень. Красавец. Все они тут эти маги, красавцы. Как очковая змея. Чем ярче узор, тем ядовитее. Как Лилия Романовна и "Олежа". Те тоже хороши. Все они, эти жуткие маги, как горошины из одного стручка...
Роза Михайловна устала уже тогда, когда "донеслась" до ванной комнаты. Но упрямо, пусть и кривовато, сидела на стуле, пока набиралась вода. Целитель поглядывал на неё с сомнением. Мялся. И, в итоге, предложил помощь. Очень неловко:
– Не подумайте ничего плохого, леди! Но если вы ударитесь головой, в придачу ко всему...
Роза чуть не фыркнула, что ей и ударяться не нужно. Что больше всего ей хочется лечь и полежать на полу. Тем более, что пол чистый, как в операционной. Вместо этого, она сильнее выпрямилась на стуле и с таким достоинством ответила:
– Я не леди...
С таким достоинством, что парень точно уверился: леди и есть. Неловко кивнул на полотняную сумку и стопку одежды на другом стуле:
– Сумка для ваших вещей, леди. Я их потом очищу магией. Одежда мужская. Мы тренируется в такой. Самый маленький размер взял...